– Сури ждать не будешь? – спросила Персефона.

– Она уже знает.

– Где она?

– Заучивает то, что написано на столе. – В зеленом свете Роан заметила под глазами Брин такие же черные круги, как и у всех. Хотя ее личико осунулось, Брин не терпелось поделиться тайной. – Так вот, я изо всех сил пыталась прочесть таблички. Многие слова, увы, непонятны. Они лежат в обратном порядке, то есть первая табличка – в самом низу, верхняя – последняя. Поэтому история начинается с конца.

– История? – переспросила Персефона.

– Все таблички рассказывают историю того, кто здесь сидел.

– Древний? – уточнила Мойя.

– Никакой он не Древний. Насколько я поняла, звали его Три. По-видимому, его убил собственный брат. Они не поделили женщину. Оба любили ту, которая была… истинной? Что-то вроде того. Про женщину я пропустила…

– Убил? – удивилась Мойя. – Как он мог умереть и в то же время находиться здесь? Так не бывает.

– Знаю-знаю. – Брин смущенно пожала плечами. – Просто послушайте! Итак, этот Три – то есть Древний – попал в ловушку, вроде нас. Выбраться сам он не мог.

– Однако выбрался, – отметила Роан.

Брин кивнула.

– Ему помогли гномы. Как сказано в табличках, Три услышал стук молотков и позвал на помощь. Они подошли, но открывать камеру не стали. Он умолял их, а они боялись. Думали, там сидит Уберлин.

– Кто-кто? – спросила Мойя.

– Лукавый, – ответил Потоп. – Древние легенды гласят, что он принес зло в наш мир. Уберлин – худший враг всех и вся.

Брин кивнула.

– Ну так вот, Три знал много всяких штук и предложил гномам ценный дар. Он понял, что они пользуются каменными орудиями, и сказал, что поделится с ними тайной металла под названием медь.

– Погоди-ка, – перебила Мойя, – разве гномы не знали меди? Ведь из нее Роан сделала свой топорик? – Она посмотрела на Роан, и та кивнула.

– Это было ужасно давно, – объяснила Брин.

– Людей тогда не было и в помине, – заявил Потоп.

– А вот и нет! Были, – заявила Брин. – Мне встретилось упоминание о трех народах.

– И каких же?

– Детей Феррола, Детей Дроума и Детей Мари.

Услышав последнее имя, Персефона улыбнулась. Брин улыбнулась ей в ответ.

– Полагаю, что на других табличках об этом говорится гораздо подробнее. Их очень много!

– Сколько ты уже прочла? – спросила Персефона.

– Только две. Еще я помогла Сури разобрать то, что начертано на столе.

– Итак, возвращаясь к нашей истории… – Мойя зевнула, потом посмотрела на Арион. – Ты сказала, что этот узник попросил гномов выпустить его на свободу и?..

– Ну да, – кивнула Брин. – Гномы захотели попробовать его дар и ушли надолго. По возвращении они заявили, что он никуда не годится, потому что медь слишком мягкая.

Роан кивнула.

– Это правда. От нее толку мало.

– И тогда Три предложил им дар получше – тайну изготовления бронзы. Дхергов опять не было очень долго. По возвращении они стали жаловаться, что медь найти трудно, и дар бесполезен.

– Бронзу делают из меди? – восхищенно воскликнула Роан.

– И олова, судя по всему. Формула находится здесь. – Брин указала на лежащую между ними табличку. – Теперь ты понимаешь, почему я хотела, чтобы ты тоже послушала?

Истории Брин всегда были хороши, но эта особенно заинтересовала Роан.

– Им не понравилась бронза? – Персефона посмотрела на гномов с усмешкой.

– Нас ведь там не было! – вскинулся Мороз.

– В любом случае, – продолжила Брин, – Три начал серчать и решил, что гномы им просто пользуются.

– Как я его понимаю! – воскликнула Мойя.

Персефона кивнула, заставив Мороза и Потопа нахмуриться.

– Однако он предложил им еще один дар, при условии, что на этот раз они точно его выпустят. И тогда он открыл им тайну чего-то под названием си-таль.

– Сталь, – поправил Мороз.

– Сталь? – задумчиво посмотрела на него Брин.

– О ней там тоже говорится? – спросила Роан, поглядев на плоский камень на коленях Брин и коснувшись вырезанных на нем знаков. – Я имею в виду, как ее сделать?

Брин кивнула.

– Как и бронзу. Думаю, это серый металл, который мы видели.

– С днем рождения, Роан! – воскликнула Мойя.

Роан оторопела. Она не знала своего дня рождения. Мать Роан, Рианна, умершая, когда Роан было одиннадцать, ни разу не праздновала день, в который родилась ее дочь. Ивер сказал, что она называла его худшим днем в своей жизни.

– В общем, гномы ушли снова. И опять надолго. А вернувшись, заявили, что этого недостаточно. Им хотелось большего. Три пообещал им ключ к бессмертию, то есть плод Первого Дерева. Якобы у него есть семечко, и если его посадить, то гномам достанутся все плоды. Умно придумано, ведь остальные дары были просто знанием, а семечко – реальная вещь, и им пришлось бы проделать отверстие в камне, чтобы его получить. Гномы ушли думать. Три знал, что от такого дара они не в силах отказаться.

Мороз с Потопом зафыркали и заворчали. Брин сделала вид, что не слышит.

– Три хватило бы и маленького отверстия, чтобы вылезти. Но он настолько возненавидел гномов за жадность и вероломство, что не мог позволить им добраться до своего сокровища – до табличек и заключенной в них мудрости. И тогда он придумал, как создать Бэлгаргарата, только он назвал его иначе.

– Бэлгаргарат – наше слово, – сказал Потоп.

– Три дал ему другое имя.

– Надеюсь, покороче, – заметила Мойя.

Брин покачала головой.

– Увы, нет. И я не в силах его произнести. Еще он называл это существо почти живым. Страж должен был жить вечно и не пускать гномов к табличкам. Три дал ему право бродить по всему Нэйту и разрешил наказывать гномов, если они осмелятся войти.

– Ого! – взорвался Мороз. – Он нас проклял? Он обвинил во всем только нас?

Мойя покачала головой.

– Вы сами сказали, что пришли сюда за сокровищами. Похоже, ваши привычки с тех пор не сильно изменились.

– Потише, вы оба! – подняла голос Персефона. – Продолжай, Брин.

– Три запретил своему созданию выходить за пределы горы, чтобы он не стал проклятием для остального мира.

– Погоди! Разве он не может покинуть Нэйт? – спросил Мороз.

– Если верить табличкам, то нет.

– Ну, уже хорошо, – сказала Персефона. – По крайней мере, нам не нужно бояться, что он придет к нашим берегам.