что был одет в летнюю униформу. Из-под легкой фуражки выбились светлые пряди волос. Ему было жарко. Чертовски жарко.

Карелла сидел в машине и тоже страдал от жары.

— Так где же он? — спросил он у Денни.

Дэнни сделал выразительный жест, потерев между собой подушечки большого и указательного пальцев.

— Давно уже не обедал как следует, — сказал он.

Карелла вынул из бумажника десять долларов и протянул ему.

— Он у Мамы Луз, — сказал Дэнни. — Он там с девицей, как они ее называют, Ла Фламенка. Она не такая горячая.

— Что он там делает?

— Пару часов назад он был у торговца. Три порции ероина купил. Поплелся к Маме Луз с любовными намерениями, но героин его победил. Мама Луз говорит, он уже час как дремлет.

— А Ла Фламенка?

— Она с ним, вероятно, чистит его бумажник. У нее большая рыжая голова, два передних зуба золотые. Прямо ослепляет своими зубами. И такие бедра у нее бесстыдные, прожженная проститутка, по всему видно, прожженная. Будь осторожнее с ней, а то в один миг проглотит.

— Он вооружен? — спросил Карелла.

— Мама Луз не знает. Полагает, что нет.

— И эта рыжая не знает?

— Я не спрашивал у нее, — ответил Дэнни. — Предпочитаю не иметь дело с наймитками.

— Тогда откуда ты знаешь, какие у нее бедра? — спросил Карелла.

— За твои десять бумажек я обязан выкладывать тебе о моих интимных делах, — сказал Дэнни улыбаясь.

— О’кей, — ответил Карелла, — спасибо.

Он оставил Дэнни сидящим за столиком и пошел туда, где стоял Клинг, облокотившись на крыло автомобиля.

— Жарища, — сказал Клинг.

— Хочешь пива, пойди выпей, — предложил Карелла.

— Нет, просто домой хочется.

— Всем домой хочется, — произнес Карелла. — Дом — это там, где можно разрядить револьвер.

. — Никогда я не понимал детективов, — сказал Клинг.

— Давай поспешим, нам еще предстоит нанести визит, — предложил Карелла.

— Где?

— На этой улице. К Маме Луз. Только направь машину, она сама знает, куда ехать.

Клинг снял фуражку и провел рукой по белокурым волосам.

— Фу, — выдохнул он и, снова надев фуражку, забрался на сиденье за руль.

— Кого мы ищем?

— Человека по имени Луис Ордиз, с прозвищем «Диззи».

— Никогда о таком не слышал.

— А он — о тебе, — сказал Карелла.

— Да, — сухо произнес Клинг, — буду признателен, если вы меня ему представите.

— Хорощо, — ответил Карелла и улыбнулся. Клинг в это время запустил мотор.

Мама Луз стояла у входа, когда они подъехали. На лицах детей, бегавших на улице, появились выразительные ухмылки в нетерпеливом ожидании нового инцидента. Мама Луз улыбнулась и ска зала:

— Хэлло, детектив Карелла. Жарко, не правда ли?

— Жарко, — согласился Карелла, недоумевая, почему все сплошь и рядом взялись комментировать погоду. Ведь это и так очевидно для всех. Разве что одному дураку не ясно, что сегодня очень жарко и ужасно душно, даже жарче, чем в Маниле, а если считается, что в Калькутте бывает жарче, то все равно здесь гораздо жарче, чем там.

Мама Луз стояла, облаченная в шелковое кимоно. Крупная полная женщина с копной черных волос, собранных на затылке в узел. Мама Луз слыла известной проституткой, даже, как говорили, самой лучшей в городе, а теперь она стала солидной дамой и уже не развлекалась, разве что только с друзьями. Она отличалась исключительной чистоплотностью и всегда благоухала сиренью. Мама Луз обладала удивительно белой кожей лица, потому что редко выходила на солнце, аристократическими манерами и обаятельной улыбкой. Она управляла самым распутным борделем на Улице, а со стороны ее можно было бы принять за чыо-то заботливую мамашу.

Но она не была таковой.

— Вы явились по жалобе от общественности? — обратилась она к Карелле, подмигивая.

— Если вы не сможете уделить мне времени, Мама Луз, — сказал Карелла, — то никто другой мне не нужен.

Клинг заморгал глазами и вытер пот со лба.

— Для тебя»— ответила она, снова подмигнув, — Мама Луз сделает все. Для тебя Мама Луз снова молоденькая девушка.

— Ты всегда молоденькая девушка, — сказал Карелла, шлепнув ее по заду, и затем спросил:

— А где Ордаз?

— С рыжей, — по-испански ответила Мама Луз. — Она увлекла его, — добавила Мама Луз и пожала плечами. — Эти новенькие девки ничем не интересуются, кроме денег. А вот раньше… — Мама Луз задумчиво склонила голову. — А вот раньше иногда случалось и любить, знаешь? Что же теперь случилось с любовью, а?

— Вся она заперта в твоем разжиревшее сердце, — сказал Карелла. — У Ордаза есть оружие?

— Что я, трясу своих клиентов, что ли? — ответила Мама Луз. — Не думаю, чтобы у него было оружие, Стиви. Ты же не собираешься стрелять в клиентов, а? Сегодня такой спокойный день.

— Нет, в клиентов стрелять не собираюсь, — сказал Карелла. — Покажи мне, где он.

Мама Луз кивнула. Когда Клинг проходил мимо нее, она глянула сверху вниз на erq гульфик и вызывающе расхохоталась, заметив, как он покраснел от смущения. Она провела обоих полицейских внутрь помещения и, обгоняя их, бросила:

— Туда. Наверх.

Ступеньки сотрясались под ее тяжестью. Она повернула голову и через плечо подмигнула Карелле:

— Я доверяю тебе, когда ты идешь следом за мной, Стиви.

— Грасиас[5]— по-испански ответил Карелла.

— Не разглядывай мое платье.

— Соблазнительно, надо сказать, — заметил Карелла и тут услыхал, как Клинг издал не то всхлип, не то вздох.

Мама Луз остановилась на первой площадке.

— Дверь в конце холла. Только не надо крови, Стиви, пожалуйста. Хватит с тебя и этого. Он и так будет чуть живой от страха.

— О’кей, — сказал Карелла, — спускайся вниз, Мама Луз.

— Только, пожалуйста, после, когда они управятся, — добавила Мама Луз, толкнув Кареллу своим толстым бедром и чуть не сбив его с ног. Она прошла позади Клинга со смехом, раздававшимся на всю лестницу.

Карелла вздохнул и посмотрел на Клинга.

— Ну, что поделаешь, друг, я влюбился, — сказал он.

— Никогда я не понимал детективов, — ответил Клинг.

Они пошли по холлу. Клинг вынул свой служебный револьвер, когда увидел, что у Кареллы он был уже в руках.

— Она сказала не стрелять, — напомнил он Карелле.

— Пока что она правит только борделем, — ответил Карелла, — а не Полицейским управлением.

— Конечно, — сказал Клинг.

Карелла постучал в дверь рукояткой своего револьвера.

— Кто это? — спросил по-испански женский голос.

— Полиция, — ответил Карелла. — Откройте.

— Минутку, — донеслось по-испански.

— Наверное, она одевается, — предположил Клинг.

Через несколько секунд дверь открылась. Перед ними стояла большеголовая девушка с рыжими волосами. Она не улыбалась, поэтому Карелла не смог убедиться в наличии у нее двух золотых передних зубов.

— Что вам надо? — спросила она.

— Выйди отсюда, — произнес Карелла. — Нам надо поговорить с этим человеком.