– Хуже. Правда магических костей, – серьезно ответила я.

– Тогда тебе действительно лучше поспешить, – согласилась Светка.

– Вот и я так думаю, – ответила я. – Еще раз спасибо за помощь.

– Не за что. Если что узнаю, позвоню, – пообещала Светка.

Я вернулась к машине, завела двигатель и поехала к Захарову. До шести часов оставалось десять минут.

* * *

– Добрый вечер, Татьяна Александровна. Добро пожаловать в наше скромное жилище, – поприветствовал меня Захаров, радушно распахивая двери дома.

Я прошла в прихожую, размерами напоминающую футбольное поле. Когда я направлялась к Захарову, то и подумать не могла, что окажусь в подобном доме. «Скромное жилище» рядового химика я представляла себе несколько иначе. Адрес, который продиктовал мне Захаров, никак не подготовил меня к тому, что я увидела. Зеркальная улица не располагалась в местах постройки особняков зажиточных горожан. Скорее нечто среднее между бедным районом и окраинными поселениями. Однако дом, в котором я оказалась, кроме как особняком и назвать было нельзя. Огромное двухэтажное строение с большим количеством надворных построек, огороженное высоким кирпичным забором. Не из числа построек новой формации с их пластиковыми окнами, металлочерепичными крышами и отмосткой из искусственного камня, а настоящий старинный особняк. Правда, изрядно запущенный, но все еще хранящий былое величие.

– А мы как раз ужинать собираемся. Только вас и ждем, – довольный эффектом, который произвел на меня дом, сообщил Захаров.

До Захарова я добиралась долго. Сначала застряла в пробке на полчаса. Потом плутала по окрестным улочкам, отыскивая нужную. Когда же наконец нашла, время подходило к семи. Естественно, что обитатели дома решили подкрепиться. Увидев, что я собираюсь отказаться, Захаров поспешил остановить меня.

– Возражения не принимаются, – категорично заявил он. – Я ужасно голоден, а когда мой желудок пуст, я становлюсь невыносимым. И общаться со мной просто невозможно. Не верите мне, спросите у Женечки.

Как раз в этот момент к нам присоединилась супруга Захарова. Вежливо поздоровавшись, она повторила приглашение мужа, и я вынуждена была уступить. Не морить же всю семью голодом? Узнав, где можно помыть руки, я прошла в гостевую уборную. Внутри дом выглядел еще запущеннее и требовал обновления. Сантехника была допотопная. «Интересно, это от недостатка средств или же хозяева не заморачиваются по поводу уюта?» – мелькнуло у меня в голове. Евгения ждала меня у дверей туалета.

– Ужинаем мы в столовой, – сообщила она. – Буквально пять минут, и ужин будет готов.

Евгения провела меня в столовую и, извинившись, оставила одну. Стол был уже накрыт. На четыре персоны. «Значит, дочь Рита тоже будет ужинать с нами», – поняла я, хотя ее нигде не было видно. Воспользовавшись представившейся возможностью, я принялась рассматривать убранство комнаты. Здесь во всем чувствовалась рука хозяйки. Ни тебе обшарпанных стен, ни допотопной мебели. Современный ремонт, уютный интерьер, яркие портьеры. Со вкусом подобранные безделушки, тут и там расставленные по комнате, приятно радовали глаз. Столовая посуда также отличалась изысканностью. Выходит, у хозяев просто не хватало средств довести особняк до ума. Видимо, он достался чете Захаровых в наследство, только вот денег к нему не прилагалось.

За спиной кто-то кашлянул. Я обернулась. Хозяин дома стоял в дверях, многозначительно улыбаясь.

– Любуетесь Женечкиными приобретениями? – заговорил он. – Эту статуэтку ей привезли из Франции. Миленько, правда?

Я поставила на место миниатюру Эйфелевой башни, которую до этого вертела в руках.

– У вас очень красивый дом, – похвалила я.

– Родовое гнездо, – гордо сообщил Захаров. – Здесь еще мой прадед жил. Знаете, чем он занимался? У него была своя ювелирная лавка. Представляете, мой прадед – известный в городе ювелир!

– Здорово! Этот дом тоже он построил? – вежливо поинтересовалась я.

– Его рук дело. И в нем никогда не жил никто из посторонних. Только наша семья. Лавка, конечно, не сохранилась. Большевики отобрали. А вот дом каким-то чудом удержать удалось. Теперь здесь обитаю я со своими девочками.

– Славик, ты опять донимаешь гостей своим хвастовством?

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. В столовую вошла молоденькая девушка, почти подросток. На вид ей можно было дать не больше пятнадцати лет. Да и то с натяжкой. Худенькая, не сформировавшаяся фигурка в джинсовых шмотках. Вот как я ее описала бы.

– Познакомься, Ритуся, это Татьяна Александровна Иванова. Частный детектив. Она поможет нам исправить положение с моей разработкой, – представил меня Захаров.

– Далась вам эта разработка. Все равно бабла за нее ты уже не срубишь. Правильно Жека говорит, просрал ты свой шанс, Славик, – усаживаясь за стол, выдала Рита.

– Не нужно повторять за мамой нехорошие слова, – сделал замечание дочери Захаров. – Что же вы стоите? Милости прошу к столу. Я, с вашего позволения, пойду. Помогу Женечке с горячим.

Захаров вышел. Я же, пораженная манерой общения отца и дочери, послушно уселась за стол напротив Риты. Игнорируя мое присутствие, девушка засунула наушники в уши и принялась качать головой в такт мелодии, льющейся из миниатюрного плеера. Судя по активным движениям головы, слушала она отнюдь не классические произведения. В коридоре послышались шаги, и в столовую вкатился сервировочный столик, густо заставленный всевозможной снедью. Захаров толкал его с видимым усилием. За ним шествовала супруга, непрерывно подавая советы и наставления.

– Осторожнее, Славик, не видишь, блюдо с тарталетками накренилось. Да не гони ты так, не на скачках. Стой, я открою дверь пошире. Куда ты его покатил? К правому краю подавай.

Славик выслушивал наставления без каких бы то ни было эмоций. Видимо, подобное обращение было ему не в новинку. «Да, семейка!» Я мысленно посочувствовала химику. Похоже, в этой семье, он – единственный адекватный человек. Ловкими движениями Евгения расставила блюда на столе, и трапеза началась. Ели в этом доме молча. Поглощали пищу в неимоверных количествах. Мне оставалось лишь гадать, как при таком обилии разносолов мамаша и дочка умудряются сохранять идеальные фигуры. Ну, дочка-то еще ладно. В ее возрасте метаболизм работает по-другому, а вот Евгения?

Об окончании трапезы возвестил довольный голос хозяина.

– Ну, теперь можно и о делах поговорить, – откидываясь на спинку стула, заявил он.

– Мне бы хотелось сразу осмотреть ту комнату, в которой хранились ваши записи, – попросила я. – А после этого пообщаться с каждым из вас. Это возможно?

– Я буду у себя, – заявила Евгения, составляя тарелки на столик. – Рита, помоги матери.

Эту фразу Евгения бросила в спину удаляющейся дочери. Та даже не обернулась. Евгения покачала головой, но настаивать не стала. Мы прошли по коридору до лестницы, ведущей на второй этаж. Я думала, мы станем подниматься по ней, но Захаров увлек меня под лестницу, под которой оказалась дверь. Она-то и вела в кабинет химика. Комната была бы просторной, если бы не обилие старой мебели, громоздившейся по периметру. Чего тут только не было! И дубовый секретер, и старинное бюро, и три комода разных размеров. А сколько кресел! Некоторые пришлось поставить одно на другое, чтобы хоть как-то вместить в комнату. Похоже, весь хлам, от которого пыталась избавиться Евгения, перекочевывал в кабинет ее мужа. И только один скромный уголок был отведен под нужды хозяина. Письменный стол, стационарный компьютер и несколько полок с невероятным количеством папок. У стола стояло полукресло с ситцевой обивкой в цветочек и резными подлокотниками. Захаров уселся в это кресло и включил компьютер. В паре эти предметы смотрелись довольно экзотично, но хозяина, по всей видимости, это не смущало.