Он сел в машину и радостно сказал:

– Ну вот, дела, кажется, пошли на лад. Полностью расплатились.

– Неудивительно, – протянула я.

За секунду до этого я увидела «Мерседес» со знакомым мне номером, и сразу вспомнила, что эту машину я видела утром на митинге. Ее хозяином был полковник Лычко.

– Почему неудивительно? – спросил непонимающий Игорь.

Я молча указала ему на машину.

– И что?

– То, что везде, где появляется полковник Лычко, становится тихо и спокойно. Как на кладбище.

Игорь не стал разбираться в моих умозаключениях и сообщил, что «ушли» директора универмага, одного из старейших торговых работников города С. Б. Шпака, и на его место поставили нового, молодого парня.

– Случайно, не из Красносельского района?

Игорь снова непонимающе уставился на меня.

– Что за шарадами ты сегодня изъясняешься?

– Много будешь знать, скоро состаришься, – и, заметив, что полковник Лычко сел в свою машину, я включила зажигание и немного погодя тронулась вслед за «мерсом».

– Куда мы едем?

– Куда надо.

Игорь откинулся на заднее сиденье и изобразил на своем лице безразличие.

Миновав Центральный рынок, мы поехали по Новой трассе в направлении окраины города. Если в центре города благодаря интенсивному движению транспорта мне удавалось не отставать от машины полковника, то на широкой трассе «Мерседес» прибавил газу и стал легко уходить от моей «ноль-первой». Мне удавалось настигать полковника только на светофорах.

– Зачем мы его преследуем?

– Так, покататься захотелось, – ответила я.

И все же на свободном участке трассы «мерс» ушел вперед и исчез из нашего поля зрения. Было понятно, однако, что, кроме территории складов, ему некуда было здесь деться. Поплутав наудачу минут десять по боковым улицам, в одной из них перед воротами склада я обнаружила охранника в знакомой мне униформе. Уж не сюда ли?

Отъехав чуть подальше, мы встали и начали ждать. Через двадцать минут ворота склада открылись, и черный «Мерседес» просвистел мимо нас в направлении города.

– Странный склад, – сказал Игорь. – Ты заметила, что на нем полкрыши, считай, нет, вся прохудилась.

– Да, – задумчиво сказала я, – а ты молодец, наблюдательный… Ладно, поехали назад.

– Давай ты больше не будешь шляться по этим делам, – сказал Игорь, когда я ему рассказала все и мы уселись в баре. Настроение было не ахти, и мы договорились, что я позволю себе сегодня пиво, а Игорь потом сядет за руль.

– Давай…

– Нет, я серьезно. Это опасные люди. Они готовы на многое. Речь идет о политике, как я понял, а это всегда сопряжено с большими деньгами. А где большие деньги – там большая кровь.

Выслушав эти патетические банальности, я сказала:

– Да, все, хватит. У меня практически нет никаких доказательств, а получить их вряд ли представится возможность.

– Ну и слава богу, – подытожил Игорь.

– Игорь, отвези меня домой, – попросила я его, когда он сел за руль.

– А что так?

– Я сегодня хочу побыть одна. Высади меня у подъезда, а машину поставь на прикол. Завтра заеду за ключами.

Сергеев хоть и надулся, но возражать не стал.

Я вышла из машины и устало направилась к себе. «Сейчас приду, включу музыку и засну», – подумала я.

Я вошла в квартиру, бросила куртку на кресло, а сама улеглась на диван прямо в одежде. Неожиданно послышался звонок. «Так неохота открывать, кто бы это мог быть? Может, Игорь? Ну что ему надо? Я же сказала, что хочу побыть одна!» И все же автоматически пошла открывать дверь. Это было моей роковой ошибкой. Впрочем, может быть, что-то случилось с моей головой после избиения в Веркиной квартире, и я потеряла обычно присущую мне осторожность. Только я открыла замок, по двери с обратной стороны кто-то ударил, и меня отбросило внутрь квартиры. Появились двое людей в масках. Один из них ударил меня ногой в живот, а другой тут же прыснул мне в лицо какой-то гадостью.

Очнулась я уже в машине, когда она въезжала на территорию того самого склада, у которого мы днем ожидали черный «Мерседес» полковника Лычко. Ворота со скрежетом захлопнулись.

Во дворе склада уже стоял черный «Мерседес». Двор выглядел весьма запущенным. Везде валялись пустые деревянные ящики, автопокрышки, у самого входа в склад стояли бочки из-под краски. Меня, еще не отошедшую от действия газа, волоком протащили через двор и затащили внутрь склада. Склад был абсолютно пуст. Там, где крыша прохудилась, на полу образовались лужи. Лишь в небольшой конторке в углу горел свет. Меня, однако, потащили не туда, а в подвал.

Он был слабо освещен. Кроме одного стула, к которому меня привязали, в подвале находился стол и несколько табуреток. На стенах висели выцветшие старые плакаты по технике безопасности при такелажных работах. «Хороший красный уголок», – с обычной для себя иронией подумала я. Парни, которые тащили меня, проверили прочность узлов и удалились.

Действие хлороформа постепенно заканчивалось, и я возвращалась к реальности. Я начала оценивать ситуацию и поняла, что влипла очень серьезно. Никто не знал, где я, и никаких страховочных вариантов не просматривалось. Возможность бежать отсюда представлялась мне, мягко говоря, весьма ограниченной. Я почувствовала страх. «Допрыгалась, доигралась в казаков-разбойников», – с горечью подумала я. Люди, привезшие меня, были крепкими профессионалами, способными предусмотреть массу неожиданностей.

От дум меня отвлек шум приближающихся шагов. Судя по звуку, в подвал спускались двое. Через некоторое время в помещении появился полковник Лычко в сопровождении какого-то верзилы с прищуренным взглядом и насмешливым выражением лица. Они молча подошли к столу. Лычко сел за стол и кивнул в мою сторону.

– Мазай, обыщи ее, – приказал он.

Мазай подошел ко мне и медленно и тщательно обыскал меня. Я могу дать голову на отсечение, что по мне скользили руки насильника и убийцы. Я почувствовала невообразимое отвращение. Выполнив эту незамысловатую операцию, Мазай уселся на табуретку чуть поодаль.

– Добрый вечер, Таня, – произнес полковник Лычко.

– Вы считаете его добрым, полковник?

– Это будет зависеть от того, чем закончится наш разговор.

– Очевидно, что ничем хорошим для меня он не закончится.

– Я бы не был столь категоричным, – возразил Лычко. Говорил он тихо, но отчетливо и старался не произносить ни одного лишнего слова. Вообще он производил впечатление человека, который голоса не повышает, так как в этом нет никакой необходимости – все его команды внимательно выслушиваются и четко исполняются. В глазах полковника читалась уверенность – он знал, что надо делать сейчас, завтра и через год. В этих холодных серьезных глазах проглядывало нечто наводящее ужас и заставлявшее мурашки интенсивно бегать по спине.