– А почему ты вспомнила о ней сразу после Сагателяна? – спросила я, не возражая против того, что Рита называет мать этой дурацкой кличкой.

– Слушайте, вы же сами сказали: обойдемся без предисловий. Вот я и стараюсь сократить время беседы, – возмутилась Маргарита. – Это же простая арифметика. Славик… Пардон, папаша, пользовался своими записями в двух местах. В лаборатории, к которой имеет доступ Сагателян. И дома. Тут его изыскания могла прикарманить только Жека. Отсюда и вывод.

– Вывод правильный, но неверный, – прокомментировала я. – Доступ в лабораторию наверняка имеет не один Сагателян. Есть еще коллеги Вячеслава, которые тоже могли позариться на большой куш, обещанный иностранными инвесторами. А что касается дома, то тут тоже есть альтернатива Евгении.

– Намекаете на меня? – усмехнулась Маргарита. – Ну, если брать в расчет ваш угол зрения, то так оно и есть. Только я-то смотрю со своей колокольни. И я точно знаю, что непричастна к краже. Выходит, если не я, то только Жека.

– Логично. Но давай посмотрим с другой стороны. Абстрагируемся, так сказать, от очевидных фактов. Допустим, разработку украл кто-то посторонний. Кто это мог быть? – принялась рассуждать я.

– Ну, давайте попробуем. Только вот мне на ум больше никто не приходит, – призналась Маргарита.

– А ты подумай. Вспомни, кто бывал в вашем доме за последние две недели? Кто из посетителей надолго оставался без присмотра? Так сказать, предоставленный сам себе? Наверняка, если хорошенько поразмыслить, имен пять наберется. А то и больше, – подстегнула я ее.

– Кто приходил в дом? Дайте-ка вспомнить, – Маргарита задумалась. – Ну, Сагателян заходил. Его Славик присылал, бумаги какие-то забрать.

– Он был в кабинете? – спросила я.

– Да. Записи отца ведь там.

– Когда именно он приходил? Кто его впустил?

– Я и впустила. Примерно дней десять назад. Точно не помню. Я Сагателяна не перевариваю, – честно призналась Маргарита. – Высокомерный, напыщенный индюк. Все время нравоучения читает, а сам норовит за пазуху мне заглянуть. Извращенец проклятый!

Грудь у Маргариты можно было назвать этим словом с большой натяжкой, поэтому ее высказывание о том, что молодой армянин проявляет нездоровый интерес к ее телесам, лично у меня вызывало огромные сомнения. Скорее всего, тут действовал принцип девичьей мнительности, помноженный на стойкую неприязнь. Я не стала вдаваться в подробности, чтобы докопаться до истины. Вместо этого я спросила:

– Сколько времени Сагателян провел в кабинете?

– Минут сорок. Я не засекала. Меня вообще его визит не касался. Дверь открыла, в дом впустила и ушла к себе. Это он, уходя, поднялся, чтобы попрощаться, – заявила Маргарита.

– Значит, ты с ним в кабинет не ходила? – уточнила я.

– Нет, конечно! За кого вы меня держите? Я, между прочим, не прислуга, чтобы каждого желающего в дом впускать, выпускать, да еще и экскурсии по всем комнатам проводить!

– Ладно. Поехали дальше. Кого еще ты впускала в дом?

Воспоминания Маргариты затянулись на добрых сорок минут. За это время она назвала не меньше десяти фамилий, но ни один из них не оставался в доме один. Каждый раз посетителя сопровождал либо сам хозяин дома, либо его супруга. Я пришла к выводу, что разговор нужно заканчивать, но тут Маргарита ехидно сощурилась и выдала:

– Если на то пошло, то маменькиного ухажера тоже можно причислить к числу подозреваемых!

– Кого? – опешила я.

– Жекиного любовника! – торжественно провозгласила девушка. – Он ведь тоже в нашем доме частенько бывает. В такие дни Жека всегда меня на улицу выставляет. Нет, не в прямом смысле этого слова. Она всегда находит подходящий повод, но сути это не меняет. Я им мешаю, поэтому для меня находятся «срочные» дела, которые «кроме меня» никто сделать не в состоянии.

– Жека знает, что ты в курсе ее секрета? – непроизвольно назвав мать девушки данным ей прозвищем, спросила я.

– Какая разница? Важно то, что я об этом знаю. И, кстати, ее незабвенный любовничек был в доме в тот период, что вас интересует! Это я точно знаю, – заявила Маргарита.

– Когда именно? – спросила я.

– Об этом вам лучше спросить у Жеки. Хотелось бы мне посмотреть на ее лицо, когда вы будете задавать ей этот вопрос! И не забудьте дверь запереть! Думаю, такая предусмотрительность будет нелишней. Мамаша бывает страшна в гневе!

Маргарита расхохоталась, но как-то невесело. Я поняла, что вся ее бравада, все детские выкрутасы и пренебрежительное обращение с родителями – результат травмированной психики. Да, нелегко жить в доме, где мать наставляет рога отцу прямо на супружеском ложе. И практически не стесняясь собственной дочери. После подобного заявления разговор сам по себе сошел на нет. Я вынула ключ из кармана и, отперев дверь, вышла в коридор.

Покинув младшую обитательницу особняка, я принялась бродить по комнатам в поисках хозяев. Ни Евгении, ни Вячеслава нигде видно не было. Я спустилась на первый этаж и прошла в столовую в надежде, что Захаров поджидает меня именно там. Но, увы, надежды мои не оправдались. Столовая была пуста так же, как и весь дом. Ну и куда они все попрятались, хотела бы я знать.

Надрывать горло призывами хозяев мне не хотелось. Но тут Евгения наконец появилась. С озабоченным видом она вошла в столовую и сразу набросилась с обвинениями.

– Что это такое вы вытворяли у Риточки? – вопросила она.

– И что же я «вытворяла»? – поинтересовалась я.

– Славик сказал, что вы заперлись в ее комнате. Не выпускали девочку. Она чуть дверь с петель не снесла! Как это понимать? – продолжала Евгения.

– Вы преувеличиваете. Мы просто разговаривали. Именно за этим я сюда и приехала, – спокойно проговорила я. – Теперь вот сижу. Жду, когда кто-то из домашних появится.

– Ну, я появилась. Что дальше? – нервно произнесла Евгения.

– А дальше я хотела бы задать вам несколько вопросов. Если, конечно, вы готовы ответить на них откровенно, – ответила я.

– Вам не кажется, что вы попусту теряете время? Я понимаю, оплата у вас посуточная, но нельзя же так нагло этим пользоваться? Позвольте уж заметить, у моего мужа доходы не безразмерные. И от ваших разговоров они не увеличатся! – отчитала меня Евгения.

– Хорошо. Буду предельно кратка, – не поддаваясь на провокацию, произнесла я. – Назовите имя вашего любовника. Еще неплохо было бы узнать его адрес, чтобы иметь возможность в самые кратчайшие сроки с ним встретиться.

В мгновение ока Евгения растеряла весь свой апломб. Покраснев так, что даже мочки ушей стали пунцовыми, она прошипела:

– Что вы несете? Какой любовник?

– Тот, что посещает этот дом в отсутствие вашего мужа, – не понижая голоса, ответила я.

– Прекратите издеваться, – потребовала Евгения. – Если вы явились сюда, чтобы разрушить мою семью, знайте: ничего у вас не выйдет. Славик любит меня до беспамятства и никогда не оставит!