— Рожа у тебя ничего так. Высшие уже запали, даром что мослатая.

— Жаль, не могу сказать того же о твоей роже, — огрызнулась я.

— Ты помнишь про свою подружку и ее пальчики? Будешь прилично себя вести?

— Помню, — буркнула, в мыслях желая демону сдохнуть.

Лаймах хмыкнул и выпустил меня. Я ждала очередного измывательства. Но демон отвернулся и выжидающе уставился на стену. Я с опаской наблюдала за ним, не зная, чего еще ожидать.

А затем из стены вырвался сполох пламени. Я взвизгнула. Пожар?! Но сполох тут же погас. Лаймах стремительно обернулся ко мне.

— Давай, Рябченкова. Твой выход. Сейчас ты обретешь хозяина.

Это вырывающееся пламя у них как лампочка над дверью врача. Загорелась — заходи. Я сделала шажочек к портьере на дрожащих ногах. И еще один. Лаймах взрыкнул от нетерпения и с силой пнул меня коленом в спину. Я пискнула от боли. Думала, сейчас рухну на пол ничком и разобью голову.

Но воздух передо мной сгустился, и меня протолкнуло вперед, словно ложку в киселе. Я оказалась по другую сторону портьер.

И чуть не ослепла от изобилия красного. По контрасту с черным залом здесь как будто все горело. Я снова ощутила себя в настоящем аду, в огненной геене с котлами и чертями.

Сами черти были тут как тут. Я стояла на широкой сцене, а они расселись в креслах внизу. Элегантные и рогатые. Даже разглядывая меня снизу вверх, они ухитрялись смотреть свысока. Колоссальный интерес, пылающий в их глазах, не затмевал этой презрительной надменности.

И один из них станет моим хозяином. Кто же? Уже знакомый мне противный Рогрих? Его сосед, развалившийся нога за ногу, в белоснежной рубахе и бабочке, с серьезным, чуть отстраненным лицом? Не хватает только поднятой руки с оттопыренным указательным пальцем для сходства со знаменитым кадром из «Крестного отца» с Марлоном Брандо.

Или пижон с краю, классический плейбой? Он сидел без пиджака, в одной рубахе, и сквозь нее были видны упругие мускулы. Поймав мой взгляд, пижон подмигнул. По его рожкам пробежали искры. Сосед пижона заметил это и присвистнул, указывая всем на мерцающие рожки.

Демоны тут же начали хлопать и смеяться. Некоторые показывали на своих соседей — у тех тоже мерцало.

Каэрх стоял справа от меня за черной трибуной без единого узора. Он тоже заулыбался и захлопал вместе со всеми. Лаймах стоял на противоположном краю сцены, сверля брата подозрительным взглядом. Уж кому бы тут быть подозрительным, как не главному мошеннику Мейлиса!

Каэрх дождался, пока шум в зале стихнет, и заговорил:

— Что ж, господа, вижу, вы уже оценили наш сегодняшний лот! Кто-то не может сдержать фантазию и уже воображает, как приятно завершит этот вечер, наслаждаясь дивным приобретением!

Слова демона вызвали новую волну смеха в зале. Похоже, мерцание рожек выдавало непристойные намерения их обладателя. Каэрх продолжал:

— Но я не советую давать волю воображению раньше времени. Наш лот обладает весьма специфическим характером. И вы обязательно убедитесь в этом, если проявите щедрость в торгах. А может быть, и раньше!

Демон бросил на меня выжидающий взгляд. Словно подначивал — ну же, Рябченкова, давай, отожги!

Я стояла не шевелясь, памятуя о пальцах Марины. Никто из краснорогих не позаботится о моей подруге. Клоун Каэрх тоже. Его волнует лишь месть брату. Здоровье Марины зависит лишь от меня.

Каэрх еще какое-то время пытался подавать мне непонятные знаки, кивая и закатывая глаза. Я уставилась в пол перед собой и старательно избегала встретиться с ним взглядом.

В зале настала тишина. Демоны уже начали коситься на аукциониста, затянувшего паузу. Каэрх с присвистом выдохнул воздух сквозь зубы.

— Итак, господа Высшие! Позвольте наконец представить вам лот. Рябченкова Алена Витальевна. Не перепутайте: из всех этих слов ее имя — Алена! Она обижается, когда к ней обращаются «Рябченкова», хотя сама так представляется! Звать ее Витальевной не пробовал — можете рискнуть и проверить… если не боитесь получить пощечинку от донора класса А!

Похоже, Каэрх не терял надежды меня спровоцировать. Нет уж, дудки, пусть изгаляется как умеет. Я буду тверда как скала.

Видя, что я таращусь в пол и добиться от меня чего-то бессмысленно, он продолжал:

— Возраст нашего лота — двадцать семь лет по меркам ее родного мира Земля. Рост один метр шестьдесят восемь сантиметров — тоже по системе ее мира. Телосложение, кхм, худощавое…

Спасибо, что не мослатое. Тут я не удержалась и вставила:

— Вообще-то, спортивное, по меркам моего мира.

Каэрх довольно улыбнулся, веря, что это начало моего бурного выступления. Но я сказала и умолкла, надеясь, что Лаймах не разозлится.

— Спортивное? Я видел фотографии мужчин, как же они называются…. Бодибилдеры! Я думал, это у них спортивное телосложение. Ты на них ничуть не похожа, дорогая Алена!

И на том спасибо. Нашел с кем сравнить.

Я хранила молчание. Каэрх скорчил гримасу и продолжал работать. То есть нахваливать меня в провокационных выражениях.

— Волосы, как видите, рыжеватые, длиной до середины спины. Глаза зеленые и весьма красивые. Грудь… торчащая! Это тоже всем заметно, спасибо братцу Лаймаху, удачный наряд подобрал.

— Твой тоже был неплох, — подал голос мой «продавец». — Жаль, истрепался. Не умеешь ты беречь ценные лоты. Поэтому они от тебя и переходят к более достойным владельцам.

— К более наглым и ушлым, ты хотел сказать, братец.

— Именно, — заржал Лаймах. — Ты не отвлекайся, работай, братец! Теряешь форму. Господа Высшие ждут!

Каэрх гневно вспыхнул. Но смутить его было не так-то просто.

— Надеюсь, господа, вы простите мне небольшое отступление. Сегодня мой брат стрелял в меня из земного оружия. Я был мертв целых четыре минуты, прежде чем сработала регенерирующая трансформа. Не подумайте, что я осуждаю его. Он уделал меня и украл двух доноров, а я проиграл. Но умирать очень неприятно. И я горю желанием дать братцу реванш. Однажды он его схлопочет. А сегодня мы начинаем торги, господа Высшие!

Краснорогие в креслах одобрительно захлопали. Похоже, Каэрх все сказал правильно и заработал их уважение. Да уж, милое местечко Мейлис.

Глядя в зал, я вдруг заметила одного странного мужчину, которого не усмотрела в первый раз. Он сидел в глубине зала, в небольшой выступающей ложе под балдахином. Тень от балдахина закрывала его лицо. Но я разглядела, что у него нет рожек. А волосы — седые.

Я до сих пор не встретила ни одного седого демона. Кто он такой? Может, вовсе не демон?.. Неужели в Мейлисе живет кто-то еще?..

Каэрх отвлек меня от разглядывания странной личности, громко провозгласив: