Он старался не позволять себе думать об этом. Но нет-нет, да и представлял, что было бы, будь они с ней нормальными молодоженами. Маргарита обязательно все переделала бы в его доме. Жаловалась бы ему на то, что предложенные дизайнером эскизы все как один скучные и однотипные. Ругалась бы на садовника, не так подстригшего кусты. Хотя нет, вряд ли Марго усидела бы в маноре. Скорее вытаскивала бы его из кабинета, и они вместе отправлялись в какое-нибудь путешествие. Мысли о девушке неизменно отдавали теплотой и едким чувством щемящей грусти. Как жаль, что все не так…

Хелвин тем временем навис над ним, скрещивая руки на груди. Дивуар мимолетно поразился сходству отца с дочерью. Да и характером Марго определенно пошла в папочку.

— Маргарита не пользовалась телепортом. А, учитывая местонахождение моего дома — уйти ей определенно помогли. Так что последний раз спрашиваю. Где. Моя. Дочь.

Угроза была бы весомей, если Элигос не был уверен в том, что физического вреда ему причинить не посмеют. Родных у него не осталось, а чем еще можно шантажировать, Дивуар не представлял сам. Вот только все это было не так уж важно, потому что доводы Хелвина имели резон. Если Марго ушла из дома не сама, то кто ей помог? Или же ее похитили? От мыслей о том, что девушка сейчас в беде, на голове буквально зашевелились волосы. Первым порывом было бежать — нужно найти, спасти. Должно быть, что-то такое отразилось на его лице, потому что Вильгельм отступил и нахмурился:

— Это не ты?

— Проклятье Геры, я все это время был здесь! — рявкнул он. — Как ты мог в очередной раз проворонить собственную дочь?! — Ярость и злость подняли головы, пробиваясь наружу. — А если с ней что-то случится?

Это же Марго. Его дорогая милая девочка. Кто посмел украсть ее?

— Боишься за свою шкуру? — Прошипел Вильгельм, презрительно сверкая глазами, но по его лицу было видно, что он уже узнал все, что хотел, и раз новой информации не будет — скоро уйдет.

Элигос обругал себя. Не стоило забывать, что сила сейчас на стороне главы Тайной Канцелярии, а он — просто заключенный.

— Возьми меня с собой. Я помогу отыскать ее. Думаю, что смогу высчитать руну для поиска через нашу с ней связь.

— Ну, уж нет. Хватит с меня твоих проклятых рун.

В этот самый момент к двери кто-то подбежал и прокричал через решетку:

— Шеф, очевидцы утверждают, что видели очень большого дракона пролетающего над местечком, в районе Ранты, но по названным приметам я не смог опознать никого из высших. Думаю, вам стоит самим поговорить с ними, — говоривший был сильно взволнован.

Хелвин сорвался с места.

— Подожди, возьми меня с собой! — Элигос тоже поднялся, надеясь, что еще сможет переубедить Вильгельма. — Я действительно могу помочь.

Но замок на двери щелкнул, оставляя его в одиночестве.

В раздражении мужчина схватил стул, швыряя об стену. Тот разлетелся на куски, картина с пейзажиком с тупым стуком хлопнулась сверху. Беспокойство только нарастало. Он кругами ходил по камере, как загнанный зверь, а невозможность действовать изматывала больше чем что-либо.

А потом он почувствовал, как выкручивают руки. Не ему. Марго.

Элигос бросился к двери камеры, как бы он ни относился к собственному тестю, здесь речь шла уже не об их старых размолвках, а о жизни дорогого им обоим человека. Он кричал и звал. Охраны на посту не было. Куда все, Гера побери, подевались? От безысходности попытался выломать дверь. Та, рассчитанная и на куда более сильных заключенных, ни в какую не поддавалась.

Сердце стучало, как сумасшедшее. Невозможность узнать, что происходит, и как-то помочь сводила с ума. Удар по лицу. Кто-то посмел дать ей пощечину. Гера тебя побери, Хелвин. Твоя дочь страдает, а ты отмахнулся от возможности быстро найти ее?

Он знал, как ей можно помочь. Сделать так, чтобы она сама расправилась с любым противником. То, чему он хотел помешать, то, из-за чего он потерял двадцать лет своей жизни — казалось сейчас логичным выходом. Думать надо было быстро, а еще лучше — не думать вовсе. Ибо если представить последствия, он не решится никогда.

Частичная трансформация давалась плохо, но он все же сумел вызвать когти на одной руке. По предплечью потянулась кровавая вязь выцарапываемых рун. Он действовал быстро — знал, что нужно писать.

Элигос понял, что получилось в тот самый момент, когда поставил черту над последним символом. Щека — горящая от удара, перестала ощущаться. Тяжесть в руках ушла. Словно между их душами и телами, зеркально отражающими боль друг друга, поставили преграду. Он знал, что это за преграда. Сила, двадцать лет назад случайно попавшая в невинное дитя, находящееся в утробе матери.

Регенерация у драконов проходила быстро. Очень быстро. Но до тех пор, пока не заживут кровавые руны на его руке, Маргарита перестанет быть собой. Зато она станет тем, кто легко сможет справиться с любой опасностью.

Оставалось лишь надеяться, что он не совершил вторую большую ошибку в своей жизни.

Он так и не смог заснуть, гипнотизируя взглядом предплечье. Связь вернулась не сразу. Часа через три глубокие раны затянулись, оставляя после себя неровные борозды.

Еще часа два ушло на то, чтобы они разгладились окончательно. Сила, вырвавшаяся наружу, уступала место законной хозяйке.

Последние пять минуть, когда красные следы стремительно бледнели, до Элигоса дошли отголоски сильных эмоций. Она с кем-то целовалась в этот момент.

Захотелось схватить последний оставшийся в камере стул и разломать и его. Дивуар закрыл глаза, яростно сжимаемая им столешница треснула от напора. Он только мимолетно поразился этому — несмотря на сверхчеловеческую силу драконов, так он никогда раньше не мог.

Она была с кем-то. Имел ли он право ревновать? Он, следивший за ней последние двадцать лет, скрывший от нее правду, насильно привязавший к себе?

Но ритуал, который их соединял, не был предназначен для предотвращения измен. Как только от рун на руке не осталось и следа, все вновь пришло в норму.

Что все-таки случилось с Марго? Помог ли он ей, дав возможность постоять за себя? И кто был тот, с кем она соединяла свои уста? А может быть и тело…

Уже когда рассвело, он почувствовал укол в левую руку и ответил точно таким же в правую. От этого простого обмена «любезностью» внезапно стало легче. Может быть, зря он переживает? С Марго все в порядке? А поцелуй — это была не она, а остатки воздействия желающей развлечься Силы? Оставалось дождаться тестя, может быть удастся у того узнать, где же пропадала маленькая негодница.

Но ни на следующий день, ни через день — Хелвин так и не появился. Марго неизменно отвечала на его «приветы», да и по ощущениям была вполне невредима.

Лишь когда на третий день щелкнул замок, и в камеру ввалились солдаты в форме стражи императора, он понял — что-то пошло не так.