Ставим кастрюлю на плиту на маленький огонь и доводим до кипения. Варим буквально 3 минуты.

В старину крахоборку наливали в половинки булок, сейчас можно использовать силиконовые формы. Раньше ее выносили в сени, на легкий морозец, сейчас можно поставить в холодильник, точнее, в морозильник. Если десерт передержать в морозильнике и подморозить, он становится похож на мороженое, что тоже очень вкусно.

Крахоборку едят с хлебом (булкой), поливая вареньем из кислых лесных ягод.

Здесь айран готовят все. Не нужно искать специальных заквасок. Подойдет и обычное кислое молоко, и сметана. Единственное правило, что и молоко, и сметана должны быть домашними, без магазинных консервантов.

Попробуй на небольшом количестве молока, потом будешь делать сразу трехлитровую банку. Так меньше возни, да и пьется айран легко, особенно в жару.

Молоко доводим до кипения, в охлажденное до 40° кипяченое молоко вливаем кислое молоко или сметану, взбиваем миксером и ставим в теплое место для сквашивания. Кастрюлю можно накрыть теплым пуховым платком или одеялом.

Через 12 часов полуготовый айран взбиваем миксером еще раз и оставляем при комнатной температуре еще на 12 часов.

Затем на сутки ставим в прохладное место дозревать.

– «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», – пропела Оля Яврумян и повернула лицо к Галине, еще одной нашей подруге, которая приехала в Иорданию из Москвы, хотя до этого многомного лет прожила в Норвегии. – Гала, пусть меня простят остальные девочки, но ваше норвежское законодательство о детях мне спать спокойно не дает. Уж прости, но это же ужас какой-то… Эта гестаповская «Барна-Варна» просто концлагерь для детей и родителей. Особенно для русских мамочек.

– Оленька, все так и не так. Потому что данная организация – «Барне Варн» – задумывалась и создавалась, кажется, с благими целями: защитить интересы детей. Но вышло совсем по-черномырдински: «хотели как лучше, а получилось, как всегда». Я очень далека от политики и рада этому. Мы развелись с супругом – и этому я тоже рада. Но Норвегия – прекрасная страна с замечательной природой. Моя дочь – гражданка этой страны. Здесь две стороны медали: прелесть одной стороны и почерневшее золото при перевороте на другую. Думаю, что «Барне Варн» – тот опыт, который лучше не вводить в международную практику. Да что там далеко ходить за примером…

Когда моей доченьке исполнилось годика четыре, я устроилась на работу. Работал и супруг. Для присмотра за малышкой мы пригласили из России мою маму. Но бабушка, русская бабушка, как мы все знаем, – это не приходящая няня. На нее, на нас, будущих и настоящих бабушек, сваливаются сразу все женские обязанности. Мы и готовим, и стираем, и убираем, и с ребенком тетешкаемся. Для нас это норма. Там – нет. Так вот, однажды моя мама затеяла печь оладушки, уложив внучку спать. Дело было днем. Но тихий час в тот раз почему-то не задался. Вероятно, аромат, доносившийся с кухни, разбудил малышку. А наш дом стоял на крутом склоне и был устроен таким образом, что из окна детской можно было свободно выйти на улицу, практически как через дверь. Мы с мужем еще радовались этому факту, веря, что ребенок никогда не расшибется и не упадет с высокого этажа.

– Она все-таки упала? – в ужасе прижала руки к губам Ирина.

– Нет-нет! Она просто проснулась, увидела открытое окно и закрытую дверь в комнату, и решила, что выйти через окно проще, чем звать бабушку… Хотя я, возможно, фантазирую, и у девочки были иные намерения. Скажем, просто погулять. Она, естественно, выбралась во двор и оттуда на улицу. В ночнушке, без тапочек, в носочках. Через минуту ее заметили соседи. В одном доме, во втором, в третьем… Думаете, кто-то бросился к ребенку? Нет! Зато все тут же позвонили в «Барне Варн», и через несколько минут те были на месте и увезли дочь. А вечером они пришли к нам…

– Господи, я представляю шок, который испытала твоя мама… – теперь ладонь к губам прижала уже Ольга.

– Шок – это очень слабое слово, Оль. Мама, не обнаружив внучки, тут же позвонила мне на работу. Я еле-еле отпросилась, вызвонила мужа. Мы сразу догадались, где ребенок, ибо лица соседей выдали их осведомленность о произошедшем. Я благодарю Господа до сих пор, что буквально накануне прочла статью о том, как вести себя в подобной ситуации. Первым делом мы дали бабушке успокоительного и отправили ее на второй этаж. Потом мы перезвонили в полицию, нас соединили с «Барне Варн», и мы сообщили о пропаже ребенка. Когда нас успокоили, что ребенок у них и что представители этой организации уже выехали к нам домой, мы рассыпались в благодарностях и заверениях, что с нетерпением ждем визита властей. Для меня в тот момент было нелегкой задачей сохранять олимпийское спокойствие. Тем не менее, когда сотрудники «Барне» приехали, я с достоинством английской королевы еще раз поблагодарила их за содействие, за помощь в сохранении жизни и здоровья моей малышки и даже согласилась на то, чтобы девочка какое-то время побыла в спецприемнике. (Боже мой!!! В спецприемнике, вы только представьте!) Злобного вида тетки устроили подлинный обыск в нашем доме, с лупой изучали все вещи дочери, заглядывали в холодильник, проверяли все, что только можно. Я прижимала руки к сердцу и мило их благодарила за бдительность. В общем, через 4 дня дочку нам вернули, но контрольные проверки и обыски преследовали нас еще месяцев шесть, если не больше.

– А как ты вообще сумела увезти ребенка после развода? И, кстати, почему разошлась с мужем? – поинтересовалась Наташа Кривцова.

– О, это отдельная история. Точнее, две отдельные истории. Я сейчас счастлива тем, что моя девочка выросла и состоялась в России. Она талантливая балерина, влюблена, помолвлена и работает в Германии, где живет ее будущий супруг.

– Галюнь, так какие советы ты бы дала тем, кто собирается замуж за норвежца? – меня интересовала практическая сторона вопроса.

– Ой, Инночка, их миллион и на разные случаи жизни в разном возрасте ребенка. Для крошек, точнее, для их мам, правильно будет не гулять с ребенком, даже спящим в коляске, после 8 вечера, несмотря на то, что в Норвегии безопасно, и светлое время суток в летнее время длится до полуночи. Если мама кормит ребенка не грудью, а смесью, то зашторивать окна, чтобы соседи из окон дома напротив не видели это и не узрели в том, что она дает ребенку что-то «неправильное» и не заявили в «Барне Варн». Стараться не менять подгузник ребенку, не задернув шторы, так как малыш, например, может в этот момент раскапризничаться и закричать. Соседи растолкуют это как насилие. Когда ребенок подрастет, то на него нельзя повысить голос, даже воспитывая, нельзя шлепнуть по попе, даже ласковой маминой рукой и за серьезный проступок. За всем бдят соседи, учителя, обычные сторонние люди. Самое поганое, что «Барне Варн» сначала отнимет у вас ребенка, а только потом будет разбираться. И не факт, что разбирательство это не затянется на долгие месяцы. Если мама ребенка иностранка, особенно россиянка, украинка, словом, славянка, или, наоборот, чернокожая африканка, то ребенка отнимут и передадут усыновителям со стопроцентной долей вероятности… Но я еще раз подчеркну: бороться можно и нужно! Только особыми методами: максимальное ледяное спокойствие, море благодарности к «спасителям» и «правозащитникам» и обещание быть впредь самой идеальной матерью, согласно предписаниям «Барне Варн».