Умер император 9 апреля 491 г. в возрасте 60 или 66 лет душевно и физически разбитым человеком, пораженный смертью во время очередного приступа эпилепсии[1128].

Поскольку значительная часть нашего повествования будет касаться военных событий (а Византия практически ежегодно вела войны, то отбиваясь от врага, то переходя в контрнаступление), следует хотя бы кратко, не претендуя на профессиональное освещение вопроса, коснуться римской армии. Для Римской империи всегда оставалась актуальной задача формирования и поддержания в боеготовности своих вооруженных сил. «Армия, – говорил один император, – для государства то же, что голова для тела. Если не заботиться о ней, само существование Империи может быть поставлено под угрозу». И действительно, состояние легионов определяло очень многое во внешней политике Римского государства, хотя присутствовала и обратная связь: состояние армии, особенности ее организации и формирования являлись производными величинами от правовой системы и стабильности его политических институтов.

Сам по себе переход от республиканской формы правления к единоличной монархии мало затронул римскую армию. Каждый из легионов, число которых ко времени императора Августа Октавиана (27—14 гг. до н.э.) возросло до 28, имел свое постоянное место стоянки, castra stativa, и служить в них имели право исключительно римские граждане. Продолжительность службы была установлена в 20 лет, по окончании ее солдаты получали земельный надел, нередко заменяемый единовременной и довольно крупной денежной выплатой.

Но продолжающаяся римская экспансия во все стороны света требовала все большей и большей по численности армии. Как справедливо заметил один специалист, низкие мобилизационные возможности – беда любой крупной империи, способной надолго объединить разнородные территории. Особенно если титульная нация представляет собой явное меньшинство. Это замечание в полной мере относится к Римской империи и армии. Перед правительством из года в год перманентно вставали один за другим весьма актуальные вопросы. Например, как обеспечить восполнение естественной во время войны убыли солдат, защищать пограничные территории, где довлело иноземное население, за счет каких людских ресурсов увеличить армию, и, наконец, что делать с варварами, захваченными в плен, но не ставшими рабами?

В эпоху формирования Римской имперской государственности при общей численности населения в 60 млн человек армия включала в свой состав до 300—400 тысяч легионеров, из которых половина служила во вспомогательных войсках. Ежегодная потребность в рекрутах не превышала 5 % лиц, достигших призывного возраста, что в целом выражалось в цифрах 20—30 тысяч молодых солдат. Для Римского государства это были совершенно необременительные наборы, и потому принцип добровольности при поступлении на воинскую службу все еще соблюдался.

В течение некоторого времени эта система более или менее справлялась с поставленными задачами. В немалой степени положительный результат стал возможным за счет задействования возможностей союзников, не являющихся полноценными гражданами. Римский сенат здраво рассудил, что сила железных легионов заключается не только в твердой дисциплине, профессиональном корпусе младших офицеров, лучшей тактике и т.п., но и в глубокой мотивации солдат. Да, они получали по окончании службы земельный надел или денежную компенсацию, но, главное, являлись патриотами и высоко ценили статус римского гражданина.

Союзники такого статуса не имели, хотя использование их в войнах (не только оборонительных, но и наступательных) становилось обычным явлением. Поэтому уже в эпоху республики союзники начали поставлять в римскую армию вспомогательные отряды – «ауксилии» (auxilia). Основной интерес для входивших во вспомогательные отряды солдат имело получение ими по окончании службы римского гражданства. Ауксии поступали под командование римских офицеров. Чтобы получить командование над соотечественниками, варварский вождь сам должен был стать римским гражданином и вступить во всадническое сословие.

Однако уже в III веке вследствие нескольких тяжелых поражений, нанесенных варварами римской армии, престиж военной службы резко упал. Кроме того, солдатское жалованье было невелико, а добыча – не таких размеров, чтобы рассчитывать на счастливую старость по выслуге лет. Как следствие, была введена система принудительной военной службы, поголовной воинской повинности[1129]. И уже вскоре провинции получили постоянные легионы, квартировавшие исключительно на их территориях. При, разумеется, введении обязательного набора солдат-рекрутов, которые необходимо было поставлять в них; города и села застонали от этой повинности[1130].

Легионы, квартировавшие в Испании и Африке, пополнялись за счет местных рекрутов и галлов из Нарбонской Галлии. Британские, германские и иллирийские легионы включали в свой состав солдат из своих провинций, а также из Македонии и Египта. На Востоке основную массу легионеров давали Сирия и Анатолия. Но постепенно они начали свои путешествия в географии, перекочевывая с места на место в зависимости от внешних угроз. Первый Армянский легион, например, первоначально входил в состав вооруженных сил Малой Армении. Но в 363 г. он был перемещен в Константинополь, а в 382 г. уже дислоцировался в Исаврии, дабы препятствовать набегам этих варваров на римские земли[1131].

Эта мера позволила не только восполнить недостачу солдат, но и увеличить число легионов. Более того, постепенно союзники стали численно довлеть в вооруженных силах Римской империи. И уже вскоре природные латиняне, италики, начали нести службу главным образом в преторианской гвардии, а в легионы стали поступать молодые люди из романизированных провинций.

При Марке Аврелии (161—180) и Септимии Севере (193—211) легинов стало 30 и 33 соответственно – ведь охрана границ требовала новых воинских подразделений. Как известно, при первых императорах римский легион насчитывал 5500 легионеров (вместо 4800 солдат, как ранее) и 120 всадников. При Галлиене (253—268) численность легиона была доведена до 6100 пехотинцев и 720 всадников. Но постепенно численность стала уменьшаться: теперь легионы насчитывали не более 1000 легионеров, зато эти соединения стали мобильнее.

Повышение мобильности не в последнюю очередь было обусловлено появлением в римской армии новых соединений, скопированных с боевых порядков германцев – смешанных отрядов из пехотинцев и конников. Такие вспомогательные смешанные когорты (cohortes equitatae) насчитывали, как правило, 1040 солдат – 800 пехотинцев и 240 кавалеристов и были чрезвычайно эффективны при патрулировании границ, устройства засад, охраны обозов и т.п.