нам тебе скинуться на новые? Шаровары, имею в виду! Твои-то, поди, все в заплатках! И как ты в таком непотребстве пред Жилькой своей показываешься, а? Стыд и срам ведь!..

— Да, Ратиборушка, ты совершенно прав, — согласно закивал новый глава Тайной Канцелярии Мирграда, с лёгким подозрением покосившись на рыжего берсерка. Емельян давно уже успел хорошо изучить его повадки, потому не без основания опасался подвоха. — Но что поделать, такова уж наша доля нелёгкая! Двумя частями тулова в основном работать приходится: задницей да руками!..

— И чем же у тебя лучше всё-таки трудиться-то получается? Руками аль задницей? — сидящий недалече Мирослав, также отдыхающий после сытного обеда, лениво, из-под едва приоткрытых век наблюдал за догрызающим свой кусок мяса Емельяном.

— Головой, дурашка неразумный, го-ло-вой! — по слогам снисходительно протянул юный летописец.

— И языком! — хохотнул Ратибор, мельком быстро переглянувшись с Мирославом. — Ибо побалаболить-то ты мастак, это к бабке не ходи!

— Можно подумать, ты у нас молчун! — буркнул Емельян недовольно. Чем-то ему не нравился этот разговор, но чем, он понять не мог. — Или приятель наш, горемыка охотник, что лишь со второй стрелы смог оленя завалить… И как не ушёл в чащу наш перекус, диву даюсь! Ещё бы мгновение, и поминай как звали!.. Только мечами, похоже, махать горазд!..

— Ну-у-у, Емеля, коль так запел, следующая зверюшка на тебе тогда! Покажешь класс! — фыркнул Мирослав ехидно. — Ты-то у нас охотничек от бога, с сотни шагов косулю под хвост бьёшь, причём с закрытыми зенками!

Бобруйская слобода находилась на юго-западном направлении, в семи днях пути от Мирграда, и трое путников вторые сутки не особо торопливо двигались по Соколиному тракту, соединяющему между собой столицу Мирградского княжества и его юго-западные земли. Места там были плодородные, богатые как чернозёмом, так и лесами густыми, но дальше деревеньки Бобруйки мало кто хаживал, ибо находившаяся чуть южнее Проклятая долина отбивала желание у подавляющего большинства разумных людей совать в те угодья гиблые свой нос. Нет, конечно, искатели приключений наведывались туда периодически, да далеко не всех находили опосля. А некоторые, кому посчастливилось всё-таки воротиться до дому, так лучше бы и сгинули вместе с пропащими: мозги у них набекрень оказывались повёрнуты. Ума, а злые языки шептались, что и души лишались невесть с какой проказы аль воли недоброй данные любители ощущений острых. В конце концов, лощину ту страшную решили попросту не упоминать по возможности да стереть из памяти; как бы и не существует её на белом свете вовсе. Несколько десятилетий ничего не было слышно из долины той, и вот на тебе, письмецо от старосты Мизорада заставило вновь вспомнить об этом, самими богами забытом, тёмном месте. Ратибор, Мирослав и Емельян медлить не стали и на следующее же утро после событий в таверне «Завалинка» выдвинулись в дорогу неблизкую к Бобруйскому селению. Погода стояла жаркая, потому решено было коней не гнать; тише едешь, дальше будешь, как говорится. На второй день путешествия сварганили наши странники себе на привале обед из подстреленной Мирославом животинки; заодно два витязя пришли к общему мнению, что пора внести ясность между ними и Емельяном по поводу последних открывшихся любопытных новостей.

— Скажи-ка, Емеля, ты хочешь в бубен отхватить затрещину добрую? — Ратибор звонко хрустнул костяшками пальцев. Ему явно надоело ходить вокруг да около.

— Не-а, как-то не горю желанием… — слегка опешивший от такого неожиданного вопроса, княжий племяш недоумённо вытаращился на рыжего товарища, впрочем, быстро взяв себя в руки. — Хорошо хоть не по бубенцам предлагаешь врезать…

— Можно и по ним садануть за такие козни нехорошие!.. — дюжий ратник грозно вперился взглядом в растерянное лицо молодого прохвоста. — Ты только не делай вид, будто не врубаешься, о чём я!

— Хм… А о чём ты, Ратиборушка?.. — с секунду-другую подумав, невинно выдал Емельян, за что ему тут же прилетел в лоб прошлогодний жёлудь, метко пущенный рыжебородым великаном. — Ай! — воскликнул он обиженно, потирая ушибленное место. — Больно же!..

— Ну хорошо, коль предпочитаешь дурачка повалять, то изволь… Кутислав и этот, — Ратибор бросил нетерпеливый взор на своего русого приятеля, — как там твоего звали соглядатая, Мир? Турмитул?.. Да, он самый… В общем, ты хочешь сказать, Емеля, что эти горе-ищейки не поведали тебе, как в лужу сели давеча?

— Э-э-эм, а что случилось? — Емельян был на удивление спокоен. — Как же они опростоволосились?

— А разве они тебе не сообщили?..

— Не-а, Ратиборчик! Чего, спалились, да?

— Смотри-ка, — хмыкнул несколько озадаченно Мирослав, — не отрицает, что знает их. Уже хорошо…

— Смысл отпираться? — Емельян пожал плечами. — Ведь я чую, вы уже успели с ними мило пообщаться. Ну а так как я прекрасно осведомлён, какой чудный, прям располагающий к себе собеседник наш рыжий мишутка, то не сомневаюсь ни капельки, что выложили мои охламоны всё как на духу… Хотя даже ничего не поломано у них… Видел их опосля же! Что, сразу сознались?.. Умные, значит, как говорит Ратик. Только ненадёжные, выходит. Жаль…

— И давно Свят тебя главой Тайной Канцелярии назначил? — Ратибор бахнул прямо в лоб, начав свой допрос.

— Около недели назад. Зедамир, начальник бывший, ведь у Перуна гуляет в чертогах после сечи с волчарами… А замену ему подобрать оказалось не так-то просто! Ну вот и…

— … Князь не придумал ничего лучше, кроме как поставить на сей ответственный пост своего сопливого племяша? У тебя молоко на губах ещё не обсохло!.. — закончил за Емельяна его же предложение рыжебородый гигант, после чего негодующе фыркнул. — Совсем уже у Свята кровля прохудилась, как я погляжу!..

— Ему нужен был кто-то на этой должности, кому он верит безоговорочно… — пробубнил обиженно дальний родственник владыки Мирграда. — А опыт — дело наживное!..

— То есть лучше тебя кандидатуры не нашлось? — Мирослав язвительно скривился.

— Выходит, что так, меченосец! Выходит, что так!.. Но и мои предыдущие обязанности писаря да летописца дядя с меня не снял! — Емельян звонко чихнул, спугнув весело чирикающего чуть выше, в ветвях раскинувшейся над ним берёзки шустрого воробья. — Вот дерьмо! Ах ты, собака, да чтоб тебя!.. — наглая птичка не преминула напоследок нагадить прямо на кудрявую шевелюру непоседливого разгильдяя. — В общем, совмещаю три работы теперича… — досадливо поморщившись, смурно пробурчал княжий племяш, брезгливо вытирая одним