Последовало то, что во времена Нельсона называли «умным боем». Снова и снова вражеские эсминцы пытались сблизиться с «Эдинбургом», чтобы прикончить его. «Форсайт» и «Форестер» были повреждены и попеременно выходили из боя; но, когда один из них терял ход, другой снова шел в бой. Таким образом, один эсминец всегда мог прикрыть другого. Тральщикам с единственной 4-дюймовой пушкой на борту удавалось удерживать противника на расстоянии. «Эдинбург», сорвавшись с буксирного троса и потеряв управление, дрейфовал со скоростью восьми узлов.

С момента его повреждения прошло три дня; с тех пор на борту не было электричества и тепла, из поврежденного днища вываливались заклепки, а механизмы управления огнем были выведены из строя. Единственное шестидюймовое орудие, которое еще могло стрелять, наводили вручную.

Однако противнику тоже был нанесен ощутимый урон: немецкий эсминец «Герман Шёманн» был потоплен, а два других повреждены[14], но одна из пущенных ими торпед поразила «Эдинбург». Команда покинула крейсер, а «Форестеру» пришлось потопить корабль, который он так мужественно защищал. Погибли два офицера и 56 матросов.

Конвой QP-11 потерял только одно судно, зато был потоплен один немецкий эсминец в этом районе, так что на какое-то время необходимость привлекать крейсера для защиты противолодочных эскортов от надводных кораблей отпала.

PQ-15, шедший навстречу, потерял три транспорта в результате мощной атаки шести торпедоносцев, которые неожиданно появились в 6000 ярдах от них и решительно направились к своим целям.

Уже было сказано о необходимости держать наготове по меньшей мере три линкора флота метрополии, на тот случай, если один из них будет поврежден; фактически это и случилось 1 мая, когда флагманский корабль «Кинг Георг V» столкнулся в тумане с эсминцем «Пенджаби». Эсминец затонул; когда он шел ко дну, взорвались его глубинные бомбы и так сильно повредили «Кинг Георг V», что ему пришлось вернуться в порт. Его место в качестве флагмана занял «Дюк оф Йорк».

Потопив с помощью эсминцев изуродованный «Эдинбург», немцы проделали то же самое с «Тринидадом», только при помощи авиации. «Тринидад» после устранения повреждений, полученных в марте, 13 мая отправился в Соединенные Штаты, но на следующий день к юго-западу от острова Медвежий его обнаружили и атаковали самолеты противника. Поврежденный корабль горел три часа, после чего его пришлось затопить. Погиб 81 моряк.

Последнюю атаку немцы провели в 350 милях от ближайшего аэродрома люфтваффе, а это означало, что немецкие самолеты теперь имели достаточный радиус действия, чтобы наносить удары по конвою на всем протяжении его пятидневного пути.

Эту угрозу немцы подтвердили перемещением карманных линкоров «Лютцов» и «Шеер» из Тронхейма в Нарвик. Из этого порта им было удобнее наносить удары по конвоям.

Это, естественно, еще более осложнило обстановку, и адмирал Товей пришел к выводу, что «было крайне нежелательно рисковать нашими тяжелыми кораблями или крейсерами к западу от острова Медвежий». Этот факт, добавил он, подтверждается потерей «Эдинбурга» и «Тринидада».

Поэтому, когда из портов вышли два следующих конвоя PQ-16 и QP-12 (20 и 21 мая соответственно), их непосредственное прикрытие западнее острова Медвежий, на случай появления «Лютцова» и «Шеера», осуществляли четыре крейсера и три эсминца, а флот метрополии крейсировал северо-восточнее Исландии, чтобы взять на себя корабль «Тирпиц», если тот выйдет в море.

Была сделана попытка договориться с русской авиацией, чтобы она прикрыла «Тринидад» на отрезке 200 миль от Мурманска, но договоренность сорвалась. Для проводки конвоев QP-12 и PQ-16 было решено организовать атаку русских бомбардировщиков на немецкие аэродромы в Северной Норвегии, но что-то не сложилось, и был совершен лишь один небольшой налет, и то уже после того, как конвои достигли гаваней.

Плавание QP-12 прошло спокойно, он не подвергался налетам. 14 из его кораблей пришли в порт назначения, и только один повернул назад. Против PQ-16, как обычно, было выдвинуто около десятка подлодок и 250 бомбардировщиков и торпедоносцев, и это как раз в то время, когда англичане не могли выставить практически никакого прикрытия.

Почти всегда самые мощные атаки обрушивались на конвои PQ с грузом, тогда как возвращавшиеся порожняком суда конвоев QP почти никогда не подвергались нападениям врага. Конвой PQ-16 потерял семь судов из 35, и одно судно повернуло назад. Учитывая мощь атаки немцев, это было не так плохо, как можно было бы ожидать; адмирал Товей в своем официальном отчете приписал это «мастерству и стойкости эскорта под командованием капитана корабля «Ашанти», а также надежности, меткой артиллерийской стрельбе и умению держать строй». Далее он писал: «Немецкие бомбардировщики упорно атаковали конвой в течение только одного дня, а торпедоносцы в ответственный момент проявляли осторожность и были малоэффективны».

В последние два дня этого похода появились русские истребители[15].

«Шеер» и «Лютцов» не вышли из Нарвика; немцы решили дать самолетам люфтваффе возможность показать, на что они способны в сотрудничестве с подводными лодками.

Следующие два конвоя PQ-17 и QP-13 должны были выйти в первой половине июня, но в это время под угрозой оказалась судьба Мальты, и этот остров приобрел первостепенное значение.

Конвои на север России были задержаны, поскольку у английского флота не хватало эсминцев для одновременного сопровождения арктических конвоев и конвоев на Мальту, – еще одно свидетельство того, как мало было у него кораблей, а также того, как много зависело от тех, что у него были.

Для двух задержанных конвоев была утверждена новая дата отправки – 27 июня. Приближался момент самого крупного успеха немцев за все время войны на море. Анализируя теперь судьбу конвоя PQ-17, начинаешь понимать, что его разгром был неизбежен, ибо задача, стоявшая перед моряками, оказалась невыполнимой, но отказаться от ее решения было нельзя.

Беды конвоя PQ-17 начались еще до того, как он вышел в море, но его груз оказался настолько важен, что доставить его было необходимо. Это был самый тяжелый период войны на русском фронте и в Средиземном море. Зимой минувшего года русские сумели остановить немцев на подступах к Москве. Теперь же было неясно, смогут ли они остановить их летнее наступление, проходившее по индустриальным районам и по житнице страны – Украине и нацеленное на обширные нефтяные месторождения, захват которых вместе с завоеванием Кавказа сулил немцам блестящие политические перспективы.

Средиземноморская Мальта находилась на грани голода, а ее падение помогло бы Роммелю одержать победу в африканской пустыне.

Опорой военной мощи союзников была Россия; но даже один-единственный конвой мог повлиять на исход решающей битвы под Сталинградом.