Уилл услышал, как в шалаше в нескольких метрах от него зашевелился Хорас. Затем в проходе показалось лицо воина с всклокоченными волосами и заспанными глазами. Сам Уилл сидел на корточках под парусиной.

– Привет, – пробормотал Хорас, выползая наружу.

Оказалось, что из шалаша невозможно выйти, не опустившись на колени и не намочив их снегом.

Хорас выпрямился и потянулся, лениво зевая:

– Ну что, заметил кого-нибудь?

– Ага, – отозвался Уилл. – Двадцать минут назад тут прошел отряд из пятидесяти скоттов.

– Правда? – недоверчиво спросил еще не до конца проснувшийся Хорас.

– Ну конечно, – закатил глаза Уилл. – Они ехали на быках, дудели в волынки и били в барабаны. Конечно же нет, – продолжил он. – Иначе я бы сразу же тебя разбудил. Хотя бы для того, чтобы не слышать, как ты храпишь.

– Я не храплю, – обиженно возразил Хорас.

– Неужели? – приподнял бровь Уилл. – Тогда, наверное, в шалаше устроился на ночлег целый отряд моржей. Конечно же ты храпишь, да еще как!

– Нет, не храплю, – уверенно повторил Хорас. – Я точно знаю. Потому что если бы я храпел, то я бы слышал себя. А раз я не слышу, то и не храплю. Не храплю, – повторил он еще раз на тот случай, если Уилл так и останется при своем мнении.

Он протянул руку за свисавшей с ветки флягой и хлебнул ледяной воды, потом пошарил в сумке и, нахмурившись, вынул черствый кусок хлеба с сушеными фруктами.

– Вот и весь завтрак, – пробормотал он.

– У меня бывали и хуже, – снисходительно сказал Уилл.

Хорас откусил хлеб и уселся под парусиной рядом с Уиллом. За те несколько минут, что он провел под открытым небом, его голова и плечи уже покрылись снежинками.

– У меня тоже, – вздохнул он. – Но мне это не нравится.

Некоторое время друзья посидели в тишине. Хорас постоянно ерзал и менял положение. Уилл, обученный сидеть молча и неподвижно на протяжении нескольких часов, с сочувствием поглядывал на своего друга. Скорее для того, чтобы развеять его скуку, он спросил:

– Так ты часто теперь видишься с Ивэнлин?

Под Ивэнлин он имел в виду принцессу Аралуина Кассандру. Так девушка назвала себя, когда Уилл с Хорасом впервые встретились с ней. Хорас догадывался, что после того, как Уилл и принцесса побывали в плену у скандианцев, между ними установилась особая связь, но не знал, как его друг относится к принцессе сейчас. За все это время он спросил о ней впервые, что неудивительно. У друзей было мало времени на обсуждение личных дел, и все их внимание было занято подготовкой скандианцев, сообщениями Элис и прибытием загадочного военачальника скоттов.

– Ну, иногда вижусь, – ответил Хорас уклончиво.

Уилл кивнул. По его лицу нельзя было сказать, как он воспринял этот ответ.

– Наверное, это неизбежно, – сказал он. – В конце концов, ты же служишь в замке. И наверное, вы случайно сталкиваетесь друг с другом, правда?

– Ну… иногда не совсем случайно, – осторожно проговорил Хорас.

На самом деле в последнее время они с принцессой виделись довольно часто, но Хорас не был уверен, стоит ли об этом рассказывать Уиллу. В прошлом, когда речь касалась принцессы, отношения между друзьями становились немного напряженными, и Хорасу не хотелось повторения этого. Заметив, что Уилл не сводит с него глаз, он почувствовал, что нужно добавить кое-что еще.

– То есть… бывают же балы, танцы все такое… – пробормотал он.

Хорас не стал говорить, что Кассандра специально приглашает его в качестве партнера для танцев.

– Еще пикники… – продолжил он, и тут же пожалел об этом.

Уилл приподнял бровь:

– Пикники? Как чудесно. Похоже, в эти дни жизнь в замке – один сплошной пикник.

Хорас набрал было воздуха в грудь, но подумал, что лучше ничего не говорить. Вместо этого он встал и потер спину, мышцы которой занемели.

– Пожалуй, я становлюсь немного староват для всех этих посиделок допоздна, – усмехнулся Хорас.

От внимания Уилла не укрылось, что его друг намеренно сменил тему, чувствуя себя не в своей тарелке. И его можно было простить. В конце концов, Хорас не виноват, что он несет службу в замке Аралуин. А поскольку он давний приятель Ивэнлин, то есть принцессы Кассандры, то вполне логично, что он проводит с ней какое-то время.

– Извини, Хорас, за этот разговор, – вздохнул Уилл. – Просто я немного раздражен. Ненавижу ждать, когда долго ничего не происходит.

На самом деле он совершенно привык к этому, и такое занятие нисколько его не раздражало. Хорас с теплотой посмотрел на своего друга, понимая, что с его стороны это жест примирения. Лицо воина осветила улыбка, и Уилл понял, что неловкость прошла.

И в это самое мгновение на полянку вышел подручный Малькольма Аброуз. Он обратился к друзьям хриплым шепотом:

– Рейнджер! Сэр Хорас! Скотты идут!

Всего скоттов было девять человек: военачальник Макхаддиш и восемь воинов сопровождения.

Во главе небольшой колонны шел сам Макхаддиш, мускулистый, но грузный, довольно невысокий мужчина – немногие скотты отличались внушительным ростом. Его голова была полностью выбрита за исключением одной пряди, заплетенной в косу и перекинутой на левую сторону. Плечи и туловище его покрывал грубый шерстяной плед, представляющий собой, по сути, простую длинную накидку, в которую заворачиваются горцы. Несмотря на холод, руки Макхаддиша оставались обнаженными. Из остальной одежды на нем были длинный килт из того же материала, что и накидка, и сапоги из овчины. На спине висел большой широкий меч, рукоять которого торчала над головой. Левая сторона лица Макхаддиша была покрыта толстыми полосами синей краски, свидетельствовавшими о том, что это военачальник второго, то есть младшего, ранга. На правой щеке и голых руках красовались темные татуировки. В левой руке Макхаддиш держал маленький, обитый железом щит, величиной не более обеденного блюда.

Его подчиненные были облачены в такие же пледы с тем же тусклым красно-синим клетчатым узором. Но краской у них была покрыта только область лица вокруг глаз, отчего казалось, что они носят маски. Это свидетельствовало о том, что они простые воины. У одного-двоих были мечи, хотя и не такие большие, как у военачальника. Остальные держали в руках тяжелые, утыканные шипами дубинки и такие же маленькие круглые щиты. За голенищами каждого сапога Уилл разглядел рукоятки длинных, вытянутых кинжалов для ближнего боя.

Рейнджер стоял не шевелясь, закутанный в плащ, менее чем в двух метрах от дороги, пока мимо него размеренным шагом проходили скотты. Хорас, спрятавшийся за деревом метрах в пяти от своего друга, восхищался тем, как Уилл слился с окружением, став практически невидимым. Даже ему, несмотря на то что он прекрасно знал, где стоит рейнджер, было трудно разглядеть Уилла. Хорас подумал, что умение подбираться к врагу незамеченным на такое близкое расстояние действительно дает огромнейшее преимущество. С такого расстояния можно разглядеть значительно больше всего.