ехать сюда наотрез отказывался. Ким Чонсу. Сидел перед ним за столиком, будто они только вчера виделись. Он был в форме официанта и с залегшими под глазами тенями. На волосах оставались следы почти исчезнувшей краски. Весьма непривычно было наблюдать его в таком виде и совсем сюрреалистично – в таком месте. Сидел и беззвучно смеялся, глядя на Минкё.

– Может, хоть рот прикроешь? – наконец удалось сказать ему, когда основной приступ смеха прошел. – Прикрой, а то муха залетит. Чего ж так сильно удивляться?

– И ты спрашиваешь, чего так удивляться? – опомнился Минкё. – Передо мной сидит человек, который, по идее, должен сейчас находиться на другой половине земного шара. Да, конечно, я совсем не удивлен.

– Ну да… вопрос сложный, – широко улыбаясь, согласился Чонсу. – Но я все-таки здесь, а не на другой стороне земного шара.

– Значит, ты сюда тоже перебрался? – Минкё тоже начал посмеиваться, заразившись этим от своего друга. – А ведь совсем не хотел раньше.

– Да, точно, не хотел.

– Тогда что тут делаешь?

– Работаю, как видишь.

– Что, настолько надоела работа у Канга, что сюда приехал?

– Как всегда угадал, – снова улыбнулся Чонсу. – И насчет того, что уходить оттуда надо было, тоже был прав.

– То есть?

– Вышла неприятная и затянутая история. Долго рассказывать.

– Времени много. Рассказывай. Давай, все рассказывай, обо всем и обо всех.

– Там так вышло… А сам-то как?

– О-оотлично, лучше не бывает. Вот, не удалось покорить вершины шоу-бизнеса. Но об этом как-нибудь потом, – быстро добавил Минкё, заметив, что друг уже готовится задать вопрос. – Лучше расскажи, что нашего маленького домоседа выдворило из страны, и как он образовался тут.

Чонсу уже открыл было рот для того, чтобы ответить, но передумал и обернулся, окинул взглядом все небольшое помещение, оценивая обстановку, и пришел к выводу, что в ближайшее время его услуги официанта никому из посетителей не потребуются попросту потому, что посетителей не было совсем. Кроме одного, положившего свою голову на вытянутую на столе руку и, соответственно, уснувшего.

– Я уже сказал, что ты был прав насчет той моей работы…

– Да, конечно, я всегда прав.

– В общем, вышло так, что…

Шин Минкё стал вторым человеком, которому Чонсу рассказал историю, произошедшую с ним недавно. Рассказал без утаек или прикрас, которые применил, пусть и в малом количестве, когда говорил Сэхёку. Рассказал все. И с каждым словом становилось легче. Да и не только от этого. С тех пор, как он приехал в Нью-Йорк, Чонсу чувствовал себя мелкой букашкой в этом каждодневном американском празднике жизни. А на букашек обычно люди внимания не обращают. И вот неожиданно встретился лучший друг, с которым он все хотел связаться, сообщить, что тоже здесь, да было бы время и возможность.

– Да… – протянул Минкё, когда Чонсу, наконец, окончил свой рассказ о тысяче и одном приключении. – Вот ведь ты влип. И что теперь собираешься делать? Назад не вернешься?

– А ты?

Настало внезапное молчание с одного и с другого конца столика. Единственный спящий посетитель всхрапнул, возвестив о своей восторженности приятным сном все помещение кафе, положил голову на другой бок и снова забылся спокойным сном. Другой работник, с виду индеец, в душе – полинезиец, начал протирать столы.

– Так ты теперь тут работаешь? – решил сменить тему Минкё. О возвращении домой он как-то не задумывался и ответить с ходу не смог бы. – Не надоедает?

– Мне не привыкать.

– Ну да… А где ты здесь живешь? Вообще, что делал, как сюда приехал?

– Сначала жил, где придется, а как сюда устроился, мне комнату на втором этаже отвели, вот я сюда и прибился. Сначала вообще тяжело было… Разговаривать было сложно.

– А со мной почему не связался раньше? Побрезговал?

– Я хотел, правда, но все как-то не получалось, времени не было. Я же днем тоже работаю, в понедельник и среду окна мою, во вторник и четверг на заправке, а в остальные дни здесь с утра до ночи и с ночи до утра, все равно нормально заснуть не получается.

– А отдыхаешь-то в какой день недели?

– Если только в восьмой.

– Наверное, богачом стал, раз так много работаешь?

– Шутишь что ли? Или как ты тогда сказал… иронизируешь. Да тут платят по несколько долларов в день, а если бы остатки совести исчезли, то вообще центами бы выплачивали. Вот и приходится тут в основном околачиваться.

– Хм… ну ты прям знаток ресторанного дела в таком случае, – усмехнулся Минкё. – А вообще, так и будешь вкалывать дальше?

– Не думал как-то, – Чонсу пожал плечами, попутно подцепив вилкой бифштекс, который заказал и за который, в сущности, должен был заплатить Минкё.

Хмурое небо над сонным городом начало понемногу светлеть, выдавая, словно мелких воришек, маленькие облачка, спешившие переплыть весь небосклон. В кафе зашли два первых посетителя.

– Ну, мне работать надо, пойду я уже… – начал было Чонсу.

– Подожди, – вдруг сказал Минкё. – Давай-ка, бросай работу, пойдем пройдемся.

– Я… – Чонсу на секунду растерялся. – Хотя ладно, пойдем. Думаю, пока без меня смогут обойтись.

Просыпающийся город уже полностью был овеян весенним дыханием, несмотря на холодный воздух норовивший дохнуть время от времени на утренние улицы. Молодые светло-зеленые листочки собирались распускаться или уже распустились, а весенний ветер, хоть и прохладный, но все же весенний, покачивал ветки деревьев, пробуждая те самые светло-зеленые листочки. Город просыпался, город большой, город шумный. А друзья тихо обменивались фактами своей биографии последнего года, что было не вполне привычно, ведь раньше они знали о каждом случае из жизни друг друга, пусть даже незначительном, если не тут же, по причине того, что были вместе, то через несколько часов точно.

– О, снова дешевая забегаловка, – заметил по пути неприглядное здание Чонсу. – Как же тут любят поесть! От этого и все минусы, и вообще…

– Чонсу, – неожиданно прервал друга Минкё. – Мы теперь вроде как опять в одном городе живем. Вот ты… помнишь…

Идея еще до конца не оформилась, но упускать редкую возможность сообщить ее было бы расточительством, ведь мало когда бывает этот «восьмой» день недели. Идея была спонтанной и совсем необъяснимой.

– Помнишь про то обещание насчет… общего дела? – закончил он.

Друг непонимающе посмотрел на него. Со всеми этими стремительными событиями в голове мало что могло удержаться, и те детские мечты, уж точно, не занимали в ней первое место.

– Да, – все-таки ответил он.

– Как насчет того, чтобы начать это общее дело? Чтобы открыть такую же «забегаловку»? Только чтоб она была в тысячу раз лучше, необычней и вкуснее? Чтобы там были все кухни мира?

– Опять