Не успел. Дверь входная открылась раньше. Как раз, когда я «на форсаже» засаживал в воздух последнюю десятку прямых, «хыкая и хекая», как паровоз или подыхающая лошадь. Тут уж, кому какое сравнение покажется ближе.

Потный, мокрый, без майки, в одних тренировочных шортах.

— Здра… — начала было говорить отворившая дверь девушка. Дверь, которую я опять позабыл закрыть — водится за мной такая не очень хорошая привычка: не закрывать на ключ за собой входную дверь в квартиру. Причём и в том, и в другом мирах. Что добавляет доказательств целостности моей двойственно проявленной личности. — … вствуй, Юрий, — закончила свою фразу она уже совсем другим тоном, внимательно вглядываясь в меня и в моё тело. — Ты… изменился.

Что ж, она была права — да, изменился. На жёсткой фрукто-овощной диете человек очень быстро меняется: минус пятнадцать-двадцать килограмм за первые две-три недели — это в лёгкую. Вот и у меня двадцатка успела сминусоваться. Нынче я вешу уже не сто пятнадцать, как раньше, а девяносто пять. Что при росте в сто восемьдесят четыре сантиметра, даже не считается ожирением. Хотя, до крутых красивых фигурных мышц и форм мне ещё далеко. Очень далеко. Но, хотя бы бока больше «подсумками» через ремень не свисают.

Такой результат можно было бы назвать «волшебным», а саму диету считать панацеей, если бы не парочка «но». И первое «но» — если её сейчас прервать, то за те же две недели наберётся уже не двадцать потерянных кило, а двадцать пять. Или все тридцать. Второе «но» — процесс ещё не закончился. И «сохнуть» я буду ещё дальше. Здоровьем, при этом, мой внешний вид дышать не будет. Как и сейчас уже не дышит: бледность лица почти не компенсируется загаром, скулы заостряются, кожа сухая и даже начинает иногда трескаться — в частности в уголках рта и возле ногтей, глаза начали вваливаться. А дальше будет лишь хуже.

— Диета… и физические нагрузки… творят… чудеса, — между ударами в воздух ответил ей я. — Здравствуйте, Анастасия Дмитриевна, — закончив, наконец, серию, опустил руки и принялся сматывать-складывать резинку.

— Пожалуй, — сказала она, а взгляд её стал оценивающим. — Может, стоит запатентовать метод?

— Не, — поморщился я. — Не стоит. Слишком тяжёлый и накладный, как по деньгам, так и по времени. Далеко не каждый желающий потянет.

— Но ты же потянул?

— Я только в самом начале. Можно сказать, только на подготовительном этапе.

— Боюсь спросить, что же будет дальше?

— Голодания, — со вздохом ответил я, положив резинку-эспандер на шкаф и беря в руки полотенце из шкафа. — Сначала суточные раз в неделю, потом недельные раз в полтора-два месяца. Окончиться должно сорокадневной голодовкой на воде. Но это ещё не скоро. Очень не скоро…

— Ты с ума сошёл? — округлила голова она. — Ты же так здоровье своё угробишь! Ты ведь уже сейчас по грани ходишь со своими экспериментами, а собираешься ещё и голодать⁈

— Не собираюсь, — возразил я, проходя мимо неё к двери в ванную комнату. — И ещё долго собираться не буду. Можете не переживать. Мой организм не готов к этому. Извините, я сейчас потный и воняю, как свинья, подождёте, пока я быстренько душ приму?

— Подожду, — улыбнулась моим потугам не покраснеть при этих словах. Ну а что делать, если эмоции в моём состоянии так и плещут… больше, конечно, отрицательные. Не зря ведь говорят, что голодный человек — злой, как собака. И кидается на всех.

Я не кидаюсь. Но не потому, что не хочется, а потому, что понимаю этот момент. Помню по прошлому своему опыту. Так что, спортивные наушники-затычки в уши, музыку погромче, чтобы никого не слышать и ни на кого не агриться… и в парк, либо лесопарк — гулять, гулять, гулять… Или тренироваться. До изнеможения.

Душ… вода… В таком положении: льющаяся сверху, она меня не пугает. Иначе, было бы вовсе погано. А так: текущая по голове и по коже вода успокаивает, как бы смывает лишние эмоции вместе с грязью, потом и той дрянью, которая лезет из меня через поры. Приятное ощущение. Когда вода тёплая… А вот контрастный душ — это уже другой эффект и другое настроение. Это заряд бодрости и сильный стрессовый удар по эмоциям, переключающий и сбрасывающий их, словно бы обнуляющий всё то, чем была забита голова минуту назад. До переключения воды на ледяную…

Вышел из душа я быстро. Пяти минут, должно быть не прошло. Вышел уже одетым в чистые спортивные штаны и футболку, которые не забыл прихватить с собой из шкафа, вместе с бельём и полотенцем.

Не прошло и пяти минут, а эта дамочка уже хозяйничает на моей кухне… Достаёт из принесённого с собой большого белого непрозрачного целлофанового пакета «маечкой» с логотипом расположенного недалеко супермаркета, на который я не обратил внимания раньше, яйца в пенопластовой упаковке, масло рафинированное, подложку с куриной грудкой без кожи, приправы, какую-то зелень, соль, уксус, кетчуп…

Я… замер, увидев всё это. Долгие три секунды стоял неподвижно, а потом развернулся молча, прошёл в комнату, где до того тренировался, подошёл к тому месту капитальной стены, которое отвёл себе для набивки кулаков… и начал бить. Не быстро. Но сильно. Раз за разом, один, другой, третий, пятый…

После двадцатого удара остановился и с сожалением посмотрел на содравшуюся кожицу на костяшке безымянного пальца левого кулака. И ведь, что самое обидное — содралось-то совсем чуть-чуть, даже кровь не выступила, самый-самый верхний слой кожи… но, теперь с набивкой придётся минимум на неделю завязать, пока не пройдёт. Очень обидно. Очень…

Зато, успокоился. Ну, почти успокоился. Не зря говорят, что «боль физическая облегчает страдания душевные». Спорная фраза, но некоторый рациональный смысл в ней есть. Не даром же существует целая неафишируемая индустрия с «доминацией», покой и тому подобным. Ведь, если бы это спросом не пользовалось, то и предложения бы не существовало…

Я такими крайностями не увлекаюсь. Моя боль — это спорт и физо. Спорта ведь без боли не бывает. А, кроме боли, спорт приносит много ещё чего полезного. В отличии