Настя, узнав, что скоро появится Мартин, пришла в восторг ипребывала в нем весь вечер. Я от нее не отставала. Мне казалось, что неподдаться его обаянию просто невозможно. Дурацкие выражения вроде «сексуальногомагнетизма» или «особой энергетики» все еще вызывали у меня ухмылку, но, вневсякого сомнения, у Мартина в избытке присутствовало и то, и другое.Безграничному счастью, которое вот-вот готово было снизойти на меня,способствуя моему окончательному поглупению, препятствовало следующее:во-первых, не только мы с Настей, но и все женщины в кафе разных возрастов,комплекций и прочее откровенно на него пялились, во-вторых, он был взрослыммужчиной, а потому вряд ли мог относиться ко мне серьезно, то есть с егостороны это явно безобидное или не очень дуракаваляние, которое непременновыйдет мне боком. В чем в чем, а уж в этом я была уверена. Где мне удержатьтакого, как он, когда и с ребятами помоложе и попроще ничего путного невыходило. В общем, к моим восторгам примешивалась большая доля печали. Печальвсе нарастала, плавно переходя в тоску по светлому и несбыточному, и янезамедлительно поклялась себе, что пополнять ряды брошенных дурочек не стану,и нашла в этой мысли даже некое утешение.

На следующий день мы вновь встретились, на сей раз к намприсоединился Толик. Мартин не возражал, но иногда я ловила на себе егонасмешливый взгляд, и тогда мне казалось, что все мои мысли ему хорошоизвестны. Я краснела, злясь на себя за это, отворачивалась или начинала язвить.Мартин смиренно принимал эти выпады, что только укрепляло мои подозрения: относитьсясерьезно ко мне он не в состоянии, для него это всего лишь игра.

Вечером второго дня я уже рыдала в подушку и с прискорбиемконстатировала, что влюбилась. Во всем этом была только одна положительнаясторона: в мешанине чувств боль и ужас, с которыми я тщетно пыталась бороться стого самого утра, когда обнаружила труп Вики, понемногу отступали, словноразмывались, и мысль о подруге не сидела гвоздем в голове. И к затее Сергея ятеперь относилась куда спокойнее. Выходя из дома, по привычке оглядывалась,пытаясь обнаружить свою охрану (мне это ни разу не удалось), но в глубине душия была уверена: ничего из нашей затеи не выйдет.

Время шло, но ничего не происходило, если не считать нашихвстреч с Мартином и моих бесконечных переживаний по поводу: что сказала я, ичто сказал он, и как я это должна понимать. С Сергеем мы виделись довольночасто, еще чаще перезванивались, он по-прежнему строил планы. Я внимательнослушала, поддакивала, но все чаще, наблюдая за ним, думала: он и сам не верит вто, что затеял.

Оттого появление в нашем доме Константина Ивановича для меняявилось полной неожиданностью. Я вернулась домой часов в одиннадцать послепремьеры фильма. Сбросив туфли, крикнула:

– Дядя Лева, ты дома? – и обнаружила его на кухне вкомпании мужчины лет пятидесяти, жгучего брюнета с седыми висками и строгимвзглядом. Дядя Лева мне улыбнулся, но улыбка вышла натянутой.

– Знакомься, – сказал он, кивнув на гостя. – ЭтоКонстантин Иванович, мой друг. А это, как ты понимаешь, моя племянница, –добавил он со вздохом. Вздох меня насторожил. Дядя Лева был то ли недоволен, толи опечален до крайности, и как-то так выходило, что без меня тут не обошлось.Никакой вины я за собой не знала и уже собралась улизнуть в свою комнату, нодядя сказал: – Присядь.

Я села, насторожившись еще больше и пытаясь угадать, чем оннедоволен и при чем здесь гость.

– Кстати, Константин Иванович – полковник ФСБ, –вздохнув за пять минут уже третий раз, порадовал меня дядя. Тут бы мнедогадаться, откуда ветер дует, однако я еще некоторое время пребывала внедоумении. – Он хочет с тобой поговорить.

– О чем? – не очень уверенно произнесла я.

– У меня к вам вопрос, Изабелла, – заговорил КонстантинИванович, до той поры молчавший, даже поздоровался он кивком. – Вопроскасается недавних событий. – Говорил он неторопливо, а вот смотрел на менячересчур пристально. – Гибели вашей подруги и ее родных. В ту ночь вы былив доме, но, по вашим словам, ничего не видели и не слышали. Это правда?

– Конечно, правда.

– Я вам верю, – кивнул он. – Но, может быть, выобъясните мне, почему Сергей Коршунов на всех углах трезвонит, что вы виделиубийцу? А заодно и то, с какой целью он нанял парней из охранной конторы«Витязь», которые везде за вами таскаются?

Я молчала, уткнувшись взглядом в стол.

– Я бы хотел знать, – продолжал КонстантинИванович, – это только его инициатива или он все затеял с вашего согласия?

– Что затеял? – пискнула я.

– В вашем возрасте простительно делать глупости изблагородных побуждений. Но это опасная глупость. Оттого я был вынужденвмешаться и поставить в известность вашего дядю.

– Ближайшим рейсом в Испанию, – произнес тот. – Ктетке, до конца каникул.

– Дядя Лева, – взмолилась я.

– Парни из охранного агентства вряд ли могут соперничать спрофессиональным киллером, – продолжал Константин Иванович. – Вашемудругу следовало бы понимать это. С ним я поговорю, а от вас хотел бы получитьобещание, что вы от своей затеи немедленно отказываетесь. И еще: надеюсь, вашбезответственный поступок не будет иметь последствий. В противном случае вамдействительно придется уехать, и не до конца каникул, а на более длительныйсрок. Вы даете мне слово?

– Да, – кивнула я, больше всего на свете в тот моментжелая провалиться сквозь землю.

– Хорошо, – сказал он. – Если какие-то события,встречи, разговоры, те, что были раньше или возникнут впредь, вдруг покажутсявам подозрительными или просто странными, сообщите мне. И не огорчайте своегодядю. – Константин Иванович еще некоторое время смотрел на меня, словножелал убедиться, что я поняла его слова, потом перевел взгляд на своегодруга. – Что ж, мне пора. Спасибо за чай.

Он поднялся и пошел в прихожую, дядя Лева отправился егопровожать. Можно было воспользоваться моментом и укрыться в ванной, хотя бы навремя, чтобы придумать внятное объяснение, которое успокоит дядю, но я осталасьсидеть за столом. Дядя Лева вернулся, встал рядом и произнес:

– Ты меня разочаровала.

– Дядя Лева, я ничего не видела в ту ночь.

– В этом я не сомневаюсь. Но как ты могла... ты что, непонимаешь, какие это может иметь последствия? Викин жених тоже хорош. Он-то издетского возраста уже вышел, должен соображать, что творит. Речь идет окиллере, которого много лет ищет ФСБ, а вы затеяли детские игры и надеетесь,что вам это с рук сойдет? Должно быть, у Сергея мозги отшибло от горя, впротивном случае он просто подлец.

– Дядя Лева...

– Я считал тебя разумной девушкой, и что я должен думатьтеперь?