– Вашими молитвами, – фыркнула Ярослава. – Через час встречаюсь с Ани, начнём работать в Комбезе.

– Только что позвонил Леблан.

– Хорошие новости?

– «Геодар» отправляется к чёрной дыре через два дня.

– «Феникс» придёт туда раньше.

– На борту «Геодара» располагается команда из тридцати спецназовцев НАТО.

– Превосходство в численности в наше время – не гарантия достижения победы.

– Кроме спецназа команда корабля будет укомплектована двумя Неуязвимыми.

Ярослава замерла.

– Час от часу не легче! Сведения точны?

– Леблан никогда не опирался на слухи.

– Надо срочно сообщить Руслану и Маккене!

– Как только «Феникс» выйдет на связь, сообщим. Вечером жду отчёта, удачи.

Связь прервалась. Компьютер высветил голову сокола с пронзительно-ясными глазами и острым клювом, обрамлённую кольцом звёзд, – эмблему российского сегмента космической контрразведки.

Размышляя о новой опасности, которую несло известие о присутствии на борту «Геодара» неуязвимых суперсолдат, Ярослава привела себя в порядок, надела стандартный бело-чёрно-синий уник – дресс-код служащих Правительства, и вызвала Веласкеса.

– Буду через три минуты, – ответил витс.

Он действительно постучал в дверь номера ровно через три минуты. Ярослава вышла, и пара направилась к лифтовой группе отеля. Лифт за полминуты доставил их в подземный ангар метро, и уже через несколько секунд они выходили из кабины системы мгновенного транспорта в цокольном эллинге дома Федерального Правительства.

У обоих были пропуска «чёрный-серебряный» (позаботилась служба информационной поддержки «Сокола»), и проблем с проходом в здание не возникло. Код «чёрный-серебряный» давал право обладателям пропуска появляться в любых федеральных учреждениях. Однако для тех целей, которые стояли перед Ярославой, этого уровня допуска не хватало, и Ани Санта должна была через секретариат Комбеза довести статус российских служащих до уровня карт-бланша – особых полномочий с допуском «красный-золотой».

Секретарь Комитета безопасности Союза объединённых наций (СОН) ждала посетителей в своём кабинете на сто первом этаже. На ней был точно такой же уник, что и на Ярославе, и лишь на рукаве красовалась эмблема СОН – земной шар в кольце оливковой ветви и под ним эллипс с чёрной точкой в центре – условное изображение человеческого глаза. Ани Санта – жгучая брюнетка с неожиданно голубыми глазами, на этот раз не стала сооружать суперпричёску в виде пушистого шара, и у неё был вид озорного мальчишки, собиравшегося улизнуть с уроков.

Женщины обнялись.

– Выглядишь прекрасно! – сказала Ани. – Кофе будешь?

– Ты выглядишь не хуже, – улыбнулась Ярослава. – Нет, мы уже позавтракали и напились. Давай к делу. Пропуска готовы?

Ани вернулась за стол, порхнула пальцами по толстой столешнице, в глубине которой мигали разного рода сигналы, ползли строки бланк-сообщений и змейки пульсирующих пакетов новостных программ. Судя по виому справа от стола, Ани развернула один из таких пакетов и смотрела новости о событиях в США: там в очередной раз началась «цветная» революция – к власти пытался прийти трикстер (человек, рождённый от трёх индивидуумов).

– Пропуска готовы. – Ани выключила изображение в мониторе. – Сейчас их проведут по официальным каналам, и можно будет заняться нашими делами. Присядьте пока.

Ярослава села, шлёпнула ладонью по соседнему стулу, приглашая сесть Веласкеса, но витс отказался.

– Слышала о «Геодаре»?

– Что именно?

– В экипаж включены два Неуязвимых.

Ани небрежно махнула рукой.

– Твой Руслан уже не раз сражался с этими киборгами, справится и сейчас. Хотя я не понимаю, зачем командованию «Геодара» понадобились Неуязвимые. Предполагается использовать их в качестве штурмовиков? Или бросить в качестве десантников в чёрную дыру?

– Возможны любые варианты. Боюсь, их истинное предназначение – защищать ядран от нападения нашего спецназа.

– А сами ядране не в состоянии защитить станцию у чёрной дыры? Кстати, эта проблема до сих пор не получила внятного объяснения. Зачем ядране штурмуют именно эту чёрную дыру? Разве в ядре галактики не хватает своих чёрных дыр? По расчётам астрофизиков, там кроме центральной крутится целый ансамбль дыр поменьше.

– Непонятно, – согласилась Ярослава.

– Что говорит по этому поводу ваш эксперт Шапиро?

– У него много идей, Всеволод уникальный человек.

Ани сморщилась.

– Да уж, никому из моих знакомых ещё не удавалось носить в себе посланцев иных разумных сил. Кто только не подселялся к нему: и Знающие-Дорогу, и курьеры МККЗ, и посланцы Ума-за-Разумом, и войдики. Кстати, о них ничего не слышно?

Ярослава вспомнила последний бой на Суперструннике, когда внедрённая в мыслесферу система обитателей войда[14] (а по сути – жителей «чистого» вакуума) помогла ей остановить время и спасти Руслана. Однако с тех пор войдики не давали о себе знать.

– Ничего, они ушли. По словам Всеволода, войдики живут намного быстрее нас, и минута в нашем восприятии для них равна чуть ли не году.

– Жаль, они бы здорово нам помогли. Впрочем, мы и без них справимся. Руслан с вашим спецназом возьмёт «языка»-ядранина, и мы выясним тайну возни галактоидов возле этой чёртовой дыры.

– А потом?

– Потом выловим в Солнечной системе всех ядранских разведчиков и диверсантов и наладим с их начальством прямой контакт.

– Оптимистка, – слабо улыбнулась Ярослава. – Великое Кольцо уже сто лет напрочь не принимает наших переговорщиков.

– Примет, никуда не денется.

По столу метнулись световые всполохи.

– Допуск прошёл, проверьте свои коммы.

Ярослава пощупала браслет коммуникатора (то же самое сделал Веласкес), и над циферблатом гаджета вырос столбик света, показав квадрат допуска «красный-золотой», сопровождаемый вереницей персональных данных женщины.

– Есть.

– Итак, милые мои, что делаем?

– Ноги, – бесстрастно проговорил Веласкес, фигура которого внушала уважение, настолько уверенно и по-мужски убедительно он себя вёл.

Ани прыснула.

– Серджо, ты бесподобен! Мне давно надо было обзавестись таким другом, была бы за ним как за каменной стеной.

– Я всего лишь тупой робот.

Теперь уже прыснули обе женщины.

– Он ещё и шутить умеет? – восхитилась Ани. – Может, поспособствуешь, чтобы мне вырастили клона?