На секунду дымка впереди рассеялась, я увидел заболоченное русло, петляющее между старых сосен. Стволы широкие и старые, даже смог разглядеть массивные наросты трутовиков на коре.

Если держаться поближе к деревьям, есть шанс пройти по сухому. Правда, чавкающие кочки едва ли можно назвать сухими.

Весь путь пришлось держать Изабель за руку. Не то чтобы она очень просила, но проще вовремя выдергивать ее из грязи прямо на месте, чем кидаться из стороны в сторону.

– Ты мне вот что ответь, – сказал я, перетаскивая принцессу через поваленное дерево. – Зачем все‑таки за мной пошла?

Маленькие пальцы принцессы ухватились за плечо, Изабель осторожно соскользнула с бревна.

– По‑моему, это очевидно, – ответила она и бесхитростно посмотрела на меня.

– Очевидно, да не очень.

Изабель выдохнула и глянула в сторону. Лицо снова приобрело скорбное выражение.

– Понимаешь, – сказала она и хлопнула комара на щеке. – Я не хочу быть обузой. Не хочу, чтобы из‑за меня поработили королевство. Для Ильвы я рычаг управления. Возможно, она сто раз пожалела о том, что вложила в меня часть себя. Но только так можно было подобраться к королю.

– Обузой ты уже стала, – сообщил я буднично, но, заметив тоску в глазах Изабель, добавил: – Но своим исчезновением ты мало поможешь.

– Почему? – не поняла принцесса.

Я ответил, перепрыгивая лужу:

– У темнейшества планы куда шире. Она ждет падения некоего Талисмана, чтоб заполонить нежитью не только Центральные земли.

– И Восточный край? – предположила принцесса.

– Бери выше, – сказал я, подняв указательный палец. – Весь мир!

Изабель в ужасе вытаращила глаза и прикрыла рот ладонью.

– Но это невозможно! – выдохнула она. – Нет силы, которая способна дать нежити столько власти. Эльфы, например, с этим не смирятся.

Вязкая капля упала мне на лоб, я брезгливо вытер тыльной стороной ладони и проговорил:

– Да эльфам плевать на остальных. У них самих забот непочатый край. Куда уж до какого‑то Восточного края. Они и знать не знают, наверное, где это находится. Тем более, насколько мне известно, не все эльфы любят людей.

Изабель перескочила с пня на кочку и произнесла неуверенно:

– Нянечка рассказывала, что существует город, куда эльфы уводят людей. Только я не поняла, для чего.

– Думаю, ничего хорошего их там не ждет, – пробубнил я.

Принцесса не унималась.

– Но как же так? Неужели королева и правда решилась на такое? Искать мифический Талисман, о котором никто и не слышал раньше. Разве ей мало того, что уже стоит за плечами у короля?

– Власти никогда не бывает достаточно, деточка, – сказал я. – Ильва неспроста засела у себя в степи и носа не кажет. В отряды и то лишь по призыву наведывается.

– Хм, – задумчиво протянула Изабель. – Вообще‑то дворец она тоже через быстрый портал посещает.

– Вот‑вот, – согласился я. – А если так, значит, Талисман действительно что‑то может. И мне никак нельзя дать темнейшеству его заполучить.

Изабель замолчала на некоторое время, а я подумал: ей, наверное, трудно переварить все, что происходит. Считала себя центром событий, а тут вот оно как. Хотя тогда непонятно, чего Ильва так вцепилась в принцессу. Если Талисман все равно будет у нее, какая разница, что думает король?

– Странно, – произнесла девушка, будто прочитав мои мысли. – Зачем тогда она меня спасла?

Я пожал плечами и перенес ее через очередную трясину. Звериное чутье быстро приноровилось подмечать опасные места, а принцесса до сих пор скатывается с кочек. Приходится брать на руки там, где это возможно.

– Не знаю, принцесса.

С этими словами я поставил Изабель на сухую почву.

Мы выбрались из низины на заболоченную, но ровную поверхность без травы. Дымка тут реже, окрестность видно на десяток прыжков. Между маленьких озерец вьется что‑то вроде тропы.

– Я пойду первым, – сообщил я. – А ты держись рядом.

Она кивнула.

Болото двинулось навстречу, как огромный печальный монстр. Топь, которую только что преодолели, всего лишь преддверие, сени к промокшему, набухшему от воды массиву. Все здесь чужое и враждебное. Даже мне не по себе.

Я привык к эху. Залезешь на холм да как завоешь на всю округу. А с соседних возвышенностей и низин в ответ – «у‑у‑у». Но здесь звуки тонут в каплях застывшей влаги. Только чавканье из‑под ног и жутковатое бульканье по краям тропы.

– Лотер! – раздался сзади сдавленный писк.

Я резко обернулся, шерсть вздыбилась, клыки вылезли на всю длину.

У края тропы у воды извивается зеленый ствол в два обхвата, корень спрятан где‑то в трясине, а верхний край усыпан сотнями ножек с красными каплями и напоминает гигантские челюсти. В середине травяного рта дергается Изабель.

– Оно само вылезло! – жалобно крикнула принцесса. – Я за тобой шла, а оно из воды!

Ярость пришла моментально, мышцы надулись звериной мощью. Я с ревом кинулся к растению и стал рвать ствол когтями, но добился не большего эффекта, если бы колотил тролля деревянной дубиной. Тот хотя бы возмутился. Чудовище не реагировало – поцарапанные места моментально затягивались, а голодная голова все сильнее сжимала девушку.

– Жжется! – пропищала она, пытаясь освободиться от смертельной хватки.

– Можешь сбросить щупальца? – выкрикнул я в бешенстве.

Она забрыкала ногами, но длинные жгутики тут же опутали их, сжимая, как удав кролика.

– Нет, они липкие! – выпалила принцесса.

Очередная волна ярости прокатилась по всему телу, перед глазами замелькали радужные вспышки. В бессильной злобе я принялся раздирать ствол. Клыки рвали грубые волокна растения, несколько раз пытался сдернуть Изабель вниз, но клейкие капли только сильнее прижали добычу.

Никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Даже в момент ухода из стаи была четкая уверенность: все будет так, как надо. А сейчас на глазах погибает хрупкое человеческое создание, и я ничего не могу сделать.

Воздух прорезал свистящий звук, над ухом мелькнула блестящая полоска. Что‑то чрезвычайно острое пронеслось через ствол чудовища.

Половина, которая сжимала Изабель, качнулась, словно не веря в конец. Затем верхняя часть чавкнула и полетела на землю вместе с принцессой. Обреченное растение перестало цепляться за девушку, я успел поймать ее прежде, чем она стукнулась о кочку.

– Я думала, умру, – прошептала она еле слышно.

– Ну что ты, – успокаивающе ответил я. – С чего тебе умирать? У тебя камень Ильвы в груди.