– Собирался? Но?… – снова уточнила Оля.

– Но за неделю до его визита я должна была уехать на три дня. Это был какой-то очередной семинар по самосовершенствованию и росту личности. К этому моменту мне уже было плевать на все семинары, но я оплатила это мероприятие, да и устала смертельно от домашней бытовухи, неурядиц, каждодневности… О моей поездке я, естественно, спросила Анатолия. Он меня благословил, попросив о сущей мелочи. О том, чтобы я написала письмо своему психотерапевту, в котором честно бы рассказала о нас, о наших планах на будущее и поставила финальную точку.

– И ты написала это письмо?

– Конечно же… А как иначе? Я написала ему всю правду.

– А он?

– Не ответил. Да и кто бы стал отвечать на такое? Но зато накануне моего отъезда мне написал Толя. И написал страшное письмо. Он описал свой сон, в котором он меня видел в белом платье, счастливой, красивой и с незнакомым мужчиной. Он бросился к нашему свадебному кортежу, я к нему, а он отвел мои руки и произнес: «Наташенька, ты выходишь замуж за другого». «Но почему?!» «Потому что я умер и меня рядом нет. Хотя я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось»… Анатолий сам посмеялся над своим странным сном, а у меня все три дня тренинга этого дурацкого руки были ледяные. – Наташа не выдержала и расплакалась.

– А потом что? – выдохнули мы.

– А потом, когда я вернулась, я увидела письмо с чужого адреса. Мне писала сестра Толи. Оказывается, в день моего отъезда у него случился сердечный приступ, и врачи не смогли его спасти… Когда я вернулась, его уже похоронили… Еще она писала о том, как много я значила в последнее время в его жизни, как он был счастлив, найдя меня, убедившись в своих и моих чувствах, и как боялся не успеть это счастье обнять и поцеловать… Так вот и осталась я, узнавшая и не узнавшая любовь…

Наташа заплакала.

А мы сидели, слегка обалдевшие от ее рассказа.

Пауза была бесконечно долгой…

– Натусь, – не выдержала я, – а ты можешь мне прислать, показать хотя бы фрагменты из писем Анатолия, его сестры, психиатра и его супруги? Я не дипломированный эксперт, но кое-какие выводы сделать смогу…

Что вам сказать, друзья?

Наташа показала мне эти письма.

И я, будучи неплохим журналистом и редактором, поняла тут же, что письма «Анатолия» и «сестры» писаны одним и тем же человеком. Доказать, что этот человек – родимая и «брошенная» супруга психотерапевта, я бы не взялась. Тут нужны были бы реально крутые специалисты… Но мы долго-долго вечером разговаривали с Наташей, и она рассказала о себе еще кое-что.

– Как ты понимаешь, я в свое время, после развода, после полной потери ориентиров, увлеклась разными тренингами, курсами по самосовершенствованию, внутреннему росту, работе над собой…

– Понимаю, проходили, – кивнула я. – Тем не менее, расскажи!

– Ой, их было множество. Ведь как случается, когда душа в раздрае? Ты ищешь максимального заполнения пустоты. И тут на тебя с неба падают тысячи рекламных объявлений, одно красочнее другого, одно талантливей предыдущего, и все обещают Рай и Гармонию. Я, как вы все догадались уже, человек доверчивый. Поэтому вначале я верила всем. И тем, кто обещал приобщить меня к Ошо, и тем, кто гарантировал проникновение в астральный мир Рейки… Правда, волею судеб, я последнее время работаю главбухом, общаюсь с цифрами. Поэтому худо-бедно, но научилась отделять зерна от плевел. Но одно предложение меня подкупило. Это было некое сообщество, которое предлагало дружбу на принципах доверия, а не корысти, самореализацию по принципу «если тебе это будет самой интересно». О финансах, о прейскурантах и железных гарантиях речь вообще не шла. И я поехала. И встретила очень странных, но действительно интересных людей. Свобода для них была абсолютом. Религия – лишь «нательным бельем» этого абсолюта. Они вместе проводили время. Разговаривали, спорили по-доброму… Но у них была одна незыблемая традиция – обряд русской бани. В эту баню приглашались все – и верующие, и атеисты, и адепты, и скептики. Ты был волен поступать так, как тебе комфортно. Можно было войти в баню в сорочке, а можно и голышом, как делало большинство из них. И знаете, я впервые не ощутила дискомфорта, глядя на обнаженные тела. Признаюсь, сама я была в рубахе, но со спокойным удивлением и каким-то почти горним откровением смотрела на то, как разоблачаются другие. В этом разоблачении не было похоти, не было срама, не было комплексов.

– А что же было? – не выдержала я.

– Ты знаешь, просто ЖИЗНЬ. Просто жизнь и просто люди. Я и не осталась в этой группе лишь потому, что задала себе следующий вопрос: ну, разделись, ну, обрели свой абсолют, ну, попривыкли. А что дальше? А дальше авторы методики, пожалуй, и сами не знали что… Через какое-то время мне стало скучно. Но зато я навсегда запомнила, что тело, данное тебе судьбой, – это Ты и есть, в физическом выражении. И стесняться его так же глупо, как стыдиться своего имени или фамилии. А еще в этой группе меня научили любить простую еду, дарованную нам Небом. Она была ни русской, ни украинской, ни молдавской или цыганской (в группу входили люди разных национальностей). Она была чистой, честной и от щедрого открытого сердца. Сейчас, когда мне становится грустно или непонятно, я нахожу эти рецепты и что-нибудь по ним обязательно готовлю. И, знаешь, легчает. Рассказать тебе?

– А как же! – обрадовалась я.

Но начну я, пожалуй, с той кухни, которая для многих жителей Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, словом, всего Приэльбрусья стала родной. Даже если ты русский, казах, украинец или молдаванин, потихоньку начинаешь готовить как местные, есть как они, а потом уже и думать как они. Здесь много мяса, молока, сыра, но почти нет гарниров и хлеба. Хлеб заменяют пасты (пшенные каши) и прочая выпечка. Вот и этот суп едят без хлеба. Но ты сейчас все сама поймешь.

Из костей, лука, морковки и воды варим очень плотный и концентрированный бульон. Пусть он варится 3–4 часа. На выходе у нас должно получиться чуть меньше двух литров бульона.

Бульон процеживаем, солим в самом конце, добавляем специи, можно добавить рубленую свежую зелень.

Из муки и яиц без добавления воды, но чуть присолив, замешиваем очень крутое тесто.

Из теста катаем аккуратные, размером с фундук, шарики. Эти шарики хорошенько обжариваем на сливочном масле.