— Алло! Алло! Что ты говоришь? — притворившись, что последних слов Орлова он не расслышал, Гуров как бы сам себе проворчал: — Ну что за связь? Один только шум и треск… Алло! Нет, ничего не слыхать. Ладно, завтра все, что не успели, обсудим.

— Левка, кончай дурить! — только и успел крикнуть в трубку Орлов перед тем, как из нее понеслись короткие гудки.

Нажав на кнопку отключения связи, Лев сунул телефон в карман и, достав из кобуры «штейр», снял его с предохранителя. Он вышел на площадку и осторожно заглянул в просвет лестничного пролета. Уже на седьмом этаже не было никакого освещения, а выше вообще было довольно темно. Немного подумав, Лев вернулся в квартиру и после недолгих поисков обнаружил в одном из шкафов электрический фонарь с неразряженными элементами питания. Там же лежала коробка с антибиотиками, одноразовые шприцы и ампулы с раствором новокаина. «Решила долечиться самостоятельно, в домашних условиях, — достав из коробки флакон бициллина, мысленно отметил Гуров. — Теперь ей уже не заболеть ничем и никогда…»

Он выключил освещение и на площадке шестого этажа, а затем осторожно, стараясь не шуметь, двинулся вверх по лестнице. Его глаза быстро привыкли к густым сумеркам, но все равно видимость была очень скверная. Продвигаясь буквально на цыпочках, он напряженно вслушивался в звенящую тишину. Седьмой этаж. Никого. Снова вверх. Лев чувствовал, как с каждым шагом в теле нарастает напряжение, как мышцы непроизвольно напрягаются, готовясь взрывным рывком мгновенно отреагировать на любое нападение, откуда бы оно ни исходило. Восьмой этаж — и здесь никого. И по-прежнему невыносимо тихо, ни шелеста, ни шороха… Стоп!!! Где-то на девятом этаже что-то прошелестело, словно на пол упал сухой кленовый листик.

Гуров почувствовал, как с души словно спала пелена сомнения — все это время он и верил и не верил тому, что подсказывал рассудок. Значит, убийца и вправду здесь. Ему некуда деться: снизу его поджимает он, Гуров, на сломанном лифте не спуститься, в окно не выпрыгнуть. Убийце теперь только один путь — на крышу. Но пойдет ли он туда? Ведь там его вряд ли поджидает вертолет, как в крутых триллерах. Нет, скорее всего он попытается прорваться вниз, внезапно напав в условиях плохой видимости. Знать бы, что у него есть… Нож, пистолет? Впрочем, у убийцы есть еще один вариант — попытаться проникнуть в чужую квартиру. А вот это — совсем никуда! Этого нельзя допустить ни в коем случае — могут пострадать люди. Кто знает, на что способен этот зверь?

И тут Гуров явственно услышал осторожное позвякивание и скрежетание металла, слишком характерное, чтобы не понять его характера — словно прочитав мысли Гурова, убийца скорее всего отмычкой пытался открыть дверь чьей-то квартиры. Решение пришло мгновенно. Одним махом преодолев нижний пролет лестницы, Гуров с жестким, громким окриком:

— Стоять! Ни с места! Стреляю на поражение! — включил фонарь.

В широком луче яркого, после темноты кажущегося ослепительным света фонаря мелькнула крупная фигура, метнувшаяся на чердачную лестницу. Почти одновременно грянули два выстрела. Фонарь, дернувшись от удара попавшей в него пули, мгновенно погас. Но и пуля «штейра» не прошла мимо. Сверху донесся вскрик, сопровождаемый злобной бранью. Лев понял, что убийцу зацепил, и довольно ощутимо.

Наверху грянул еще один выстрел, звякнул металл, что-то громко хлопнуло… Гуров мгновенно понял, что убийца, разбив выстрелом из пистолета замок двери, выбрался на крышу. Торопливо взбежав к выходу из тамбура лестничной клетки, Гуров выполнил стремительный кувырок вперед и укрылся за ближайшей надстройкой лифтового механизма. Но выстрелов не последовало. Лев быстро огляделся по сторонам и метрах в тридцати от себя увидел темную фигуру, которая, перегнувшись через высокий парапет, идущий вдоль края плоской крыши, быстро затем исчезла. Предполагая, что преследуемый спускается по веревке, Гуров побежал в его сторону, но в этот момент что-то на крыше глухо бухнуло, в воздухе что-то мелькнуло и снизу донесся отчаянный вопль ужаса, завершившийся ударом о землю чего-то тяжелого. Тут же заголосила охранная сигнализация сразу нескольких машин, на фоне которой послышался шум автомобильных моторов, и во двор на полном ходу влетели «уазик» и «Соболь», из которых быстро десантировалось около десятка человек.

«Оперативно прибыли…» — отметил про себя Гуров, подойдя к краю крыши. Он оглянулся и увидел развалившуюся кирпичную кладку вентиляционной трубы, к которой преследуемый впопыхах скорее всего и привязал то, на чем надумал спускаться. Рядом валялась скособоченная стойка телеантенны. Теперь стало ясно, что убийца пытался скрыться, спускаясь на коаксильном кабеле, оторванном от антенны.

Лев спустился на шестой этаж и включил свет на лестничной площадке. Снизу, громко топая, к нему поднялись пятеро омоновцев, за которыми следовали оперативники и криминалисты местного райотдела.

— Капитан Жугин, — представился старший омоновец. — Прибыл вам на подмогу.

— Спасибо, ребята. — Гуров устало улыбнулся. — Вы прибыли вовремя, но я был вынужден вас несколько опередить. Преступник мог пойти на захват заложников, поэтому пришлось начать его преследование, не дожидаясь подкрепления. Он попробовал скрыться и сорвался вниз. Теперь ему предстоит суд, но уже вовсе не земной.

— Ясно… — кивнул капитан. — Тогда мы отбываем.

Вместе с опергруппой Гуров снова вошел в квартиру. Найдя в дамской сумочке, лежавшей на столе, паспорт на имя Башмачниковой Маргариты Васильевны, он сверил фото с лицом убитой. Теперь уже не было никаких сомнений, что это действительно та самая Ритка-Пропеллер. Передав местным операм всю необходимую информацию, Гуров спустился вниз и вышел на улицу. Возле трупа убийцы в свете фар «уазика» работал один из криминалистов. Лев подошел поближе и посмотрел на перекошенное ужасом лицо человека, который совсем недавно жестоко убил другого. И была ли злосчастная Ритка-Пропеллер его единственной жертвой? Садясь в «Пежо», Лев посмотрел на часы. Время уже близилось к одиннадцати…

Судя по теням под глазами, для генерал-лейтенанта Орлова минувшая ночь выдалась совсем не генеральской. Скорее она прошла как у ночного сторожа, не привыкшего манкировать своими обязанностями. Впрочем, по вошедшему в кабинет Льву Гурову тоже было заметно, что бессонница и его достала основательно.

— Лев, я, конечно, высоко ценю ваше со Стасом служебное рвение, но, блин, сразу пять трупов за сутки — это явный перебор… — тягостно вздохнув, Петр укоризненно покачал головой.

— Откуда пять? — Гуров недоуменно пожал плечами. — Четыре. К тому же вины ни моей, ни Стаса нет ни в одной из этих кончин. Те двое, которых мы преследовали в лесу, когда возвращались из пансионата, погибли по собственной вине. Да, Стас действительно одного из них в ходе преследования ранил, но исключительно в пределах самообороны. У нас есть свидетельница, кстати, в какой-то мере однажды уже пострадавшая от этих двоих. Она подтвердит, что первым открыл огонь тот тип, за которым Стас погнался. И он сам пустил себе пулю в висок, когда Стас попытался его задержать. Ну а тот, за которым гнался я, стал уходить через речку, нырнул и за что-то зацепился под водой. Вокзальную проститутку Башмачникову убил неизвестный, который, убегая от меня, попытался спуститься по антенному кабелю, но сорвался и разбился. Вот и все — пятого тут быть никак не может.