от меня им придется претерпеть наихудшее, и со всяческим усердием и рвением действовали против меня во время самого судебного процесса. 4. Именно это испытав от собственных граждан, я решил, что оставшаяся мне жизнь будет бессмысленной, если не накажу их. И потому, хотя я мог жить без хлопот где угодно — или в латинских городах в силу родства, или в недавно созданных, которые основали наши отцы, — я этого не захотел, но стал искать убежища у вас, кого хорошо знаю как наиболее пострадавших от римлян и наиболее враждебных им, чтобы вместе с вами отомстить им так, как будет в моих силах: речами, где нужны речи, и делами, когда потребуются дела. Я испытываю к вам великую благодарность за оказанный мне прием и еще более за честь, которой вы меня удостаиваете, не питая злобы и не принимая в расчет ничего из того, что претерпели в войнах от меня, некогда бывшего вашим врагом.

VII. Ну так вот, каким бы я был человеком, если, лишенный со стороны тех, кого облагодетельствовал, славы и почестей, кои следовало мне получать от собственных граждан, к тому же изгнанный из отечества и дома, от друзей, отеческих богов, могил предков и всех иных благ, и найдя все это у вас, с которыми ради тех воевал, — если я не стану суров по отношению к тем, в которых ныне нашел врагов вместо сограждан, а полезен для тех, которые оказались друзьями вместо врагов? А я лично не смог бы отнести к числу мужчин человека, который не испытывает ни гнева против тех, кто ведет войну, ни расположения к тем, кто его самого оберегает. И я считаю родиной не отвергнувший меня город, но тот, коего я стал гражданином, хотя был чужаком, и родной не ту землю, где испытал беззаконие, но ту, где живу в безопасности. 2. А если и бог поможет, и ваши действия будут, как и следует, ревностными, то, надеюсь, произойдет глубокая и скорая перемена. Ведь вы хорошо знаете, что римляне, познав на собственном опыте уже много врагов[877], никого не боялись больше вас, и нет такой цели, к которой бы они стремились с большим усердием, чем ослабить ваш народ. 3. И потому они удерживают ваши города, одни из них захватив на войне, а другие — обманув надеждой на дружбу, чтобы вы, объединившись все вместе, не начали против римлян общую войну. Следовательно, если вы, напротив, будете постоянно противодействовать им и все будете единодушны в том, что касается войны, — как вы поступаете ныне, — то легко обуздаете их силу.

VIII. А каким способом вам вести борьбу и как воспользоваться обстоятельствами — поскольку вы считаете нужным, чтобы я высказал свое мнение, что свидетельствует о признании моего опыта или доброй воли, или даже обоих качеств вместе, — я изложу это без утайки. Итак, во-первых, я советую вам обсудить, как обеспечить себе благочестивый и справедливый повод для войны. А какой предлог для войны был бы благочестивым, справедливым и в то же время выгодным вам, — об этом послушайте меня. 2. Земля, первоначально имевшаяся у римлян, — незначительна и скудна, а приобретенная, которой они владеют, отняв у соседей, — велика и изобильна: и если каждый из пострадавших потребует возвратить свою собственную землю, то не окажется ни одного города столь ничтожного, слабого и бедного, как город римлян. А начать это, полагаю, следует вам. 3. Итак, отправьте к римлянам послов с требованием вернуть ваши города, которые они удерживают, а также с предложением оставить укрепления, которые они возвели на вашей земле, и с настоятельной просьбой отдать то, чем еще из вашего имущества они владеют, силой присвоив себе. Но ни в коем случае не начинайте войну прежде, чем получите от них ответ. Если же так поступите, то вам предоставится одно из двух, чего хотите: или вы возвратите себе свое собственное имущество без опасностей и расходов, или найдете прекрасный и справедливый повод для войны. Ведь, пожалуй, все будут согласны в том, что не желать чужого, но требовать возврата своего, и воевать, не получая этого, является делом достойным. 4. Ну же, как вы думаете, что сделают римляне, если вы изберете такую тактику? Отдадут ли вам земли? И что тогда помешает им потерять все чужое? Ведь придут и эквы, и альбанцы[878], и тиррены, и многие другие — каждый требовать возврата своей территории. Или же римляне удержат эти земли и не выполнят ни одного из ваших справедливых требований? Я предполагаю именно это. Следовательно, заявляя, что они первыми нанесли ущерб, вы прибегнете к оружию по необходимости и получите в союзники тех, кто, будучи лишен собственных владений, перестал уже надеяться, что сможет вернуть их иначе, нежели войной. 5. А настоящий момент, как никакой другой, наиболее благоприятен для нападения на римлян. Это, — на что, пожалуй, и не надеялись, — подготовила для обиженных сама судьба, ведь сейчас римляне охвачены внутренними смутами и с подозрением относятся друг к другу, к тому же имеют неопытных в военном деле руководителей. Итак, вот то, что следовало предлагать в речах и советовать друзьям, высказанное мною со всей доброжелательностью и доверием; а что будет необходимо в каждом случае предусмотреть и устроить во время самих дел, поручите обдумывать предводителям войска. 6. Ведь и я буду усерден на том месте, куда вы меня назначите, и постараюсь оказаться не хуже любого воина, центуриона или командующего. Берите же и используйте меня там, где бы я мог в чем-либо оказаться вам полезным, и поверьте, что если я сумел причинить много вреда, воюя против вас, то смогу также принести большую пользу, сражаясь вместе с вами».

IX. Таковы были слова Марция. Вольски же, еще когда он говорил, явно были в восторге от его речи, а после того, как закончил, громким криком все признали его совет наилучшим. И более никому не предоставив слова, они утверждают предложение Марция. Когда же решение было записано, тотчас выбрали послами самых выдающихся людей из каждого города и отправили их в Рим. А в отношении Марция принимают постановление, разрешающее ему добиваться членства в сенате в каждом городе и должностей везде, а также получать все остальные почести из числа наиболее ценимых у них. 2. И не дожидаясь ответа римлян, все усердно принялись за дело, занявшись военными приготовлениями: те из них, кто был до сих пор в отчаянии