Раннее утро двенадцатого числа, освежало своей прохладой. Поднявшись с койки, я подошёл к умывальнику. Осмотрев своё небритое лицо в треснутом зеркале, я вскоре принялся умываться. После совершения всех утренних обрядов и естественных надобностей, я подошел к окну, и достав пачку «Беломора» закурил оставшуюся папиросу. Руки перед вылетом тряслись неимоверно. Чтобы хоть как-то отвлечься, достал из кобуры свой табельный ТТ, и принялся за его чистку. Спустя время, до того, как моя папироса затухла, ко мне в комнату забежал Алексей. Перекинувшись парой дежурных фраз, мы тут же убыли на аэродром. На крыле самолета Столярчука, полковник Богатырёв разложив карту зоны боевых действий. С планшетками на перевес, летное звено отмечали районы для боевой работы. После брифинга и отмашки комполка, его подопечный лейтенант Букин, с наблюдательной вышки, выстрелом из ракетницы, подал сигнал ко взлёту. Я и другие штурмовики ринулись к своим машинам. Курить хотелось жутко, но возле самолета меня уже ожидал техник. Семёныч доложил мне, что машина полностью готова к вылету. Подойдя к нему, я снял с головы пилотку, забрал у него шлемофон, и повернувшись спиной надел страховочные ремни с парашютом. Он похлопал меня по спине, и пожелав удачи в бою, деликатно толкнул меня в кабину. Уложив свой парашют в выемку кресла под собой, я удобно расположился. Закрыл фонарь. Проверил работоспособность систем. Включил тумблера "аккумулятор", "термометры", "шасси". Проверил напряжение аккумулятора под нагрузкой, включив на 2-3 секунды обогрев трубки Пито; количество бензина в баках, переключая бензиномеры. Всего в трех баках 730 л (550 кг); вооружение: установил предохранители пневмозарядки в положение "открыто" (ручкой от себя); ЭСБР-3П (предварительно) на желаемый вариант сбрасывания бомб и снарядов согласно заданию; прицелы и т.д. Делал все строго по конспектам, которые мы вели, изучая эксплуатацию по Ил-2 на курсах. Далее, после подачи масла и топлива через пусковой насос в двигатель, я установил рычаг нормального газа в положение, соответствующее 600 – 700 об/мин. Открыв воздушный краник системы запуска на трубопроводе у заливного насоса, я подал Семёнычу команду «От винта!» и получив в ответ аналогичную команду, я включил магнето и запустил двигатель. «Илюшка» заревел. Пока мотор прогревался, я подсоединил вилки шлемофона к разъемам «тлф» и «ларинги» микротелефонного щитка. Поставил в положение «прм», и включил тумблер «рация». Через пару минут приёмник был готов к действию. После чего покрутив ручку, я настроился на нужную волну. Техник убрал колодки от шасси, предварительно подав команду. Я выжал газ и змейкой начал руление по взлётке, для лучшего обзора. Выровнял самолет, и дал полный газ. При разбеге выдерживая направление, плавно парируя левой ногой стремление самолета развернуться вправо. И как только приборная панель показал цифры 230 – 250 км/ч., я слегка потянул штурвал на себя, и моя «ласточка» оторвалась от земли, плавно набирая высоту. Впереди меня, в общем-то как и положено, держался самолет Гайдарова. Позади «Калуга», а чуть выше с небольшим эшелоном, метрах в трехстах висели «маленькие» – то есть истребители прикрытия. Полёт в режиме тишина, длился около восьми минут, пока в наших шлемофонах не прозвучал голос Богатырёва:

– Внимание всем! Говорит «Берег». Держитесь ребятки! Удачи вам и постарайтесь вернутся! Приём…

Гайдаров: «Берег» – это «Сокол 1-5», вас поняли! Придём все! Приём…

«Берег» – это «Беркут 2-5», будем живы товарищ полковник, не помрем! – пытаясь подавить в себе страх, улыбаясь произнес я, зажимая переходник ларингофона на гортани.

Богатырёв: «С богом, ребятки! Конец связи!»

Всё шло в штатном режиме. За это время, я наблюдал за окружающей обстановкой. Столярчук, подошел на своей машине ближе ко мне, помахивая рукой. «Маленькие», покачивая крыльями держат строй точно над нами. Казалось, будто и войны никакой нет. Мне даже как-то легче стало. Вдруг Алексей передал всем:

«Внимание, расчетное время до цели две минуты! Снижаемся, до пятисот метров, идем на бреющем, как поняли? Приём!»

«Сокол 1-5» – это «Беркут 2-5» вас поняли! Уходим на снижение!

Чуть поддав штурвал вперед, мы стали снижаться, и идти на бреющем. На горизонте показались целые армады фашистских танков, и колонны пехоты. Все расписные, с уверенностью что вот-вот возьмут Ленинград. Свастика развивалась на идущих вперед танках.

– «Приготовились к атаке!»

– «Есть, приготовиться к атаке!»

Немцы не ожидали, что на их пути окажутся штурмовики. Мы пронеслись над их головами с бешенной скоростью, да так что они с танков попрыгивали, а пехота залегла в землю.

– Ха-ха, суки, это только начало! А как вам понравится это? – прокричал я, и уронив высоту еще на сто метров, нажал на гашетки штурвала, открыв при этом пушечно-пулемётный огонь. За мной Столярчук и Коркин, аналогично нажав гашетки, выпускали по танкам реактивные ракеты «РСы». Пятидесяти тонные машины противника, подлетали над землёй как кузнечики. Гайдаров сыпал на головы немцев, фугасные пятисотки, отворачивая от попадания осколков свой самолет.

– «Беркут 2-5» – это «Сокол 1-5» идем на второй круг, остальные над целью!

– «Сокол 1-5» понял вас, ухожу на второй заход! – принял команду я.

Уходя на второй круг, мы поменялись ролями. Теперь Алексей вел пулеметный огонь, добивая противника, а я производил сброс бомб на оставшиеся технику и танки. В такой карусели смерти, мы работали около двадцати минут, а после убедившись, что от колонны осталось только груды металла, было принято решение возвращаться на базу.

В этот момент и началось всё интересное. После ухода от цели, откуда ни возьмись, свалилась шестерка «мессеров». Они зашли со стороны солнца, по излюбленной своей тактике и словно стервятники, выбрав себе жертву, бросились на нас.

«Кречет, кречет, говорит Сокол 1-5» мы попали под обстрел! Как поняли? Приём… – прокричал вдруг Алексей.

«Сокол» – это «Кречет», мы вас видим, снижаемся к вам. Держитесь!

Тут то на выходе из атаки, меня и настиг страх и ужас. Впервые такое со мной, когда на тебя сваливаются в прямом смысле на голову немцы, а ты полупустой не знаешь, что и предпринять. Немцы расстреливали нас сверху, а мы практически ничего не могли сделать. Еще маслица в огонь добавила то что, пролетев несколько километров от села Ивановское, мы нарвались на скрытую батарею ПВО противника. Спасали нас хорошо бронированные полы. Днище Ил-2 как раз-таки и предусмотрено от попадания по ней снарядов, чтобы лётчик не был убит с земли. Истребители, промчавшись мимо нас, завязали бой с «мессерами», уводя их подальше, давая возможность дотянуть до базы. От паники, включив газ на полную, я добавил немного форсажа и начал перегревать двигатель, лиши бы побыстрее покинуть место боя. Гайдаров догнал меня, просвистев над головой. Но вдруг, я