— В новостях или в сети ты его и видела. Я читала, что он огромные суммы на благотворительность отдает. Может, мелькал где-то, — отмахнулась я.

— От налогов уходит, отсюда и благотворительность. Он какой-то, — Кристина сморщила нос, и выдала: — жуткий. Зря ты с ним связалась, у меня плохое предчувствие. И я не в новостях его видела, мне бы вспомнить. Лицо ну очень знакомое. Насчет своего прошлого совета взять его в оборот — беру его обратно.

— Ладно, — я увидела, как в наш двор въезжает машина, и подмигнула подруге на прощание, — раз ты настаиваешь, то твоему прошлому совету я не стану следовать. И Марат Соколовский лишится такой потенциальной жены, как я. Печально, да? Я-то уже настроилась, платье присмотрела свадебное. Но когда предложит мне руку, сердце и миллионы — я его пошлю!

Крис фыркнула, подняла с асфальта полиэтиленовые пакеты из продуктового, чмокнула меня в щеку, и пошла к подъезду. А я — к машине. Ясно же за мной приехали. Жильцы нашего дома на авто такого класса катаются хорошо если на свадьбе.

Марат вышел мне навстречу, кивнул, и молча забрал чемодан, набитый одеждой, обувью и аксессуарами. А еще, в его глубине спрятана коробочка с ампулами, с которых я битый час оттирала название препарата. Так, на всякий случай.

— Привет, — поздоровалась я, когда уже села в машину. — Думала, у тебя есть водитель.

— Есть. Предпочитаю сам водить, когда могу, — бросил он.

Мы выехали из двора, и свернули на дорогу.

Моя противоестественная злость на Марата не желала утихать. Наоборот — с новой силой загоралась во мне, рождая непреодолимое желание… не знаю, чего. Накричать? Заявить, что я никуда не лечу? Сказать, что все, хватит с меня?

Вряд ли он расстроится. Откроет машину, и скажет, чтобы проваливала. Вызвонит кого-нибудь из своего гарема, и полетит с ней. Вот только… ну почему он остался со мной в ту ночь? Помогал, рядом был, а потом дал понять, что я — так, ничего особенного, и пропал.

— Что-то не так? — соизволил Марат задать вопрос.

Я тихо выдохнула, и заставила себя улыбнуться ему.

— Все отлично. Как ты провел эти дни?

— Как обычно. Работал.

Как я провела эти четыре дня Марат спросить не захотел. Ничего удивительного, зачем интересоваться тем, что не интересует?

«Хватит, — приказала я себе, понимая, что сейчас сорвусь. — Нельзя выставлять себя идиоткой! Это даже хорошо, что ему плевать. Для меня же и хорошо. Ему нужен секс, мне — ребенок, не буду забывать об этом. Пусть как хочет, и с кем хочет проводит время»

Дальше мы ехали в молчании. Пробок не было. Марат смотрел не на меня, а на дорогу. В аэропорте мы прошли мимо всех в отдельный зал, из которого нас сразу вывели на поле, и до самолета мы добрались за пару минут.

— Куда мы летим?

— В Красноярск.

— Надолго?

— Как получится. Может, на день. А может, на неделю.

Салон самолета почти пустой. Здесь всего-то восемь сидений и два дивана. Летала я пару раз в жизни, и это были огромные махины, забитые людьми. А здесь только я, Марат, улыбчивая стюардесса в красной строгой форме, и двое мужчин с ноутбуками, о чем-то тихо переговаривающиеся.

— Садись напротив, — Марат повернул сидение, и кивнул на него.

— Это частный самолет?

— Да.

Оратор из Марата бы точно не получился. Такое ощущение, что ему слов для меня жалко.

— Я думала, что такие люди как ты летают на частных самолетах ну… с массажным столом, кроватью, плазмой, — неопределенно повертела рукой, описывая виденную мной в одном фильме сцену. — Здесь такое есть?

— Массажных столов здесь нет. Я часто летаю со своими менеджерами и безопасниками. А кровать есть, — Марат провел ладонью по своей шее, и лениво усмехнулся. — Взлетим, и пойдем.

— Куда? — вспыхнула я.

Мы ведь не одни здесь. И все поймут, если мы… о Боже!

— На кровать. В туалет. Куда угодно, Алика, я дико хочу снова тебя трахнуть, — ответил мужчина.

Самолет завибрировал, и в салон вернулась стюардесса, попросившая нас пристегнуть ремни.

Мы взлетаем.

Я пристегнулась. Оглянулась панически — мужчины в темных пиджаках как продолжали что-то с деловым видом обсуждать, так и не прекратили. А еще здесь находится девушка, странно, что я не заметила её сразу — тоже в темном костюме, красивая, а главное — с умным лицом.

Вроде бы, секретарь Марата.

Уши заложило, стало дико некомфортно. Все мои перелеты, которые по пальцам можно пересчитать, не сказать, что были приятными. То я бежала из страны, то возвращалась, ожидая, что меня арестуют сразу же.

Скулы заломило от натянутой на лицо маски. Не люблю показывать свой страх.

— Дыши, Алика. Не забывай дышать, — посоветовал Марат, глядя на меня.

Надо же, какой заботливый!

Я выглянула в иллюминатор, мы уже над облаками. Надо же, такая огромная махина с техникой, с людьми, со всеми этими сидениями — и летит, держит свой вес, и не падает.

«Не думай о падении, — приказала я себе мысленно, представив, как самолет падает. — Не думай! Боже, мне бы сейчас бокальчик чего-нибудь крепкого»

Но нельзя. Я на стимуляции. Мне показан восьмичасовой сон, отсутствие стрессов, сбалансированное питание, витамины и гормоны. Алкоголь в этот список рекомендаций не входит.

— Сколько нам лететь?

— Объявляли, ты не слышала?

Я покачала головой.

— Почти три часа. Все, можно отстегиваться. Идем, — Марат снял ремень, и кивнул мне.

Я, не слушающимися пальцами отстегнула ремень, и поднялась с кресла. А затем пошла за Маратом мимо всех этих людей. Казалось, все будут пялиться на нас, ясно же, что мы не бизнес идем обсуждать. Всем ведь очевидно, в каком качестве Марат меня взял с собой.

В качестве резиновой, мать её, куклы.

Я обернулась, когда мы прошли подчиненных Марата, но никто на нас не смотрел, никто не провожал глазами. Всем плевать. Думаю, для них это привычное зрелище — как их босс ведет трахать очередную девушку.

Страх от полета ушел, и снова сменился злостью, кипевшей во мне все эти дни, и которой я не могла найти объяснение. Просто бесит, и все.

— Проходи, — Марат пропустил меня в достаточно просторную кабину.

С кроватью — достаточно широкой, кстати. Здесь еще и небольшой столик имеется с закрепленной держателем бутылкой виски. Пригляделась, заметила кубики льда, щипцы для него, рюмки, и фрукты.

— Сюда не войдут?

— Нет. Максимум, если что, постучит стюардесса, — Марат подошел к столику, и спросил: — Вино? Виски?