– И что там дальше? – спросила Мойя.

Брин пожала плечами.

– Вот и все. Эту табличку он так и не закончил. Думаю, узник покинул камеру. Здесь говорится о его последней жертве и как он освободится и создаст Бэлгаргарата.

– Как же он выбрался? – спросила Персефона.

– Думаю, гномы вернулись и проделали то отверстие.

– И его хватило?

– Похоже, что да.

* * *

– Тебя хочет видеть Арион, – сказала Брин Сури, в последний раз повторявшей заклинание. – Я думаю… – Брин прислонилась спиной к стопке каменных табличек. – Думаю, изучить их все мне не хватит времени…

Таких грустных лиц Сури видеть не доводилось.

Сури кивнула и одобряюще улыбнулась. Потом с Минной прошла через камеру туда, где сидела Арион.

Долгие часы фрэя даже не шевельнулась, и вид у нее был неважный. Кожа посерела, дыхание давалось ей с трудом, из обеих ноздрей сочилась кровь.

– Сури, я почти закончила.

– Хочешь, чтобы я тебя подменила?

– Бесполезно. Ты запомнила плетение со стола? Если у тебя будет источник, ты сможешь его воплотить?

– Наверное. Только… – Сури чувствовала себя ужасно. После ухода из Тирре она терпела неудачу за неудачей, она лишь разочаровывала Арион. А ведь кроме Туры, никто не заставлял ее стремиться к большему; никто в нее не верил. Сама того не зная, Арион заменила Туру – отчасти учителя, отчасти мать, отчасти друга. И Сури хотелось, чтобы она радовалась и гордилась ею, хотелось доказать, что она достойна ее веры. Но не справлялась…

– Я не могу найти источник силы. Такой мощный, чтобы достать до глубинных струн.

– Знаю.

– Прости меня, – сказала Сури. – Наверное, некоторые гусеницы никогда не становятся бабочками.

– Не говори так! – возразила фрэя. – Ты полетишь – однако потребуется плата, тут ты была права.

– Какая плата? Что ты имеешь в виду?

Арион перешла на фрэйский, как делала всегда, если хотела сказать что-то важное.

– Я думала об источнике и, кажется, нашла, причем очень мощный. Видишь ли, жизнь вырабатывает энергию. Ее можно использовать так, как я делаю сейчас. И эмоции эту энергию усиливают. Страх, ненависть, боль – наши чувства сродни порыву ветра: заставляют костер полыхать ярче и сильнее. Думаю, смерть произведет подобный эффект. Я ощутила высвобождение энергии, когда умер Зефирон, а потом и во время гибели Гриндала. Наверное, когда дух покидает плоть, случается некий взрыв. Подозреваю, что если смерть происходит в результате жертвы, особенно того, кого любишь… в общем, выброс силы получается огромным. Длится он недолго, зато позволяет задействовать глубинные струны. – Арион взяла Сури за руку. – Я могу дать тебе эту силу.

Сури затрясла головой.

– Тебе нужно убить меня и…

– Нет!

– Сури, послушай.

– Нет. Я не смогу!

– Я убила бы себя сама, только силы выделится гораздо меньше… Единственной твоей эмоцией будет чувство утраты. А вот если меня убьешь ты, если моя смерть случится от твоей руки, тогда…

– Ни за что! Я не смогу.

– Ты должна, иначе умрут все.

– Я не справлюсь. Я не… Нет, погоди! – радостно улыбнулась Сури. – Давай ты убьешь меня!

Арион указала на свою голову.

– Я едва в силах держать дверь. Я не перенесу прикосновения к глубинным струнам. Кроме того, ты гораздо важнее меня. Ты – ключ к выживанию обеих наших рас. Ты принесешь им мир и взаимопонимание. Вот почему я пришла сюда. И если моя смерть позволит тебе стать выдающимся Мастером Искусства, то цена невысока.

– Я не смогу тебя убить.

– Ты должна!

Сури замотала головой сильнее.

– Ты уже почти мертва, разве в тебе найдется достаточно силы?

– Ровно столько, насколько я тебе дорога. – Арион заглянула в полные слез глаза Сури. – Как думаешь, этого хватит?

Сури затряслась. Они разговаривали слишком тихо, чтобы их услышали остальные, но Минна насторожилась. Она подошла ближе и стала ласкаться к Сури.

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я перерезала тебе горло? – Слова прерывались, губы девочки дрожали.

– Пойдет.

– Нет, не пойдет! – Сури судорожно вздохнула. – Ты для меня… Ты стала мне… Как я смогу?..

– Знаю. – Арион похлопала ее по руке. – Поэтому ты и должна убить меня, понимаешь? Ты единственная, кто сумеет создать плетение. Жертвовать надо тем, кого ты любишь, а ведь мы с тобой очень сблизились, верно? Мое убийство станет жертвой. Взрыв твоих эмоций подпитает плетение, вспыхнувшая следом печаль позволит тебе сыграть на глубинных струнах. Так он это и сделал. Этот Древний кем-то пожертвовал, кем-то очень для него дорогим. И ты должна сделать то же самое. Сури, убей меня, овладей силой и сплети своего собственного Бэлгаргарата! Отправь его сражаться за тебя, и бегите все наружу.

Сури стиснула Минну обеими руками. Она плакала. Она не могла сдержать слез.

– Давай же, – поторопила Арион. – Действуй! Чем дольше тянешь, тем хуже для тебя.

Какая ложь! Что за чушь! Если Арион права, то растягивание процесса усилит эмоции и выжмет больше силы. Истинную причину Сури видела на лице Арион, в ее небесно-голубых глазах, залитых слезами, и дрожащих губах. «Чем дольше я жду, тем труднее ей. Она в ужасе и не знает, хватит ли ей сил через это пройти. Она думает, что, если я убью быстро, у нее не будет времени передумать и она не попытается меня остановить». Арион не понимает, что такое смерть. Для фрэев она чужда, для миралиитов же стала единственным, чего они боятся.

– Просто возьми кинжал и убей меня.

– Я не могу!

– Сури! – сурово обратилась Арион к ней на рхунском. – Это твой долг!

– Нет! Должен быть другой способ!

– Сури, послушай. Ты не костер разжигаешь и не землетрясение устраиваешь, – ты создаешь существо! Я о таком даже не слышала! Сила потребуется огромная. Чтобы создать независимое существо, тебе придется не просто прикоснуться к глубинным струнам; тебе придется ударить по ним, заставить их прозвучать громко и сотрясти основы мироздания. Такое требует неимоверной силы, и из бегущей воды ты ее не получишь. Подумай об этом. Бэлгаргарату давно не требуется поддержка его создателя! Подобной мощи не соберет даже Авемпарта, ее даст лишь боль, которую ты испытаешь. Ты обязана меня убить, причем немедленно. Бери кинжал, Сури, и становись бабочкой, как задумала!

Сури уставилась на Арион. Девочку трясло.

– Действуй! – приказала Арион. – Мне долго не выдержать.

Сури медленно встала и подошла к Брин, держась так, чтобы свет не падал на ее лицо. Брин сняла пояс с мечом, и выданный дхергами клинок лежал на полу возле стола. Сури подняла его и прижала к себе, потом тихо отступила в темноту. Она не просто дрожала – все тело девочки тряслось, истязаемое страхом и отчаянием. Ей стало холодно. Сури утерла глаза и присела, чтобы подумать. Она положила оружие рядом и закрыла лицо руками.