Родители Джейка любили его, по-настоящему любили таким, какой он есть. Лидия проглотила подступивший к горлу комок и выдавила:

– Мои тоже на важные мероприятия приходили. Они были на выпускном.

– Думаю, я понял, почему ты держишься на расстоянии от своих родителей, в отличие от меня.

Нет, ничегошеньки он не понял. И не мог понять. Ведь она изо всех сил стремилась быть поближе к отцу и матери. Но знала – им это не нужно. И ей пришлось эмоционально дистанцироваться, чтобы не было так больно.

– А что насчет твоей крестной Полли? Ты говорила, она дизайнер и подружка твоей матери. Не могла она тебя защитить? Открыть родителям глаза на твой талант?

– Она с ними даже поругалась из-за этого! Они несколько месяцев не разговаривали. Потом она пригласила меня на обед и сказала, что будем решать проблему по частям. Предложила, чтобы я рисовала у нее дома и хранила там все рисунки и материалы. А родителям бы сказала, что полностью отказалась от идеи рисовать. Мол, так и волки сыты, и овцы целы. Мне, конечно, не нравилось врать, но так обстановка хоть немного разрядилась.

– То есть почти полжизни ты рисуешь тайком?

– Говорю же, я трусиха.

– Лидия, пойми же, всем не угодишь.

Лидия поняла – он имеет в виду ее родителей.

– Может, пора уже прекратить пытаться ублажать всех, кроме себя? Выйти из подполья и стать самой собой?

– Думаю, ты прав, – вздохнула девушка, – в этом году стало как-то особенно тяжело. Правильно ты говорил, что в тридцать лет взгляд на жизнь меняется. Я много думала, вспоминала, как все было, и пыталась сформулировать, чего же хочу. – Сейчас она больше всего хотела прекратить этот разговор о своей персоне. – А как насчет тебя, Джейк? Что ты хочешь от жизни?

– Да мне и так неплохо.

– В Осло ты говорил, что тоже находишься на распутье. – Лидия не дала сбить себя с толку.

– Был в тот момент. Но благодаря тебе все еще раз хорошенько обдумал, взглянул на привычные вещи под другим углом. Понял, что люблю свою работу. И теперь мне хорошо. Просто нужны были новые впечатления. Я в порядке, моя дорогая, и спасибо тебе за это.

– Да не за что. Ты тоже очень мне помог. Я знаю, что делать, когда вернусь в Англию. Прекратить трусить. И боюсь, тебе придется искать нового юриста.

– Я все равно считаю, что ты очень хороший специалист. В контракте с Петерсеном ты углядела такие хитрости, которых я сам не замечал, хотя уж у меня на эти вещи взгляд наметанный. Но не буду тебе препятствовать, если после нашей поездки ты все же решишь уйти, я тебя отпущу.

– Спасибо!

– А теперь давай немного поспим. И помни: ты намного лучше, чем сама о себе думаешь.

И они уснули, так и не разжав объятий.

На следующее утро их разбудил стук в дверь: официант принес горячий брусничный морс. Напиток был кисловатым на вкус, очень хорошо освежал и согревал одновременно. Лидии показалось, что впервые за много лет у нее появилась ясность в мыслях и легкость на сердце.

– Хорошо спала? – поинтересовался Джейк.

– На удивление хорошо! – весело откликнулась девушка. – И ни капельки не замерзла.

Ведь он всю ночь сжимал ее в объятиях. Оберегал ее покой. И от этого было еще теплее, несмотря на то, что на улице температура понизилась еще на двадцать градусов.

– Как настроение?

– Отличное. – Она потянулась и одарила его долгим поцелуем. – Знаешь, ты удивительный человек. Спасибо тебе – за прошлую ночь, за то, что выслушал.

– Рад, если сумел помочь, – легко ответил Джейк.

– Ты очень помог. – Теперь Лидия твердо знала, кто она и чего стоит. Все страхи отступили. Она смело смотрела в будущее. И наконец могла расслабиться – здесь, сейчас, с Джейком. По-настоящему наслаждаясь их безумным экспериментом.

– Так какие у нас на сегодня планы? – полюбопытствовала она.

– Я подумывал, а не показать ли тебе белых медведей. Но проблема в том, что Свальбард находится еще севернее, и пока мы сначала долетим до Лонгьербьена, а потом доедем до места, совсем стемнеет. – Джейк развел руками.

– То есть увидим мы в таком случае немного.

– Если не сказать, совсем ничего. Поэтому, чтобы посмотреть медведей, тебе лучше приехать летом и отправиться туда на лодке. Если повезет, еще и медвежат увидишь.

Лидия отметила, что Джейк говорил «ты», а не «мы», но отогнала напрашивающуюся по этому случаю печаль прочь. У них впереди еще несколько дней. Не нужно желать большего. И не нужно впадать в зависимость от этого человека. Она уже взрослая и сильная. А не та девчонка, которая, как собачка, привязалась к Робби.

– Да, может, и приеду, – согласилась она. Они пошли в гардеробную, оделись и, покинув ледяной дворец, на автобусе вернулись в гостиницу, где накануне оставили вещи.

У входа в номер Джейк остановился и произнес:

– Ты пока еще не видела северное сияние в небе, но обещаю, оно заполыхает перед твоими глазами, когда мы будем ласкать друг друга. – И он подхватил девушку на руки и внес в номер, ногой захлопнув за ними дверь.

Утром во вторник путешественники вылетели в южном направлении – в Бодо. Как поведал Джейк, у них все равно оставался шанс увидеть северное сияние. Вскоре после приземления они уже ехали на такси к фьорду Скьерштад.

Там молодые люди прошли на смотровую площадку.

– Подожди, скоро кое-что увидишь, – в очередной раз интриговал Лидию ее спутник.

Сам он, неоднократно видевший предстоящее зрелище, не отводил глаз от лица девушки, наблюдая за ее реакцией. Выражение предвкушения очень скоро сменилось удивлением и восторгом, когда вдруг вода перед ними ожила, забурлила маленькими вихрями, постепенно объединившимися в одну огромную водяную воронку, вращающуюся с немалой скоростью.

– Это Сальтштраумен, самый мощный водоворот в мире, – пояснил Джейк, – он появляется каждые шесть часов, когда прилив и отлив сменяют друг друга. Ты только представь, какая силища – четыреста миллионов тонн воды передвигаются со скоростью примерно в двадцать два узла. И, как ни странно, там все равно можно проплыть.

– Быть не может!

– Есть один относительно безопасный просвет, просто рай для рыболовов. Мы с другом Лоуренсом приезжали сюда после выпускного, – Джейк улыбнулся своим воспоминаниям, – проплыли тогда отсюда до Лофотенских островов, наблюдали за орланами. Здесь очень хорошо летом.

– Видимо, не так ветрено? – поежилась Лидия.

Джейк засмеялся и обнял девушку за талию:

– Да уж, если Тромсё называют северным Парижем, то Бодо – однозначно Чикаго, город ветров. Кстати, мы тут даже ныряли. На скалах под водоворотом полно кораллов и морских лилий. Непередаваемая красота.