– Да, – ответил Бастьен. – Я говорил с Лорен.

Ана ощутила облегчение и аккуратно вывела подпись на нужной странице. Она чувствовала на себе сосредоточенный взгляд Бастьена, но не обернулась, боясь, что он увидит стыд в ее глазах.

Как только документ был заверен, Бастьен убрал его в ящик и, протянув Ане руку, произнес:

– А сейчас давай навестим моих лошадей.

Они подошли к конюшне.

– Сколько у тебя лошадей?

– Здесь шесть, но в Люцерне их больше.

Внутри их встретила высокая женщина, невестка Шанталь, как догадалась Ана. Вглядываясь в глубь полутемного стойла, она рассмотрела нечто белое.

– Он восхитителен!

Бастьен похлопал лошадь по крупу.

– Это кобыла. Ее зовут Буря.

Ана погладила мягкий нос Бури.

– Ты великолепна, – нашептывала она, – ты прекрасна.

В знак благодарности лошадь слегка повела копытом. Ана улыбнулась и посмотрела на Бастьена, взгляд которого был устремлен на нее.

– Кроме того, она очень резвая, упрямая и безрассудная. Она сбросила не одного наездника.

– Но только не тебя, верно?

– Не меня, – подтвердил Бастьен.

– В чем твой секрет? Умоляю, скажи!

– Я научился быть терпеливым, угадывать, когда следует мириться с ее капризами, а когда их обуздывать. – Он погладил кобылу. – Мы стали доверять друг другу, но Буря знает, кто хозяин.

Она не может ревновать его к лошади! И конечно, вся эта чепуха про хозяина не касается ее. Но почему, увидев, как Бастьен ласкает Бурю, она почувствовала зависть?

– Пойдем, я познакомлю тебя с твоим конем. Его зовут Ребл, – сказал он мягко.

Бастьен погладил коня, осмотрел копыта и велел конюху оседлать его. Свою лошадь он седлал сам.

Они поскакали по тропинке между деревьями, вдыхая запах земли и растений. Сжимая поводья, Ана старалась не смотреть на внушительную фигуру Бастьена, но его широкие плечи и мощные бедра, сжимающие бока лошади, неизменно привлекали к себе ее внимание.

Осознав, что может не справиться с собой, Ана принялась искать тему для разговора, чтобы отвлечься.

Наклонившись вперед, она похлопала коня по холке.

– Его имя означает то, что я думаю?

– Ребл? Бунтарь? Да. Он родился раньше времени, мать не приняла его. Мы боялись, что он не выживет, однако он бросил вызов трудностям.

Необъяснимым образом у нее в горле образовался комок.

– Ты удивишься, но многие дети поступают вопреки родителям.

– Ты основываешься на собственном опыте. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Думаю, ты догадался, что Лили противопоказано материнство.

– Насколько вы близки?

– Настолько, что созваниваемся раз в три месяца и посылаем друг другу открытки на Рождество, – с болью ответила Ана.

– Тогда почему она является твоим агентом? – спросил Бастьен, нахмурившись.

– Можешь не верить, но, когда нужно, она становится проницательной бизнес-леди. В прошлом она сама была моделью, поэтому разбирается в делах.

Ана ждала осуждения, но он задумчиво кивнул.

– Ты разговаривала с ней в последнее время?

– Она звонила мне вчера, чтобы посоветовать, как уладить мою ситуацию.

– Что же это за совет?

– Не увлекаться тобой. – Это был первый совет матери, которым она собиралась воспользоваться.

Бастьен придержал лошадь:

– Что ты ей ответила?

– Сказала, что вероятность этого близка к нулю.

На лице Бастьена отразилось неудовольствие, смешанное с облегчением, но вскоре он снова надел маску.

– У нее есть какие-нибудь соображения насчет того, кто мог подбросить наркотики?

– Откуда?

– По твоим словам, у нее больше опыта в модельном бизнесе, чем у тебя. Я думал, она будет бороться, чтобы доказать твою невиновность.

– У нас не близкие отношения. В этом нет ничего хорошего, но в жизни ничто не идеально. – Ана пришпорила коня, и Ребл пошел рысью.

Бастьен легко нагнал ее, и они скакали до тех пор, пока не увидели небольшой ручеек. Спрыгнув с лошади, он взял поводья коня Аны, обмотал их вокруг дерева и повернулся к ней. Поняв его намерение, Ана попыталась спешиться сама, но Бастьен опередил ее.

Он подхватил Ану, его руки обвили ее талию, аромат его тела окружил девушку, а тепло прикосновения пробудило желание.

– Тебе тяжело говорить о матери, – нарушил тишину Бастьен. – Детскую мечту о любящих родителях сложно убить.

– Ты имеешь в виду себя или меня?

– Моя мечта давным-давно умерла.

– Ты уверен? Иногда наши желания прячутся глубоко в сердцах.

– Возможно, тебе стоит прислушиваться к разуму, а не к сердцу.

Ана не сдержалась:

– Так вот чем ты занимаешься? Выключаешь свои чувства, когда тебе захочется?

Бастьен сжал кулаки:

– У меня есть чувства. Просто я не позволяю слепым эмоциям затмевать здравый смысл.

– Тогда браво! – усмехнулась она. – А мне кажется, что слепые эмоции никогда тебя не коснутся. Завидев тебя, они с визгом убегут.

– С этим можно жить.

Она поморщилась от его холодного тона, но, уловив выражение боли на его лице, забеспокоилась.

– Бастьен, все в порядке?

– Конечно. – Он попытался изобразить улыбку. – Идем, я покажу тебе кое-что.

Она шла за ним по березовой роще, наслаждаясь пением птиц и солнечным теплом. Но Ана не переставала думать о выражении лица Бастьена.

Они вышли к опушке. Ана восхищенно осматривалась. Вдали светился золотом замок. Он казался сказкой. Или воплощением мечты.

– Почему ты привел меня сюда? – спросила она.

Бастьен вздрогнул:

– Я подумал, что тебе захочется увидеть это.

– Замок выглядит потрясающе с любого места. Но этот вид тебе нравится больше всего, не так ли? – предположила Ана.

– Да, – ответил он, улыбнувшись.

Она указала на горы, возвышающиеся вдали.

– Что это? Они похожи на…

– Рога? Они называются Les Diablerets – Рога Дьявола.

– Подходящее название, – кивнула она. – Спасибо, что показал мне это место. Думаю, это восхитительный фон для съемки.

Улыбка исчезла с его лица.

– Для съемки? – холодно повторил Бастьен.