– Не за что. Можно я пойду?

– Можно. Но разве тебе не нужна помощь?

– Откуда вы знаете, что мне нужно?

– Входи, Полина, нам есть о чем поговорить.

Что оставалось делать? Я пошла следом за женщиной и только потом сообразила, что она назвала меня по имени, а ведь мы никогда раньше не встречались.

Я с интересом осматривалась. Большой портрет хозяйки квартиры украшал одну из стен. На ней она была изображена в черном бархатном платье с большим хрустальным шаром в руках. Такой же шар стоял на круглом, покрытом красной скатертью столе.

– Садись, – женщина указала на стул. Сама уселась напротив: – Меня зовут Аурелия.

Значит, не Малефисента. А было бы прикольно. Ладно.

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

Аурелия улыбнулась. Тряхнула головой. Поправила массивное золотое ожерелье на шее:

– У меня есть способности. Я вижу. Не все и не всегда. Но какие-то вещи для меня открыты.

– Вы цыганка? – предположила я. – То есть гадалка?

– Она чуть «Битву экстрасенсов» не выиграла, – влез с комментарием мальчишка.

– Помолчи, Миху!

Слышала я про эту передачу. Там разные типа экстрасенсы соревнуются, кто круче. У нас в семье такое не смотрят. Даже бабуля. Не знаю, как к этому относиться. Еще два дня назад сказала бы, что это обман и надувательство.

Аурелия протянула руку и провела ею над моей головой. Потерла ладони. Вздохнула. Прикрыла глаза.

– Ты попала в беду. Не могу понять, какую именно. Кто-то желает тебе зла, – говорила она нараспев.

Я хмыкнула. Так любой может сеансы проводить. У каждого есть проблемы и недоброжелатели. Тут экстрасенсом быть не нужно. Хотя она, наверное, разбирается в духах и досках?

– Вижу сомнение в тебе. Но зло вьется над твоей головой.

– Да какое там зло, – махнула я рукой. – Просто какая-то чушь. То ли доска живая, то ли Крислав этот живой. Требует, чтобы я его выпустила.

Аурелия открыла глаза и уставилась на меня с интересом. Я вкратце рассказала ей про спиритический сеанс и про то, что случилось после.

– Где доска сейчас?

– Вот у него. – Мой палец уставился на Миху, который сидел под портретом и доедал мороженое. Аурелия вздернула брови, от чего сходство с Малефисентой еще больше усилилось. – Он мой рюкзак… – Я запнулась, почему-то не захотелось ябедничать на мелкого воришку: – Нашел, я полагаю.

– Миху, – Аурелия произнесла это елейным голосочком, но мальчишка тут же подорвался и быстро принес рюкзак.

– Мне это барахло не нужно, – усмехнулся он и вытащил из бокового кармана… шоколадный батончик.

Вот гад! Я вспомнила, как он толкнул меня в магазине. Видимо, специально, чтобы спрятать батончик. Этот карман у меня вечно открыт. Пихаю туда всякую мелочь, а потом забываю застегнуть молнию.

– Миху, я же тебе запретила, – вздохнула Аурелия.

– Да подумаешь, – мальчик пожал плечами: – Скучно же.

– Отправлю домой, к матери, – пригрозила Аурелия. – Опять шлялся по улице с котом. Сколько раз говорила не выпускать Каро.

– Да он сам за мной увязался.

Миху скорчил рожицу и ушел, а я достала доску и положила перед женщиной.

Аурелия долго изучала надпись. Лицо ее было хмурым и навевало невеселые мысли.

– Слышала я про Вардан. Там, откуда я родом, рассказывают про это место страшные истории. Дело не в доске. Дело в том, кто запечатан в ней. – Она подержала руку над поверхностью и тут же быстро отдернула. – Очень сильный колдун, – прошептала она. – Очень. Тебе его не одолеть.

– Мне? А зачем его одолевать? Я просто выброшу доску или сожгу. Да и не верю я в это.

– Поверишь, – Аурелия смотрела на меня с сочувствием. – Можно сжечь, только это не поможет. Колдун уже здесь. Ему просто нужно воплотиться.

– Чего?

– Тело. Ему нужно чье-то тело. Желательно молодое и здоровое.

– Что значит тело? – Я и правда не понимала ее.

– Ты говорила, твой брат тоже общался с ним? И гадал один?

Я нехотя кивнула. Все это напоминало какой-то спектакль. Эта комната, Аурелия-Малефисента, черный кот. Каро, кстати, сидел на пуфике и вылизывал лапу. Внезапно он застыл и посмотрел на меня желтым глазом. Так посмотрел, словно был не домашним пушистиком, а разумным существом. Все это было неправильно. Мой мир, до недавнего времени бывший простым и ясным, мерцал, словно подернутый туманной дымкой.

– Он что, убьет Данилу? – выдавила я из себя.

Аурелия покачала головой:

– Не совсем. Он вселится в его тело, и у тебя больше не будет брата. Вижу недоверие на твоем лице. Но это так.

– Что же мне делать?

– Надо найти способ запечатать колдуна снова в доске.

– Да как? Где я узнаю? – Не то чтобы я совсем поверила в сверхъестественное, но что-то подсказывало, что Аурелия права.

Руки гадалки коснулись стеклянного шара. Она застыла, вглядываясь в его поверхность.

– Не могу помочь. Извини. Это не в моих силах, – наконец произнесла она и подняла глаза. В них отразилось сожаление.

Тут мне стало совсем не по себе. Конечно, я не рассчитывала, что случайное знакомство с гадалкой поможет, но и получить такой безысходный прогноз было невесело. В дверь позвонили. Аурелия встрепенулась. Я поняла, что пора убираться. Запихнула доску в рюкзак, пробормотала «спасибо» и «до свидания» и поплелась к выходу.

Возле двери стояла женщина и нерешительно теребила сумочку.

– Проходите, – важно сказал ей Миху, – Аурелия ждет вас.

Замок за спиной щелкнул. Что ж, спасибо и на этом. Постояла на лестнице, соображая, что делать теперь. Вспомнила про тетрадь Филича. Точно, я же хотела показать ее Зорику! Может, он хоть что-то подскажет.

Небо набухло тучами, пахло дождем. Надо торопиться. Светофор горел красным, по дороге неслись автомобили. Сзади вжикнуло. Миху затормозил прямо возле меня, подхватив скейтборд под мышку.

– Аурелия просила передать, что все должно повториться.

– Это как?

– Ну, там, где выпустила, там должна и запечатать.

О! Снова идти на чердак?

– А как его запечатать, она не сказала?

Миху пожал плечами:

– Понимаешь, у этих колдунов своя этика. Типа нельзя друг против друга работать.

Я кивнула. У них этика, видите ли, а мне теперь пропадать. Машины остановились, я шагнула на зебру. Миху шел рядом.