совсем по-детски. – Обидно просто. Что я им плохого сделала?

Пришел черед Надежды тяжко вздыхать. Досталось девчонке за последнее время. Мама далеко, парень бросил, да еще так подло, и поделиться не с кем, если в училище узнают, сплетничать станут и вообще затравят. Ух, у нас люди злые!

Далее выяснилось, что история Катина самая что ни на есть обычная, можно сказать, банальная. Шурик учился на курс старше, сначала они с Катей просто переглядывались при встречах, потом познакомились в компании, затем подружились.

Надежда хмыкнула – как-то все это несовременно, обычно молодые люди действуют гораздо быстрее. Но ей-то что до этого?

Шурик был, что называется, местным, жил в большой трехкомнатной квартире с папой-бизнесменом и мамой-домохозяйкой. Мама заочно невзлюбила Катю, точнее, сразу предупредила ее через Шурика, чтобы не раскатывала губу на трехкомнатную квартирку в центре, не для того, мол, они старались, чтобы единственный сын привел в дом какую-то приблудную девицу. Возможно, мама выразилась более вежливо, но смысл был именно такой.

– И твой Шурик тебе все это рассказал в подробностях? – прищурилась Надежда. – Еще небось ты его жалела?

– Так и есть. – Катя опустила глаза. – Надо было сразу же его выгнать. А я вот…

Дальше в истории не было ничего интересного. Как-то Шурик пришел пораньше и столкнулся с Викой. Поболтали немного, выпили чаю все трое, потом Вика ушла. Затем Катя заболела, и Шурик пришел ее навестить с апельсинами и сиропом от кашля. Вика была дома, она заверила Шурика, что с Катей все будет хорошо. Катя металась в жару и плохо помнила, когда Шурик ушел.

Потом Катя нашла очередной приработок – соседка вела кружок по рисованию в студии, что рядом с домом, и попросила Катю заменить ее на два месяца, чтобы съездить к больной матери в Белоруссию. Занятия были по средам и субботам, так что Катя пропускала в училище немного. Но все же запустила занятия, так что была даже рада, что Шурик некоторое время не приходит по вечерам.

А потом, вот буквально неделю назад, в прошлую субботу, она пришла со своего рисования и застала в квартире Шурика и Вику, которая собирала вещи. Он был какой-то взъерошенный и все время отводил глаза. Зато Вика была неестественно оживлена и тут же выложила Кате, что съезжает на новую квартиру.

– Ты работу хорошую нашла? – от неожиданности до Кати не дошло очевидное.

Вика в ответ расхохоталась, а Шурик вылетел из комнаты весь красный. При этом, чтобы не встречаться с Катей глазами, он так вывернул шею, что казалось, она никогда не вернется на место. Тут Катя наконец все поняла и ужасно растерялась. А пока она хлопала глазами, эти двое уже ушли. Ну, может, и к лучшему – что Катя могла им сказать? Они все уже без нее решили.

– Ну и правильно, – вставила Надежда, – раз он таким негодяем оказался, зачем он тебе?

Катя снова наклонила голову, но теперь больше не плакала. Все слезы она уже выплакала.

Тогда, после их ухода, она, конечно, прорыдала в подушку всю ночь, не то чтобы она так любила Шурика, просто не могла понять его неожиданного предательства. Положа руку на сердце, от Вики она не то чтобы ожидала такой гадости, но не слишком удивилась, наверное, чувствовала в ней что-то такое. Другое дело – зачем ей Шурик? Денег у него нету, мама в квартиру жить все равно не пустит…

– Это как сказать, – задумалась Надежда, – судя по твоим рассказам, эта Вика – та еще пройда, может, мамочку и одолеет. Ты только представь, какая у твоего Шурика теперь начнется жизнь! С одной стороны – Вика денег требует, с другой – мамаша скандалы устраивает. И между собой две бабы собачатся. Так ему и надо!

Катя сказала, что она думала об этом, и ей даже легче стало. В училище она про это никому не рассказывала, потому что у нее своя гордость. А как-то так сложилось, что близких подруг у нее после Киры не оказалось. Так что никого рядом теперь нету.

– Ладно, не переживай, что-нибудь придумаем.

Надежда хотела было расспросить Катю, отчего ее преследует неизвестный злодей, но решила не начинать сложный разговор в чужой машине. И тут они приехали.

Надежда сама заплатила водителю и сказала, что обратно поедет на метро. Выйдя из машины, Катя снова побледнела, и она решила проводить ее до двери.

– Ну все. – Катя остановилась перед дверью квартиры и вымученно улыбнулась. – Здесь я живу. Спасибо вам за все…

– Да за что? – Надежда пожала плечами. – Отдохни, успокойся, а там, глядишь, все понемногу наладится. Да, послушай, а продукты-то у тебя какие-нибудь есть?

– Не помню, кажется, что-то было… – Катя вставила ключ в замочную скважину, повернула его.

– Не нравишься ты мне, – сочувственно проговорила Надежда, – бледная такая…

Катя открыла дверь, включила свет в прихожей… и удивленно попятилась:

– Ой!

Прямо перед ней в прихожей стояла, подбоченившись, невысокая тетка лет шестидесяти, состоящая, кажется, из одних квадратов. Сто с лишним лет назад во французской живописи было течение под названием кубизм. Так вот эта тетка была бы идеальной моделью для художников этого направления. У нее была квадратная голова, увенчанная квадратом коротко стриженных рыжих волос, квадратный подбородок, квадратная, как старомодный комод, фигура. Сходство с комодом довершал внушительный квадратный бюст, удивительно похожий на выдвинутый ящик. Даже сапоги у нее были с тупыми квадратными носами.

– Явилась! – пророкотала квадратная тетка низким мужским голосом. – Явилась, не запылилась!

– Здрасте, Яна Ивановна… – растерянно отозвалась Катя. – А вы зачем пришли?

– Зачем я пришла?! – рявкнула тетка, еще сильнее выдвинув ящик своего бюста. – Вот интересно! Трудно, что ли, догадаться? За деньгами я пришла!

– Это кто? – удивленно спросила Катю Надежда Николаевна.

Катя, однако, не расслышала ее вопрос.

– За… за какими деньгами? – робко проговорила она, не сводя глаз с квадратной тетки.

– Вот интересно! – повторила та. – Известно, за какими: за своими законными!

– Да кто это? – повторила вопрос Надежда.

– Это Яна Ивановна, – отозвалась Катя, – хозяйка квартирная… это у нее мы квартиру снимаем.

– Вот именно – хозяйка! – подхватила квадратная. – Ты в моей квартире проживаешь – значит, должна своевременно за нее платить. А ежели не платишь – так выметайся сей же час! Сейчас не старые времена, задаром тебе жилплощадь никто не предоставит!

– Но Яна Ивановна! – попыталась перебить ее Катя. – Постойте, Яна Ивановна… Я же…

– Что – Яна Ивановна? Я уже… не важно, сколько лет Яна Ивановна! Ты денег не заплатила – значит, выметайся! Здесь тебе не ночлежка благотворительная!

– Но Яна