– Это таинство. Богу все равно, кто встает на колени. – К моему удивлению, Хаббард сам опустился передо мной на колени и подал мне нож. – Я могу и так.

Я чиркнула пальцем по голубому узору вен на запястье и прошептала простое открывающее заклинание. Кожа разошлась, и на ней появилась ярко-красная полоса. Потекла кровь.

Хаббард открыл рот. Он не сводил глаз с моего лица. Должно быть, он ждал отказа или какого-то подвоха с моей стороны. Но я намеревалась соблюсти букву нашей договоренности, не затронув ее духа. «Спасибо, Благочестивая Олсоп», – мысленно произнесла я, послав ей благословение за то, что она научила меня управлять такими, как Хаббард.

Держа руку над его ртом, я сжала пальцы в кулак. Капля крови скатилась по краю руки и стала падать. Хаббард мгновенно закрыл глаза, словно хотел узнать, какие сведения выдаст ему моя кровь.

– Что есть кровь, как не огонь и вода? – пробормотала я.

Я воззвала к ветру, дабы он замедлил падение капли. Сила воздуха возросла, он заморозил падающую каплю. На язык Хаббарду она попала в виде острого красного кристаллика. Ошеломленный вампир распахнул глаза.

– Всего одна капля, как вы и просили. – (Оставшуюся кровь высушил ветер, превратив ее в лабиринт красных нитей на коже руки.) – Отец Хаббард, вы служитель Бога, привыкший держать свое слово. Я не ошиблась?

Корра ослабила хвост, обвивавший мою талию. Этим она уберегла нашего ребенка. Незачем малышу знать об отвратительной договоренности, на которую была вынуждена пойти его мать. Дракониху обуревало желание отлупить Хаббарда до полусмерти.

Затем я медленно убрала руку. Хаббарда подмывало схватить ее и снова прижать ко рту. Его замысел я видела столь же отчетливо, как и намерение Эдварда Келли ударить меня тростью. Но вампир был рассудительнее алхимика. Я произнесла другое заклинание, закрыла рану и приготовилась уйти.

– Когда вы снова появитесь в Лондоне, Бог шепнет мне об этом, – тихо произнес Хаббард. – И если Ему будет угодно, мы встретимся снова. Но запомните: куда бы вы ни ушли от меня, даже в объятия смерти, частица вас останется жить во мне.

Я остановилась и обернулась к нему. Слова Хаббарда звучали угрожающе, однако лицо вампира было задумчивым и даже печальным. Я ускорила шаг, желая как можно скорее покинуть подземелье и уйти подальше от Эндрю Хаббарда.

– Прощайте, Диана Бишоп! – крикнул он вслед.

Я прошла, наверное, половину пути до дому и только тогда сообразила: отец Хаббард узнал мою фамилию. Ему хватило капельки моей крови.

Вернувшись в «Оленя и корону», я застала словесную перепалку между Уолтером и Мэтью. Они орали друг на друга. Их слова слышала не только я, но и конюх Рэли. Тот стоял во дворе, держа поводья громадного черного коня, на котором приехал Уолтер. Они даже не сочли нужным закрыть окна, и их крики слышали все во дворе.

– Это будет означать мою смерть и ее тоже! Никто не должен знать о ее беременности!

Довольно странно, что эти слова вылетали из уст Уолтера.

– Уолтер, ради верности королеве ты не можешь бросить любимую женщину и своего ребенка. Елизавета, когда узнает, сочтет твои действия предательством. Бесс это просто сломает жизнь.

– А что прикажешь делать? Жениться на Бесс? Если я это сделаю без разрешения королевы, меня арестуют.

– Что бы ни случилось, ты выживешь, – сухо заметил ему Мэтью. – А вот Бесс без твоей защиты погибнет.

– Как ты можешь разыгрывать заботу о супружеской честности после всей лжи, распространяемой тобой о Диане? Помнится, ты утверждал, что женат, а какую клятву взял с нас? Забыл? В случае если чужие ведьмы или варги начнут вынюхивать, что к чему, и задавать вопросы, мы должны были отрицать вашу женитьбу и рассказывать разные небылицы. – Уолтер заговорил тише, но с прежней свирепостью: – Думаешь, я поверю, что, когда ты вернешься в свое время, ты и там объявишь Диану своей женой?

Оба не заметили, как я вошла.

Мэтью молчал.

– Сомневаюсь, – угрюмо бросил ему Уолтер, надевая перчатки.

– Это у вас называется церемонией прощания? – спросила я.

– Здравствуй, Диана, – настороженно произнес Уолтер.

– Привет, Уолтер. Конюх с лошадью дожидаются тебя во дворе.

Уолтер шагнул к двери, но остановился, снова повернувшись к другу:

– Прояви благоразумие, Мэтью. Я не могу себе позволить полностью лишиться доверия при дворе. Бесс понимает опасные последствия гнева королевы лучше, чем кто-либо из нас. Удача при дворе Елизаветы мимолетна, зато позор длится вечно.

Мэтью смотрел вслед другу, шумно спускавшемуся по лестнице.

– Боже, прости меня! Когда я впервые услышал о его замыслах, то даже похвалил Уолтера за мудрость. Бедняжка Бесс!

– Что случится с ней после нашего исчезновения?

– К осени беременность Бесс станет заметной. Они тайно поженятся. Королева будет неоднократно спрашивать Уолтера о его отношениях с Бесс. Он будет неоднократно врать, что между ними нет никаких отношений. Репутация Бесс окажется подмоченной. Правда все равно откроется, их обоих арестуют.

– А ребенок? – шепотом спросила я.

– Родится в марте и к осени того же года умрет. – Мэтью сел за стол, обхватив голову. – Я напишу отцу, попрошу взять Бесс под его покровительство. Возможно, Сюзанна Норман будет наблюдать за ее беременностью.

– Ни твой отец, ни Сюзанна не защитят Бесс от удара, который своим отрицанием нанесет ей Рэли. – Я подошла к Мэтью, коснулась рукава его рубашки. – А когда мы вернемся в наше время, ты тоже будешь отрицать, что мы женаты?

– Все не так просто, – ответил Мэтью. Его глаза были полны тревоги.

– Вот об этом тебе и говорил Уолтер. Ты утверждал, что он ошибается. – «Мир старый хороня и новый мир рождая», – вспомнила я строчку из пророчества неведомой мне Урсулы. – Пойми, Мэтью, наступает время, когда тебе придется выбирать между безопасностью прошлого и обещаниями будущего.

– И прошлое невозможно исправить, сколько бы усилий я ни прикладывал, – сказал он. – Это я не устаю повторять королеве, когда она начинает устраивать истерики по поводу какого-нибудь опрометчивого решения. Галлоглас не преминул бы сейчас сказать, что я опять попадаюсь в собственную ловушку.

– И не премину, дядюшка, – заявил появившийся в гостиной Галлоглас и принялся разворачивать принесенные пакеты. – Вот твоя бумага. Перья. И снадобье для охрипшей глотки Джека.

– Ничего удивительного. Торчит с Томом на ветру и без умолку болтает о звездах. – Мэтью устало провел рукой по лицу. – Галлоглас, нужно позаботиться о средствах для Тома. Вскоре его служба у Уолтера закончится. Генри Перси снова придется перекладывать заботу на свои плечи, но я непременно выделю кое-что и для Генри.

– Раз уж мы заговорили про Тома, он тебе рассказывал про свои замыслы создать некую штуку, позволяющую одним глазом смотреть на небо? Они с Джеком называют это звездным стеклом.