В «слюнявчиках» я проходил ещё несколько дней, пока не забылась вся эта история. Но, несмотря на позорную кличку, я был горд собой. Ведь даже не каждый человек умеет держать слово.

В тот день, засыпая в ванной в бельевом шалаше, я думал о цыганке. Её слова никак не шли из головы. А что, если бабулька в здравом уме и она предсказала мне очередную командировку? Только вот куда в этот раз судьба забросит меня? Что ж, поживём – увидим.

После того как я побывал в мышином царстве-государстве, прошло несколько дней. Жизнь шла своим чередом, и ничего не предвещало неожиданных поворотов в моей судьбе. К тому времени я уже и думать забыл о цыганке и её предсказании. Видимо, у старушки и правда не все дома, а возможно, бабулька – та ещё приколистка, решила таким образом подшутить надо мной.

Зима подходила к концу, природа чувствовала приближение весны. Дни становились длиннее, а ночи – короче, птицы по утрам устраивали концерты не хуже, чем Макгрегор. Появилась возможность чаще встречаться с моей Белоснежкой. Мы всё больше времени проводили на улице, гуляя по крышам домов и сараев. Жаль только ночной мороз ещё не позволял любоваться звёздным небом. Иногда я приводил Беллу к себе, и домочадцы без всяких возражений пускали нас на ночлег. Постепенно она становилась новым членом нашей большой и дружной семьи. Надо отдать должное Пухе: она сразу приняла Беллу и даже не пыталась на неё рычать. Видимо, хитрая рыжая морда быстро сообразила, что за мою ненаглядную я откушу ей хвост.

В один из дней, когда все родственники разъехались кто куда, Татьяна Михайловна объявила:

– Звери, собирайтесь, поедем к ветеринару, нужно сделать прививки и пройти всякие профилактические процедуры.

Услышав слова хозяйки, Пуха поднялась со своего пограничного места и, поджав хвост, направилась за диван. Вот глупая собака, думает, если она там спрячется, то Татьяна Михайловна оставит её дома. Рыжий Ап до чёртиков боится врачей. Каждый раз хозяйке приходится нести её на руках из машины. У Пухи так трясутся лапы, что она не может идти, а при виде ветеринара чуть ли не падает в обморок. Если я еду с ними, то исполняю роль психотерапевта и всячески помогаю Пухе преодолеть страх. Представляю, что было с ней, когда она наелась опилок и Татьяна Михайловна повезла её к Айболиту без меня. Как видите, я работаю психологом не только у людей, но и у Пухи тоже.

В тот момент, когда хозяйка объявила о предстоящей поездке, я сидел на кухонном окне и смотрел, как с толстенной сосульки, свисающей с крыши, капает вода. Скажу вам, это невероятно успокаивающее зрелище. Если вы чем-то недовольны или на кого-то злитесь, понаблюдайте за капелью и сразу почувствуете, как раздражение уйдёт и наступит умиротворение.

Как ни упиралась Пуха, всё же ей пришлось смириться с судьбой. Она покорно склонила голову, давая хозяйке надеть на себя ошейник и пристегнуть поводок. Хорошо, что моим родственникам не приходит в голову бредовая идея цеплять на меня подобные прибамбасы. До сих пор помню, как было стыдно, когда музыкант Леонид Исаевич вёл меня на поводке по коридору одного из центральных каналов телевидения. В тот день я вместе с ним и его внуком Иннокентием принимал участие в популярном ток-шоу. Тогда благодаря Кеше я нежданно-негаданно стал звездой интернета. Он снял на видео, как я прошусь на улицу, сидя перед входной дверью и произношу звуки, похожие на человеческое слово «открой», и разместил ролик в социальных сетях. В ту пору я временно жил в композиторском доме. Скажите, как можно было додуматься надеть на свободолюбивого кота ошейник и поводок?[21]

Вскоре мы уже ехали в машине к ветеринару. Пуха растянулась на сиденье, то и дело тяжело вздыхая, а я грелся на солнышке на задней панели. Я чуть не оглох, когда Татьяна Михайловна врубила радио на всю катушку. Видимо, она забыла, что музыкальные колонки находятся именно там, где лежу я, и принялась во весь голос подпевать какому-то парню. «Рассыпала белые пряди и вышла ко мне на порог, моя девушка в белом наряде пробила сердце, как носорог». Конечно же, я понял, что песня о любви, но до самой ветеринарной клиники ломал голову, при чём здесь девушка и носорог. До чего же люди порой мудрёно выражаются, тут без порции «Вискаса» вряд ли разберёшься.

Я давно убедился, моя хозяйка – меломанка ещё та. Неудивительно, что Катерина тоже запела – есть в кого.

Совсем разомлев на солнце, я задремал. Но едва я закрыл глаза, машина остановилась. Пуха села на сиденье, с тревогой озираясь по сторонам. Татьяна Михайловна выключила зажигание, вышла из машины и открыла заднюю дверь.

– Приехали, выходите, – сообщила она.

Я выпрыгнул из машины, а Рыжий Ап даже ухом не повела: отвернулась в сторону, делая вид, будто её это не касается.

– Пуха, тебе отдельное приглашение надо? – возмутилась хозяйка. – Выходи, я кому сказала!

Пуха снова улеглась на сиденье, положив морду на лапы, даже не думая подчиняться.

Татьяна Михайловна потянула поводок – бесполезно, рыжая морда не двинулась с места.

– Да что же это такое? Сколько это будет продолжаться? – Татьяна Михайловна подбоченилась и покачала головой. – Каждая поездка к ветеринару – это вынос мозга.

Пуха приподняла голову и жалобно посмотрела на неё, всем своим видом говоря: «Может, вы без меня сходите?»

– Пуха, выходи, – строго потребовала хозяйка. – Ты не маленькая собачка, мне тяжело тебя носить на руках.

Если честно, я и сам каждый раз нервничал, когда оказывался перед Айболитом. Общение с ним не сулило ничего хорошего. То укол болючий сделает, и он потом три дня огнём горит, то на холку вонючей гадости накапает, от которой глаза слезятся хуже, чем от всяких пшикалок Катерины, то в пасть какой-то мерзкой жидкости нальёт, бр-р-р. Но я понимал: если уж меня привезли к ветеринару – брыкаться нет смысла, всё равно этой участи не избежать.

– Пуха, хватит упираться! Ты ведь знаешь, сопротивление бесполезно. Не пойдёшь сама – хозяйка отнесёт тебя. Чем быстрее мы туда сходим, тем быстрее поедем домой. Ты сейчас здорова, никаких болезненных процедур тебе делать не будут, – убеждённо сказал я.

– Ага, а укол? – воскликнула Пуха. – Знаешь, как я их боюсь? Да у меня лапы отнимаются, когда мне их делают.

– Да это же как комариный укус, – как можно уверенней солгал я, давая понять, что нет ничего страшного в уколах, хотя на самом деле я их боялся не меньше.

– После этого «комариного укуса» у меня три дня шерсть дыбом стоит!

– Ты думаешь, я их не боюсь? – спросил я. – Ещё как боюсь, но иду.

– Да ладно, я думала, тебе чувство страха незнакомо, – усомнилась она и вспомнила нашу поездку в город Мирный. – Я до сих пор не могу забыть, как ты кинулся защищать меня от питбулей на заправке[22].