Они примеряли тесно облегающие бедра узкие юбки, полупрозрачные блузки, изящные и легкомысленные платья для дневного выхода и роскошные и обольстительные вечерние туалеты. К концу ритуала Кира до того устала и разнервничалась, что едва удерживалась от того, чтобы не закричать: все это ей вряд ли понадобится, ведь они с Маттео даже не обсуждали, долго ли она пробудет в Италии. Однако Леола, похоже, действовала по чьим-то указаниям, и нетрудно было угадать, кто за ними стоит.

— Курьер привезет белье и остальную обувь, — произнесла она. — А вы, я слышала, возвращаетесь в Умбрию завтра. Но пока мы с вами подобрали достаточно — позвольте дать совет? Наденьте сегодня вечером красное платье. Маттео очень ясно дал понять, что ему нравятся яркие цвета в ваших нарядах. Да — визажист прибудет к вам позже сегодня же. Она же сделает вам прическу.

Посмотрев на гладкий шелк платья, протянутого ей Леолой, Кира покачала головой.

— Я сама могу причесаться, — сказала она решительно. — И я не могу надеть это — оно слишком много открывает.

— Можете, и вы его наденете — потому что в нем вы выглядите потрясающе! — твердо ответила Леола, но тут голос ее смягчился. — Маттео, должно быть, неравнодушен к вам, если так заботится. И разумеется, я бы не стала его расстраивать.

В ее словах было искусно скрыто предупреждение. Однако Кира лишь еще больше почувствовала себя марионеткой в чужих руках — и еще больше усомнилась в своей способности вписаться в новую роль. Пожав руку Леолы, она направилась к ожидающему автомобилю. Шофер распахнул дверцу, и Кира села на удобное сиденье — при этом, словно глядя на себя со стороны, она подивилась той легкости, с которой скользнула в машину. Кто эта замарашка с повадками принцессы?

Часы пробили семь, и Маттео, меряя шагами гостиную с огромным камином, где весело потрескивал огонь, прищелкнул языком от досады. Ну где же она, черт возьми? Он не любил ждать — и особенно не ожидал, что это его заставит сделать та, которая должна прибежать сюда заранее, полная благодарности в ответ на его великодушие. По-видимому, все же она поняла, какое это блаженство — примерять красивую одежду, особенно когда весь гардероб тебе приобретает мужчина. Недолго же понадобилось ей, чтобы изменить свои принципы.

Маттео уже собирался отправить наверх дворецкого, когда дверь отворилась — на пороге, бледная и нерешительная, стояла Кира. Сердце его забилось неровно и быстро — потому что она была совершенно не похожа на себя. Он слегка зажмурился, однако ничего не изменилось. Легкие локоны спадали на хрупкие плечи, глаза, подведенные карандашом и оттененные накрашенными ресницами, казались огромными сапфирами. Губы были алыми — в тон платью. Однако больше всего внимания привлекала ее фигурка. Алый шелк подчеркивал белизну кожи и плавный изгиб груди, тонкую талию и бедра. На ногах были прозрачные чулки и туфли на умопомрачительных каблуках. Она была потрясающе красивой — и Маттео понял, что именно такую женщину и хотел видеть рядом с собой. Она произведет фурор! Но вместе с тем почувствовал, что, охотнее всего, он бы сейчас отменил прием и отправился в компании Киры в спальню — хоть и знал, что это в высшей степени неразумно. У него было меньше двадцати четырех часов, чтобы склонить на свою сторону Киру Райан и убедить ее в правильности его плана.

— Ты очень красивая, — произнес он, отмечая, как в ответ на комплимент щеки ее заалели.

Дергая подол платья, Кира призналась:

— Честно говоря, я себя чувствую раздетой.

Маттео покачал головой:

— Если бы это было так, я бы не позволил тебе покинуть дом.

Кира подняла брови.

— Удерживал бы меня силой? Сделал бы узницей всемогущего итальянского миллиардера?

Маттео улыбнулся:

— Я всегда находил, что убеждение — более эффективный способ, чем насилие. Леола, полагаю, подобрала подходящее пальто?

— Пальто? — непонимающе посмотрела на него Кира.

— Кира, на улице ноябрь, а мы выезжаем на вечеринку в городе. Здесь теплее, чем в Англии, но все же тебе нужно одеться.

Кира ощутила, как желудок ее совершил сальто.

— Ты не говорил про вечеринку.

— Да? Ну, вот сейчас говорю.

Кира вновь дернула подол.

— А кто устраивает вечер?

— Мой старый друг, Сальваторе ди Лука. У него день рождения — и для тебя это отличный повод пообщаться с людьми. Ты так потрясающе выглядишь, жаль, если никто не увидит. — Маттео окинул ее взглядом. — Так надевай пальто, машина ждет.

Кира ощутила, что ее трясет от волнения. Она с радостью сказала бы, что предпочтет остаться дома и поужинать перед камином, вместо того чтобы встречаться с незнакомцами, но побоялась. Зачем вообще эти смотрины — проверить, достойна ли она его? Сумеет ли стать интересной собеседницей или опозорится перед всеми друзьями?

Черное пальто было мягким, и Кира обхватила себя руками, выйдя на холод. Водитель распахнул дверцу, и они с Маттео сели в автомобиль. От Маттео сложно было отвести взгляд — в черном костюме он выглядел точно кинозвезда по пути на церемонию награждения.

— Так ты не за рулем? — спросила Кира.

— Не сегодня. Мне нужно сделать несколько звонков. После я весь твой. — Глаза его озорно блеснули.

Слова эти пробудили в ней волнение — и она забеспокоилась. Уж очень любезным был ее спутник. Наверное, не случайно — хочет склонить ее к какому-то плану, детали которого раскроет позже. Что-то подсказывало Кире, что Маттео, хоть и не изъявляет желания нянчиться с сыном, расставаться с ним тоже не планирует — а потому и не отпустит ее. Как бы это ни было глупо, часть ее сознания этому была рада. Однако она не знала, как вести себя — и не только оттого, что он был миллиардером, а она механиком. Просто ни разу в жизни у Киры не было опыта отношений, и она не понимала, как ей реагировать. Отчасти она сожалела, что сейчас не сидит на водительском месте, обсуждая маршрут с очередным пассажиром. Карьеру она разрушила своими руками — бросившись в объятия мужчины, сидящего рядом. С трудом отведя взгляд от Маттео, Кира залюбовалась огнями города и архитектурными сооружениями. Казалось, она, словно по волшебству, попала на страницы путеводителя.

Квартира друга Маттео была в пентхаусе в центре города, и с высоты открывалась восхитительная панорама. Кира смутно помнила, как горничная забрала у нее пальто — кто-то вложил ей в руку бокал, и вокруг заклубилась толпа. К своему ужасу, она увидела, что все дамы одеты в элегантные черные платья — и ее ярко-красный наряд привлекал внимание, точно усыпанная блестками игрушка среди гальки. Дело было не только в цвете. Никогда прежде ей не приходилось носить декольте и платьев, открывающих бедра. Кира ощущала себя самозванкой на этом празднике — она привыкла быть в тени, нежели привлекать взгляды, что на нее бросали чаще и чаще, или итальянцы всегда так любезны с дамами? Маттео представил ее своим друзьям — и все это время не сводил с нее темных глаз. Кира старалась оживленно болтать, радуясь тому, что вокруг все говорили по-английски. Она очень надеялась не проговориться о Сантино и размышляла, когда Маттео планирует о нем всем рассказать — и что произойдет после. Здесь хоть кто-нибудь имеет детей? Квартира определенно не наталкивает на подобные мысли, и невозможно было представить, как по этим бесценным коврам ползает ребенок.