Кира проследила за его жестом и спросила:

— А там ты живешь?

— Там я живу, — согласился он.

Оставшуюся часть путешествия оба молчали — но по крайней мере теперь Кира знала о своем спутнике чуть больше. Хотя его по-прежнему окутывала атмосфера загадки, и в глубине ее скрывалось что-то темное и неизвестное, что по-прежнему отпугивало ее. Но за этой грозной маской и соблазнительной внешностью был человек с раненой душой — и вся его мрачность лишь заставляла Киру тянуться к нему. Смогут ли они стать парой, или она напрасно надеется? Но факт остается фактом — для Сантино лучше всего будет, если родители его найдут общий язык. Неужели, в конце концов, того, что Маттео — ее любовник и отец ее ребенка недостаточно?

Увидев возникшую перед ними виллу, Кира отвлеклась от раздумий и тут же поняла, что, должно быть, сошла с ума, представляя себя здесь хозяйкой. Перед ней предстал трехэтажный дом со стенами абрикосового цвета и высокими окнами в виде арок, выходящими на многие акры прекрасных садов и озеро Неми. Впоследствии выяснилось, что за этим величественным фасадом скрываются бесчисленные комнаты, включая столовую с мраморными полами и бальный зал с затейливо расписанным вручную потолком. Вилла походила скорее на музей, нежели на дом. Дворецкий с непроницаемым лицом принял из ослабевших рук Киры пальто, и никогда еще оно не казалось ей таким потрепанным и замызганным. Должно быть, он задался вопросом, отчего хозяин привел в свой роскошный дворец столь бедно одетую женщину — по крайней мере, она сама задавала себе этот вопрос. Позвонив Паоле и узнав, что Сантино спокойно спит в саду, Кира приняла из рук элегантно одетой горничной крохотную чашечку эспрессо и села на стул, который тоже мог бы быть предметом экспозиции музея. Ощущая на себе пристальный взгляд темных глаз Маттео, она с тоской вспомнила покой и тишь сельской местности и подумала, что, должно быть, ее малыш скучает по матери. Попивая кофе, она оглядела красивую просторную комнату и содрогнулась при мысли о том, сколько, должно быть, уходит энергии на обогрев такого огромного пространства.

— Почему ты живешь здесь? — поинтересовалась она, поднимая глаза на Маттео, стоящего перед камином.

Он прищурился:

— А почему бы и нет? Здесь не так душно, как в городе, особенно в летние месяцы, когда становится жарко. И это ценный кусок земли.

— Я не сомневаюсь. — Кира нервно облизнула губы. — Но для одного человека дом огромен! Ты не ощущаешь себя здесь горошиной в коробке?

— Я не отшельник, Кира, — сухо ответил он. — Иногда я работаю здесь — и разумеется, развлекаюсь.

Вопрос слетел с ее губ прежде, чем она успела себя остановить.

— И конечно, приводишь сюда женщин?

Маттео насмешливо посмотрел на нее.

— Ты хочешь, чтобы я сделал вид, что вел все это время жизнь праведника? — спросил он. — Что скрывалось за твоим вопросом — ревность?

— Нет! — вскрикнула Кира, злясь на себя за несдержанность.

Разумеется, Маттео приглашал к себе множество женщин — но разве он был ей чем-то обязан? Она покраснела. Он заставил ее растаять одним лишь взглядом, и все ее попытки противостоять оказались бессмысленны. От него она забеременела — а теперь он с усмешкой наблюдает за ней, точно знает наперечет все ее мысли и, главное, чувства.

Зазвонил телефон — и Маттео ответил на звонок, перейдя на беглый итальянский, а Кира наблюдала за ним, мучительно покраснев от смущения. Закончив говорить, он окинул ее взглядом.

— Машина ждет, — произнес он. — Тебя отвезут в центр города, там тебя встретит стилист.

— Стилист? — эхом вторила Кира, опуская глаза на потертые коричневые ботинки.

— Очень известный стилист, который проведет тебя по магазинам. — Маттео пожал плечами. — Я думал, тебе не помешает консультант.

Кира негодующе взглянула на него, чувствуя, как ее ощущение собственной никчемности усиливается.

— Что, боишься, я выберу что-нибудь неприемлемое?

Однако Маттео было не так-то легко сбить с толку.

— Посмотри на это иначе, Кира. Я не думаю, что прежде ты имела неограниченный доступ к финансам.

Слова его лишь больше распалили девушку.

— Ты будешь смеяться, однако нет.

— Ну и в чем проблема?

— Ты моя проблема! Я полагаю, ты просто от души наслаждаешься. Что, демонстрация собственного богатства придает тебе уверенности?

Маттео приподнял брови.

— Да нет, я рассчитывал тебя порадовать. Почему бы тебе не подняться наверх и не умыться, а потом можешь отправляться в город.

Поставив пустую чашку на позолоченный столик на изящных ножках, Кира поднялась со стула.

— Отлично, — произнесла она, пожимая плечами.

— Между прочим, я заметил, что ты не сделала ни одного замечания относительно моего стиля вождения.

— В сложившихся обстоятельствах это разумно.

— Но, как профессионал, наверняка меня осуждала, так?

Кира упрямо сжала губы.

— Ты вел нормально. Чуть давил на газ — но машина достаточно большая.

В глазах Маттео мелькнула тень улыбки — и Кира, следуя за ним по широкой лестнице наверх, внезапно ощутила прилив необъяснимого счастья. Как глупо!

Роскошные покои были отделаны парчой и бархатом, в примыкающей ванной запросто можно было устроить бальную комнату, а вода бежала из золотых кранов. Проведя щеткой по волосам, Кира подумала — стилист, должно быть, расстроится, увидев, с каким материалом предстоит работать.

Однако все оказалось совсем не так, как она себе представляла. Консультант — Леола — оказалась приятной, энергичной и дружелюбной дамой, одетой в безупречное кремовое платье, на ногах ее красовались эксклюзивные туфли на высоком каблуке, а шею украшала сверкающая золотая цепочка. Женщина точно сошла с подиума — однако, к ее чести, не подала и виду, что заметила, как одета ее клиентка. Они вошли в магазин. Никогда прежде Кире не доводилось бывать в столь дорогих бутиках, хотя когда-то, будучи еще шофером, она частенько привозила в похожие места своих клиентов и подолгу их ждала в машине.

В примерочной Леола обернула талию Киры измерительной лентой.

— У вас поразительная фигура, — промурлыкала она. — Только это трудно заметить — давайте подберем одежду, в которой будет легче продемонстрировать ваши достоинства.

— Я бы лучше не стала, — быстро ответила Кира. — Не люблю, когда на меня глазеют.

Леола приподняла совершенной формы брови.

— Вы невеста одного из самых завидных холостяков города, — тихо произнесла она. — И Маттео, само собой, ожидает, что люди будут проявлять внимание.

Надевая голубое кашемировое платье и темно-синие замшевые ботинки, Кира ощутила дрожь волнения. Что она могла ответить? Что они с Маттео вовсе не пара, просто родители маленького очаровательного мальчика? Да и это не стало бы окончательной правдой. Можно ли называть кого-то родителем, если он с такой осторожностью обходит детскую, точно там минное поле? Она решила покориться и позволить разодеть себя в пух и прах — а потом можно будет побеседовать с Маттео о будущем.