Впрочем, треснувший кризис нас сравнял. И тут уж я, как вы помните, начал бегать за Лёнькой, выпрашивая одолженные деньги. Лёня в свою очередь ныл, что денег нет, и это была чистая правда. Будь на его месте кто другой, я бы сказал, что это его проблемы, но дружеские отношения между нами со школьной скамьи не прекращались ни на минуту, а ругаться из-за денег с другом – последнее дело. И уж если боишься, что денежные вопросы могут развалить товарищеские отношения, лучше просто не давай в долг.

Именно Лёню я свел с Мертвицким, и, видимо, решение было верным. Рыжий светился, на веснушчатом лице его сияла благодушная улыбка.

– Привет. Ты как здесь?

– Как-как… Твоими стараниями. Я ж теперь работаю через дорогу. Твой патрон пришёл к моему патрону, и господа начальники предложили мне прогуляться. Тем более что у меня к тебе дело.

Рыжий выудил бумажник и, отсчитав некоторое количество оранжевых купюр, положил их передо мной на стол.

– Я же обещал, что тебе первому верну, – не без гордости сообщил Лёнька. – Возвращаю.

Я кивнул и убрал деньги. Судя по всему, мастер Дедал неплохо платит новому сотруднику. Ну и слава богу. Меня, признаться, малость напрягало, что я сдал своим странным компаньонам друга, которого если не обманул, то оставил в неведении относительно того, во что он ввязывается. Но рассказать Лёне про богов, героев и прочую ересь, в которую не поверит ни один нормальный человек, я не мог. Потому совесть нет-нет, да напоминала о том, что я подставил товарища. А раз у товарища всё хорошо, то, выходит, и не подставил. Так что, спокойной ночи, совесть, хороших снов.

– Как устроился? Чем занимаешься? – дежурно полюбопытствовал я.

Лицо Рыжего мгновенно растеряло улыбчивость.

– Серёня, не ставь меня в неловкое положение. Я не могу об этом говорить, я ж подписку дал. Секретность, и всё такое.

Я кхекнул и глотнул пакетированного чая. Вот мы и сровнялись. Я его не посвящаю в свои дела, потому что смертные не должны знать о делах богов, он меня не посвящает в свои, потому что простые смертные не должны знать о том, что происходит на режимном объекте за бетонным забором. С другой стороны, моя совесть теперь спокойно может впасть в кому.

– Как скажешь, – кивнул я, отставляя чашку. – Собственно, меня не крылья ваши интересовали, а как тебе на новом месте работается.

– Тс! – молниеносно среагировал Лёнька, переходя на конспиративный шёпот. – С ума сошёл, что ли? Откуда ты вообще про это знаешь?

– Мой, как ты выразился, патрон, курирует твоего патрона. Так как ты устроился?

Лёнька немного успокоился, но когда начал говорить, голоса с шёпота так и не повысил:

– Спасибо, хорошо. Очуменный проект, если честно. Смелый.

– А Мертвицкий тебе как?

– Чумовой мужик. В отдельных вещах плавает, ну да это понятно: каждый день что-то меняется, а он человек немолодой. Но старая закалка, это я тебе скажу – да! Он интуитивно предлагает такие решения, что я бы ни в жизнь не додумался.

Рыжий распалялся с каждой фразой всё больше, пока не повысил голос так, что сам себя испугался, и снова притих.

– Знаешь, может, это наивно звучит, но Мертвицкий – это Дедал нашего времени, – жарким шёпотом закончил Лёня.

«Знал бы ты, дорогой друг, насколько эта наивность близка к истине», – подумал я, а вслух сказал только:

– Рад, что у тебя всё хорошо.

– Спасибо. А можно спросить?

– Валяй, – я не стал сопротивляться.

– Георгий Денисович… он кто?

Я поглядел на Лёньку. А он зрит в корень.

– Георгий Денисович, – проговорил я вкрадчиво, тоже понизив голос, – это тот, кто платит деньги.

И посмотрел на Рыжего настолько многозначительно, чтобы отбить всякое желание спрашивать про Геркана что-то ещё. Лёня всё понял и снова замялся. Над столом повисло ощущение неловкости, с которым нужно было срочно что-то делать, и я поспешил перевести разговор в русло, интересующее меня:

– Слушай, здесь скотину никто не разводит?

– Какую скотину? – не понял Лёнька.

– Ну, может, конюшня рядом есть… или мини-зоопарк? Мне кажется, перед тем как ты пришёл, я видел за окном козла.

– Какого козла? – совсем опешил Рыжий.

– Чёрного, – совершенно искренний ответ почему-то прозвучал довольно глупо.

И, знаете, очень неуютно себя чувствуешь, когда друг смотрит на тебя как на сумасшедшего. Не в шутку, а на полном серьёзе.

В клубе стоял полумрак. Здесь не было ни ночной светофеерии, ни яркого дневного света, лишь тусклое холодное мерцание от работающих, кажется, круглые сутки настенных светильников. О том, что за стеной день, можно было только догадываться по тишине и отсутствию людей. Не играла музыка, не суетился персонал, не галдели весело посетители. Аккуратно, едва не по линейке, стояли девственно чистые столики, рядом так же аккуратно были расставлены стулья. И лишь уборщица в этой стерильной пустоте неспешно елозила шваброй по и без того отдраенному до блеска танцполу. Клуб казался… нет, не мёртвым, а каким-то стерилизованным, что ли.

В тишине зала, нарушаемой лишь шарканьем швабры, гулко процокали каблуки модных мужских туфель из крокодиловой кожи. Обладатель туфель выглядел, мягко говоря, немного странновато: яркие узкие брюки и не менее яркий пиджак контрастировали, убивая в зародыше саму мысль о гармонии, дальше шёл щедро намотанный шарф, из которого, словно из гнезда, высовывалась голова с выщипанными бровями, нелепым пучком крашеных волос и серьгой в ухе.

– Лийка-сказка, ты прекрасно выглядишь, – голос прозвучал гнусаво, с манерными нотками, что добавило и без того анекдотичному образу вошедшего ещё больше комичности.

Нилия поднялась из-за столика и направилась навстречу манерному мужчинке с деловой улыбкой.

– Здравствуй, Олежик.

«Олежик» приобнял богиню и дружески расцеловался с ней. Вернее, нарочито громко чмокнул влажными губами воздух сперва у правой, затем у левой щеки Нилии. Таким образом, обряд приветствия, весьма распространённый в кругах творческой богемы, был соблюдён, мужчина отстранился.

– Твоя маман сказала, что тебе нужно. Только из уважения к ней я согласился посмотреть, но я ничего не обещаю, – заранее открестился Олег.

– Просто удели нам полчаса.

Не удостоив богиню ответом, Олег развернулся и пошёл к сцене. Нарт сидел на краю сцены в скромном ожидании. В потрёпанных джинсах с видавшим виды рюкзаком он походил на таракана, выползшего на середину белоснежной кухни ультрадорогого ресторана посреди рабочего дня прямо на глазах у шеф-повара.

Местный «шеф-повар» округлил глаза:

– Это он? Лийка-сказка, ты же меня без ножа режешь. У меня тут звёзды первой величины работают. Где ты взяла этого бомжа?