Нити вокруг меня затрещали от энергии. Голову закололо. Время, притаившееся в углах, тихо, но протестующе заурчало.

– Звездное стекло, – повторила я, стараясь не выдавать своего волнения. – А как оно выглядит?

– Спроси у них сама, – предложил Галлоглас, кивая в сторону двери.

Пошатываясь от усталости, в гостиную вошел Джек. За ним появился неутомимый Швабра и, наконец, Том. Он рассеянно брел, вертя в руках сломанные очки.

– Диана, если ты сейчас вмешаешься, это непременно аукнется в будущем, – предостерег меня Мэтью.

Даже усталый, Джек не терял энтузиазма.

– Смотрите! Да смотрите же! – крикнул он, размахивая обломком толстой круглой палки.

Швабра внимательно следил за движениями хозяина, норовя вцепиться в палку зубами.

– Мастер Хэрриот сказал: если выдолбить из палки сердцевину, а с концов вставить по стеклу от очков, то можно будет смотреть на далекие предметы и они приблизятся. Господин Ройдон, вы умеете выдалбливать сердцевину? Если нет, может, пойти к столяру из церкви Святого Дунстана и поучиться у него? А булочки у нас еще остались? У мастера Хэрриота весь день живот урчит от голода.

– Позволь взглянуть на твою палку, – сказала я, протягивая руку. – Булочки там, где они всегда лежат. Возьми себе и мастеру Хэрриоту. – Джек разинул рот, но я уже знала, о чем он заговорит, и потому решительно замотала головой. – Нет. Булочкой ты Швабру не накормишь. И не вздумай делиться своей.

– Здравствуйте, госпожа Ройдон, – все так же рассеянно произнес Том. – Если столь простое приспособление, как очки, помогает человеку явно видеть Божьи слова в Библии, то им можно поручить задачу посложнее – помочь нам увидеть Божьи деяния в Книге природы… Спасибо, Джек.

Том откусил от протянутой булочки и начал жевать.

– Что значит «поручить задачу посложнее»? – спросила я и тут же затаила дыхание.

– В прошлом году мне довелось читать книгу синьора делла Порта из Неаполя. Он предлагал соединять выпуклые стекла с вогнутыми. Я пробовал держать те и другие в руках, но расстояние оказалось недостаточным. И потом, руки все равно немного дрожат. И потому мы решили попытаться вставить стекла в эту палку.

Своими словами Томас Хэрриот изменил историю науки. Мне не требовалось вмешиваться в прошлое. Я лишь хотела позаботиться о том, чтобы прошлое не потонуло в забвении.

– Конечно, все это лишь праздные фантазии. Я на всякий случай запишу их и потом, если будет время, обдумаю, – вздохнул Том.

Основоположники современной науки страдали общим недостатком: они не понимали важности публикаций и распространения своих идей. Что касается Томаса Хэрриота, его идеи наверняка бесследно исчезли, поскольку он не нашел издателя.

– Думаю, вы правы, Том, – осторожно сказала я. – Но палка, которую вы решили выдолбить, недостаточно длинная. – Я ослепительно улыбнулась изобретателю. – Вам незачем идти к столяру из церкви Святого Дунстана. Если вам нужна длинная полая трубка, вы скорее найдете ее у месье Валлена. Не отправиться ли нам к нему прямо сейчас?

– Да! – завопил Джек, подпрыгивая чуть ли не к потолку. – Мастер Хэрриот, пойдемте. У месье Валлена полным-полно разных пружинок и колесиков. Он и мне одно колесико подарил. В моей шкатулке лежит. Конечно, моя шкатулка поменьше будет, чем у госпожи Ройдон, но я уже много чего собрал. Ну что, идем?

– Что тетушка задумала? – с настороженным любопытством поинтересовался у Мэтью Галлоглас.

– По-моему, она собирается устроить нашему Уолтеру взбучку за недостаточное внимание к будущему, – дипломатично ответил Мэтью.

– Ну, тогда я не волнуюсь. А то мне показалось, что бедой пахнет.

– Бедой всегда пахнет. Когда больше, когда меньше, – сказал Мэтью и повернулся ко мне. – Ты уверена, что правильно понимаешь свои действия, ma lionne?

За эти месяцы случилось много такого, чего уже не изменишь никакой магией. Я не могла вернуть своего первого ребенка или спасти шотландских ведьм. С риском для жизни мы привезли из Праги «Ашмол-782» и убедились, что никоим образом не сможем забрать манускрипт в будущее. Мы уже простились со своими отцами и готовились покинуть друзей. Постепенно наше пребывание забудется, не оставив никаких исторических свидетельств. Но я четко знала, как уберечь телескоп Тома от забвения.

– Прошлое изменило нас, – ответила я мужу. – Так почему бы и нам его не изменить?

– Тогда отправляйся к месье Валлену, – сказал Мэтью, целуя мне руку. – Пусть пришлет мне счет за работу.

– Спасибо. – Я наклонилась к уху Мэтью и прошептала: – Не волнуйся. Я возьму с собой Энни. Она умеет торговаться и заставит его снизить цену. И потом, кто знает, сколько нужно спрашивать за телескоп в тысяча пятьсот девяносто первом году?

Через несколько минут ведьма, демон, двое детей и пес отправились к месье Валлену. Вечером я послала нашим друзьям приглашения прийти завтра вечером на прощальную встречу. Манускрипт Роджера Бэкона Мэтью отправил в Мортлейк. Мне не хотелось собственными глазами увидеть, как «Ашмол-782» вернется к доктору Ди. Я лишь знала, что книга должна занять прежнее место в обширной библиотеке алхимика, чтобы в XVII веке Элиас Ашмол смог приобрести манускрипт. По правде говоря, мне было жаль расставаться с этой странной книгой. Такие же ощущения я испытывала, когда в самом начале нашего появления Мэтью проиграл Киту статуэтку богини Дианы. Практические вопросы, связанные с нашим отбытием, мы вручили заботам Галлогласа и Пьера. Они опустошали шкафы, набивая сундуки, перераспределяли деньги. Личные вещи Мэтью отправлялись в Олд-Лодж. Сноровистость, с какой работали оба вампира, подсказывала: им уже не раз приходилось заниматься такими делами.

До нашего отъезда из Лондона оставались считаные часы. Я возвращалась от месье Валлена с громоздким пакетом, завернутым в мягкую кожу. Возле местной лавки, торгующей пирогами, мое внимание привлекла девочка лет десяти. Она с восторгом смотрела в окно заведения на выставленную там выпечку. Чем-то девочка напоминала меня в этом возрасте. Такие же непокорные волосы соломенного цвета, такие же несоразмерно длинные руки. Девочка сжалась, словно почувствовала, что за ней наблюдают. Когда наши глаза встретились, я поняла причину настороженности: передо мной была маленькая ведьма.

– Ребекка! – окликнула ее женщина, выходящая из лавки.

У меня замерло сердце: женщина была одновременно похожа на мою маму и на Сару.

Ребекка не отозвалась, а продолжала смотреть на меня так, словно увидела призрака. Мать решила узнать, чем поглощено внимание дочери. Взглянув на меня, она чуть не вскрикнула. От ее взгляда у меня защипало все тело. Мать Ребекки тоже была ведьмой.

Я заставила себя подойти к лавке с пирогами. Каждый шаг приближал меня к ведьмам. Мать инстинктивно прижала Ребекку к подолу платья, что не понравилось дочери, и она попыталась вырваться из материнских рук.