Повертел головой, справа на дереве коричневым блином торчит гриб. Отлично, с помощью таких стая переносит огонь с места на место, чтоб не разводить по десять раз.

Ствол оказался гладким, как вымоченная кожа. Пришлось попотеть, прежде чем смог забраться наверх и сорвать с коры бурый нарост.

Спустя несколько минут стараний из сухой сердцевины гриба появился дымок. Я облегченно выдохнул – не упал в грязь мордой перед принцессой, думал, совсем плохой стал, огонь не могу развести.

Я подложил тлеющую массу под шалашик, стараясь, чтобы сырой воздух не пустил мои старания насмарку. Наконец веточки зарделись желтыми языками.

– Подсаживайся ближе, – сказал я, оборачиваясь к принцессе. – Суши платье, в мокром далеко не уйдешь. И комары к костру не полетят. У тебя уже несколько красных точек на руке.

Она стала моститься у костерка, а я наломал еще веток. Для обогрева и сушки нужно много тепла.

Собрав достаточно хвороста, уселся рядом и стал подбрасывать топливо. Костер сразу оживился, пламя раздулось, приятный жар защекотал кожу. Вот оно, счастье: дорога, огонь, свобода.

На мне штаны высохли еще раньше, от тепла тела. Принцессе же пришлось высунуть ноги из-под юбки, чтобы хоть как-то дать просохнуть тому, что намокло под ними. Судя по всему, слоев ткани немерино, иначе платье было бы не таким пышным. Я покачал головой – с человеческими женщинами сложно.

Она несколько минут молча перекладывала юбки. Набухшая ткань хлюпает и чавкает. Трудностей добавляет то, что сидит на мокром, что вообще нехорошо.

Наконец она поднялась, на щеках проступил яркий румянец. Я насторожился – видел я такое выражение, оно предвещает, предвещает… Непонятно что.

– Платье плохо сохнет, – сказала она, еще больше смущаясь. – И нижние юбки с панталонами.

Я приподнял бровь. Такая откровенность от принцессы – явный перебор. Да что там, сама от себя не ожидала, стоит вся пунцовая, пальцы заламывает.

– От меня-то что хочешь? – спросил я, подозрительно прищурившись.

У Изабель даже уши стали цвета летнего заката. От такого одежда не то что высохнуть – вспыхнуть должна. Вместе с волосами и травой вокруг.

– Ну… – сказала она и замялась.

– Давай, не томи, – поторопил я.

Принцесса потупила взгляд.

– Мне бы снять ее и развесить, – проговорила она тихо. – Верхнее, может, и высохнет от костра, но нижнее – нет. А оно важнее.

Несколько секунд я смотрел на Изабель, стараясь, чтобы мои мысли не отражались на лице. Принцесса замерла с круглыми глазами, губы крепко сжаты. Ни одна мышца на лице не дрогнула. Неужели правда верит мне? Чокнутая.

Спустя пару минут удалось совладать с инстинктами, укрощению они поддались с огромным трудом. Боги, дайте сил.

Я прочистил горло и отвернулся, чтобы не смотреть на нее, как на котлету из телячьей вырезки.

– Гм, – вырвалось у меня.

Откуда-то послышались уже знакомые чавкающие звуки. Пока лезли через топь, они приблизились, но, когда добрались до островка, развели костер – все стихло. Большинство тварей пугает тепло и огонь. Для болотных гадов тоже закономерно – существа, живущие в сырости и холоде, не могут любить пламя.

В который раз по загривку прокатилась неприятная волна, она подсказывает – надо ускориться. Ощущения, что в Абергудских топях лучше на одном месте не сидеть.

– Делай что хочешь, – выдохнул я наконец. – Только поскорей.

Она начала было развязывать корсет, но спохватилась и отшагнула назад.

– Может, поставить какие-нибудь палки? – попросила она робко. – Я платье на них повешу. И потом отвернись.

Я закатил глаза: что за наказание? Сначала увязалась, теперь раздевается. Какой нормальный ворг при этом сохранит рассудок?

Едва соображая, я подскочил. Наугад воткнул несколько веток перед костром на достаточном расстоянии, чтобы высушить ткань, но не спалить. Даже перекладину сделал, чтоб мысли отвлечь.

Установив последнюю палку, я буквально перепрыгнул через кострище и уселся спиной к нему.

– Готово, – буркнул я под нос. – И давай шевелись. Долго нельзя рассиживаться, место жуткое и времени мало.

Сзади послышалось шуршание. Я тяжело вздохнул. То, что сижу спиной, ничего не меняет. Обоняние у меня сейчас не волчье, конечно, да и слух слабее, но в три раза лучше человеческого. Картинка всплывает перед глазами, почти как если бы видел воочию.

Слышу, как возится с завязками, вот справилась с корсетом, но сразу не сняла. Перешла к верхним юбкам, тоже клепки какие-то, бантики.

В воздухе растекся приятный, чуть сладковатый запах ее тела. Значит, уже вылезла из юбок. Раздался тихий скрип – стянула корсет. Я скрипнул зубами, надо держать себя в руках. Это просто человеческая девушка, просто инстинкты, просто… Фу ты черт, точно пора в таверны Межземья.

По звукам понял – развесила вещи по перекладинам и уселась на корягу.

– Я закончила, – раздался робкий голос из-за спины.

– Поздравляю, – ответил я хрипло.

– Можешь поворачиваться, – разрешила Изабель. – Платье висит как ширма, меня не видно.

– Какое счастье, – ответил я и обернулся.

Юбки и правда развешены таким образом, что полностью скрыли принцессу. Только ноги выставила к костру из-под ткани. От костра пятки кажутся розовее обычного, такие ножки никогда не наступали ни на что грубее дворцового ковра. Рядом на вертикальных прутьях замерли панталоны и корсет. Из-за каркаса он стоит, как флаг.

Я тяжело втянул воздух, улавливая не только манящий запах Изабель, но и совершенно чужой и тревожный. Опять чувство преследования. Какая-то дрянь околачивается вокруг островка, это к ведьме не ходи.

Внутри шевельнулась тревога, я хищно зыркнул на покрытую ряской воду. Намерения у твари не слишком добрые. Существо, которое пахнет мертвечиной и гнилью, не может нести светлое и вечное. Хотя вечное, наверное, как раз может.

Во рту снова появился трупный привкус, я раздраженно лязгнул челюстью – не люблю, когда изменения происходят без моего ведома.

Принцесса потерла стопу о стопу, из-под ткани показались пальцы. Она быстро ощупала юбки.

– Как быстро подсыхает, – удивилась она. – Надеюсь, панталоны тоже. В мокрых очень неприятно.

– Еще бы, – согласился я, отворачиваясь. – Думаю, тебе вообще придется отказаться от некоторых деталей одежды.

Из-за юбки-ширмы донесся вздох удивления.

– Ты предлагаешь идти без платья? – изумилась принцесса.

Совсем рядом в зарослях камыша раздалось бульканье, я поднялся и настороженно всмотрелся в туман. Без толку – дымка окружает островок, как молоко. Загривок встал дыбом, из глотки непроизвольно вырвался рык.