мной и опустил взгляд на мою омытую слезами метку. Его ресницы задрожали.

Смотреть на него все равно, что смотреть на ревущий океан.

Когда он большим пальцем коснулся моего виска, я почувствовала себя так, словно оказалась запертой в пустыне. Он обвел пальцем цельный круг, посмотрел на пол, и на его губах заиграла широкая улыбка.

Арын обхватил руками мое лицо.

Я удивилась так же, как и все остальные, когда он прижался к метке губами. Теплыми и мягкими. Как шелк и атлас. И я почувствовала, как по моему позвоночнику снова пробежал ток.

До сих пор я не до конца понимала, что значит связь между лордами и наследницами. Я думала, это просто такое понятие. И даже представить не могла, что значит обладать этой силой, насколько она важна, настолько могущественна, но, как только взглянула на него, я поняла это. Арын закрыл глаза и позволил силе завладеть его душой. Это было похоже на перетягивание каната между ним и Элементалем.

Он и Элементаль.

Арын двигал шеей вправо и влево с безупречной, атлетической грацией. Он разомкнул губы, словно делал глубокий вдох, и втянул в себя силу. Силу, которую я предложила ему.

Он открыл глаза.

И я увидела, какое чудовище я создала.

Он обладал совершенной, божественной, неприступной красотой.

Лорд.

Нет.

Бог.

Арын улыбнулся. Он был прекраснее, чем когда-либо.

Он протянул руку и переплел наши пальцы.

– Спасибо тебе, – прошептал он. – За то, что снова и снова становишься моей наследницей.

Я не могла произнести ни слова. Просто продолжала смотреть на него.

Наконец, Арын повернулся к ним. Он направился к центру комнаты вместе со мной. С каждым нашим шагом круг за кругом затухал.

– Хорошее представление, Арын, – заговорил Эвран. Его красные глаза горели. Он хотел сделать первый шаг. Хотел показать, что все еще ведет в игре, и это была его последняя и безуспешная попытка.

– Это был ужасный план, Эвран, – сказал Арын. – Как обычно.

Глаза нечестивого потемнели. Он уставился на руку Арына, держащую мою.

– Ты получил свою наследницу, а теперь моя очередь, – сказал Эвран. Я нахмурилась и стала ждать. Он перевел насмешливый и равнодушный взгляд на меня. – Ах, – сказал он с наигранной нежностью, – вижу, ты удивлена, наследница Воды. Я и сам удивлен, если честно. Я думал, ты с моим братом, но кто я такой, чтобы говорить о приличиях. В детстве они любили делиться. – Последнее предложение поразило меня. Я попыталась отпустить руку Арына, но он лишь крепче сжал мои пальцы. Я вытянула голову и посмотрела на Дарена. В отличие от остальных его кто-то удерживал, но выглядел он ужасно. Он наблюдал за нами со всеми.

И пламя обжигало его.

Не может быть.

Нет.

Это неправильно. Невозможно. Что-то было не так. Я покачала головой. Здесь было что-то другое, нет, нечто иное. Нет. Вдруг я почувствовала, будто мою грудь пронзили копьем.

– Арын, отпусти меня! – попросила я.

Эвран рассмеялся.

– Оставь его в покое, – бросила я, обернувшись к нему. – Он ведь твой брат. Как ты можешь так с ним обращаться!

– Как уже говорил, я не сторонник морали, но если не ошибаюсь, то минуту назад ты тоже бросила его.

Почему его слова так встревожили меня? Я со всей силы дернула руку, освободившись от хватки Арына.

Я не хотела проходить через это.

Не хотела делать выбор.

Не хотела никого терять.

Я машинально отошла от них, хоть и не знала, куда идти. Между мной и Арыном лежало заклинание лорда и наследницы. Оно было сильнее меня и сильнее моего сердца.

Но что было между мной и Дареном?

– Ариана, – сказал Эвран, как будто прочитал мои мысли. – Он женится на Ариане, у вас все равно ничего бы не вышло, так что не волнуйся, Нова.

Я сердито посмотрела на него.

Но ему было весело.

– Итак, Арын, как вы с Дареном делите наследниц? Как в старые добрые времена: один месяц ты, а другой – он? – Удовлетворение в его глазах выбило меня из колеи. Он по-прежнему был в игре, у него на руках имелись козыри. Козыри, которые он будет использовать против меня.

– Заткнись! – прошипел Арын.

Я смотрела на него и пыталась понять. Правда была перед моими глазами.

– Милая лгунья, сможешь ли ты простить Бога?

– Никто не рассказывал тебе, почему началась война, не так ли, Нова?

Я догадывалась, чего добивается Эвран, но все еще, как и в первый день, не понимала, откуда ждать нападения.

– Только участвовавшие в тех битвах мужчины не понаслышке знают, что все войны в истории начинались из-за женщин. – Его голос звучал гордо и уверенно. Я вспомнила его слова. Ему не нужна была армия. Лишь инструменты, чтобы управлять ею. – Я не хотел втягивать тебя в это, – торжественно провозгласил он. – Я всегда был уважаемым лордом. Но когда Арын много лет назад забрал мою наследницу, спрятал ее от меня и объяснил это любовью, я должен был что-то предпринять…

Мой рот открылся, и я с трудом сделала вдох. Я рассмеялась самым фальшивым смехом. Почувствовала, что пропасть между мной и всеми остальными увеличивается, как время. Я снова рассмеялась, прокручивая как киноленту все, что произошло, что услышала, что пережила с первого дня в Элементале.

Я посмотрела на Айзер и увидела, что она уже знает об этом.

Я посмотрела на Сонай и увидела, что именно это она пыталась мне сказать.

Я посмотрела на Сину и увидела еще одну тайну.

Я посмотрела на Арына и увидела, что Бог ошеломлен.

Я посмотрела на Дарена и увидела в нем отражение себя – только в отчаянии.

– Ты начал войну из-за Арианы? – обратилась я к Арыну. Мое леденящее кровь спокойствие пугало меня. Я не приняла всерьез все то, что Эвран рассказал за ужином. В этом мире я слышала столько небылиц об Арыне, что решила: это одна из них. Но теперь, когда он сказал это прилюдно и все остальные подтвердили, ужас только нарастал, подпитываясь с каждым новым словом. – Ты подверг опасности наш народ, наш дворец потому, что влюбился в наследницу другого королевства? – Одно дело знать, что он удерживал ее, но совсем другое – что он прятал ее, потому что был влюблен.

– Нет, – быстро ответил он, приподняв брови.

– Он лжет?

– Он пытается запутать те…

– Он лжет?

– Мы не будем говорить об этом сейчас, – произнес он мягким, успокаивающим тоном.

В этот момент я поняла, что во мне что-то переключилось. То была не ревность, нет, я чувствовала нечто совершенно иное. Предательство, ложь,