— Я сказал — проваливайте!

— Ты как разговариваешь с женщиной? — Леонид выдвинулся вперед.

Вдруг из толпы курящих отделилась женщина и бросилась к Лоле чуть ли не в ноги.

— Ой! Это вы?! Я вас узнала! Актриса? Лолита Терехова! Надо же! У нас, здесь! А дадите автограф?

— Конечно.

— А что вы здесь делаете?! В нашей-то глуши?

— Вот, не пускают…

— Да вы что?! Да ты знаешь, что это известная актриса?! С ума сошел, таких людей не пускаешь! — набросилась девушка на охранника.

— Да я не знал, не узнал… — стушевался тот мгновенно. — Меня автомобиль смутил. Проходите, пожалуйста, — отступил он в сторону.

Внутри помещения было так же неприятно, как и снаружи. Очень темно, душно и противно от долдонящей в голову музыки. Почти все столики были заняты. От сигаретного дыма у Лолиты запершило в горле, глаза заслезились. Она даже закашлялась.

— Боже, вентиляции никакой! Сразу в туалет неудобно идти, сядем для приличия? На пару минут?

— Да, конечно.

Они нашли пустой столик и расположились за ним. К ним подошла девушка-официантка. Лола собралась сделать заказ, да так и осталась сидеть с открытым ртом: у официантки была совершенно обнажена грудь.

— Коктейльная карта, меню… Что подсказать? — слегка наклонилась та над Леней, колыхнув бюстом.

— Спасибо, мы сами выберем, — ответил он, совершенно не изменившись в лице, только сохранив хитрый прищур глаз.

— Я подойду позже.

Она исчезла в дыму. Из одежды на ней, как разглядела Лолита, были туфли на высоких каблуках, стринги из веревочек и бусы.

— Что ты будешь? Ты не думай, я вполне состоятельный человек, заказывай что хочешь, — сказал Леонид.

— А что, понравилось здесь очень? Забыл, зачем зашли?! Уже не на минутку? — вдруг взвилась Лола.

Она уже заметила, что и на сцене извиваются голые девушки, глаза привыкли к дыму.

— Нет… Конечно, уйдем, как скажешь, — ответил Леонид.

— А то посиди, позырь! На военных полигонах такого не показывают, — не унималась Лолита.

— Что с тобой? Чего ты завелась? — недоуменно поинтересовался Леонид.

— Извини, не знаю. Не хочу, чтобы ты пялился на голых девок при мне. Хотя какое мне дело? Пусть твоя Настя переживает…

— Я не имею привычки смотреть на других, когда рядом со мной женщина. Это по крайне мере неприлично.

— Ты еще и порядочный… Но все равно — я же вижу, глаз у тебя горит, хоть ты и примерный семьянин.

— Скажем так: я уже все увидел, и на этом успокоимся, — засмеялся Леонид.

К ним опять приблизилась официантка.

— Надумали, что заказать? — спросила девица.

— Да, — громко произнесла Лола. — Нам бутылку шампанского сладенького, два кофе, чтобы в себя прийти, коктейль для молодого человека «Секс на пляже». У вас есть, кстати, коктейль под названием «Стимульну свой брак голыми сиськами другой женщины» или «Я — порядочный мужчина, но хочу посмотреть на голую бабу»?

— Нет, такого нет… — заулыбалась девушка, принимая соблазнительную позу: она привыкла к ревнивым теткам.

— Тогда просто «Секс на пляже» и две порции клубники в шоколаде.

— Есть в сливках, — откликнулась девушка.

— Менее пикантно, но более сладко. Пойдет, — кивнула Лолита. — Я сейчас тебя покину на минутку, дорогой. Пойду припудрю носик!

Лолита резко встала и пошла в туалетную комнату. За углом остановилась, чтобы не видел Леонид, и подозвала полуголую девицу.

— Могу я поговорить с администратором? По поводу заказа.

— Один момент. — Девица куда-то исчезла.

Через пару минут к Лоле приблизился мужчина.

Он окинул ее масляным взглядом, словно она была голой. Он непрерывно жевал жвачку и перебирал толстыми короткими пальцами засаленные, затертые четки. Мужик больше походил на сутенера, чем на администратора.

— Чё надо, мадам? Любой каприз…

— Приватный танец голой девушки прямо у столика могу я заказать? — в лоб спросила она.

Сальные губы администратора растянулись в ухмылке.

— Были бы бабки. Любой каприз — и не только танец.

— Сколько?

— Вот это разговор. Пять тысяч.

— Вот вам десять. Пусть спляшет вон тому блондину одинокому…

— О’кей…

— Любой каприз, все, что захочет… ему очень надо, — многозначительно посмотрела на него Лолита.

— О’кей. Кого-то из девочек конкретно? — Деньги мгновенно исчезли в недрах пиджака администратора.

— Без конкретики. Но думаю, брюнетка, и не меньше третьего размера.

— О’кей! Хорошая ты баба!

— Спасибо. Стараюсь.

— И стерва, — добавил мужик.

— И это правда…

Лолита с чувством выполненного долга посетила туалет, затем сняла платье и в нижнем белье вышла через черный ход. Никто на нее даже не посмотрел, приняв за сотрудницу. На свежем воздухе Лола вернула холодный шелк на разгоряченное тело и подошла к девушке, курящей у мусорных баков.

— Извини, не скажешь, где здесь турбаза «Лосиная заводь»?

— И ты туда же? Новенькая? Это плохо — начинать работу с опоздания. Наших девочек увезли три часа назад.

— Девочек?

— Там сходка крутых ребят… Наших и повезли обслуживать из расчета одна на двоих мужиков. А что, тебе тоже было велено приходить? Да ты ж возрастная. Наверное, сказала на собеседовании, что опытная? Ха! Вот тебя и захотели посмотреть в деле, а ты опаздываешь. Ох, нехорошо! — Девушка говорила без остановки.

По запаху Лола поняла: девица пьяна — раз, курит какую-то траву — два.

От полученной информации Лола чуть губу в кровь не прокусила, но смогла взять себя в руки.

— Так, далеко это?

— Выходишь, прямо до перекрестка и направо… Километр, не больше, можно и пешком дойти. Упрешься в деревянный забор, это и будет турбаза. Там так все солидно, поймешь.

— Спасибо. — Лола быстрым шагом пошла в нужном направлении.

— Удачи! Ни пуха! Покажи класс — и не заругают! А может, пьяные уже? — крикнула ей вслед девушка.

— К черту, — только и ответила Лола, чувствуя себя просто Никито́й, отправляющейся на смертельное задание.

Лолита шла по пустынной улице, придерживаясь заданного маршрута, до перекрестка, погруженная в свои мысли. Муж вторые сутки пропадает на какой-то турбазе, куда просто оптом доставили проституток. Есть о чем подумать. Конечно, можно предположить, что в организованной оргии ее-то муженек участия принимать не станет. Будет сидеть в центре всего этого бедлама и упорно хранить ей верность, нет, его даже пытают этим. Но подсознательно появлялись совсем другие мысли, словно черные, скользкие змеи, душащие ревностью и злобой.