В углу комнаты замигала лампа. Маркус насторожился, но продолжил свои манипуляции. Время спустя комнату заполнил еле заметный гул, который исходил откуда-то из-за металлической плиты, вмонтированной в стену слева от пульта.

Послышался приглушенный смех старика Вайса, заставивший Маркуса остановиться и обернуться. Биоробот не понимал, что означало это веселье профессора. То ли Вайс медленно сходил с ума, то ли что-то этим хотел сказать и его внезапное хихиканье как-то связано с тем, что сейчас происходит.

Мерфи видел довольное лицо старика, и это чуть не заставило его выбежать из своего убежища, чтобы вышибить тому мозги. Но он все же смог совладать со своим нестерпимым желанием и только смачно плюнул на пол, процедив сквозь зубы:

– Сука!

Взяв себя в руки, Мерфи продолжал следить за происходящим.

Старик смеялся, пока его не одернул лаборант. Тот толкнул профессора в плечо и на его удивленный взгляд недовольно покачал головой, после чего старик тут же заткнулся. В глазах Маркуса было удивление и замешательство, и сержант это хорошо заметил. Биоробот смотрел на старика, как бы стараясь понять причину его внезапного смеха, но через какое-то время повернулся обратно к модулю ввода данных.

Маркус нервничал. «Я вроде бы все сделал правильно. Лунный модуль информации не должен был соврать. Откуда этот гул?»

Внезапно что-то закрякало внутри пульта. От неожиданности Маркус отшатнулся. Звук исходил монотонно и с периодичностью в секунду. Было похоже, что он о чем-то сигнализирует, но для биоробота это оставалось загадкой.

Нервы сержанта натянулись, как струны. Он, слыша все эти подозрительные звуки, понимал, что пошло что-то не так, и из-за этого не находил себе места. Морпех то садился на пол, то вставал, находясь в постоянной готовности выбежать на помощь Маркусу. Разделавшись с последним ногтем, он теперь с силой теребил мочку своего уха, внимательно наблюдая за действиями биоробота: он боялся пропустить что-то очень важное. Вот он заметил, как Маркус остановился и нервно забегал глазами по пульту, как будто бы что-то ища, но, так и не отыскав, повернулся в сторону Вайса. Затем, быстро поднявшись с кресла, подошел к старику, оглядел его и вдруг сорвал с его шеи цепочку с какими-то двумя маленькими дисками. Быстро вернувшись на место, биоробот проделал еще несколько манипуляций, затем вставил по очереди диски в открывшиеся в модуле слоты и, подождав какое-то мгновение, как будто бы взвешивая «за» и «против», неуверенно нажал на красную кнопку на панели пульта.

Все замерли в ожидании. Даже старик не проронил ни слова. Шло время. Знаки на мониторе продолжали с неимоверной скоростью сменять друг друга. Из-за стены неизменно исходил гул, а из пульта – противное кряканье. Маркус с ужасом смотрел на бегущие символы. На его глазах обратный отсчет подходил к концу. Еще немного – и должно что-то произойти. Биоробот даже боялся об этом подумать. Он зажмурился. Три, два, один, ноль и…

Раздался какой-то щелчок, а следом за ним пропали гул и кряканье. Маркус вздрогнул и мгновенно открыл глаза. Монитор на модуле ввода данных погас. Ни одна лампочка на пульте не говорила о том, что он хоть как-то работает. Маркус не верил своим глазам. Он вскочил с кресла и подбежал к стеклу. Там, в недрах базы, было мертвецкое спокойствие. Все замерло.

– Мерфи, Мерфи, я смог, я ведь смог! Я отключил целую базу! – через мгновение кричал биоробот, распираемый от счастья. Он не верил, что смог сделать это.

– Молодец, парень, я в этом не сомневался! – раздался голос довольного сержанта, уже вышедшего из-за двери и как-то в миг забывшего о своих недавних переживаниях. А его вальяжная походка говорила о том, что он ощущал себя победителем.

Но в данный момент сержанта больше всего интересовал лаборант с пистолетом. Мерфи хотел задать ему несколько вопросов и направлялся прямо к нему, на ходу выкрикивая слова:

– Слышь, приятель, ты бы отдал бы мне свою пукалку! Не дай бог, она у тебя, кроме Вайса, еще куда-нибудь выстрелит!

Лаборант виновато усмехнулся:

– Ха-ха! Не думаю, что это для меня хороший вариант, сержант! Я пока дорожу своей головой! Ты же на меня зуб точишь, это любой заметит!

Мерфи, как будто бы не слыша ответа человека в халате, но не спуская с того глаз, подошел к операторскому креслу и по-хозяйски в нем развалился:

– Ты мне вот что скажи, сучонок, – проговорил устало сержант, глядя исподлобья на лаборанта. Мерфи изменил тон разговора, после чего уже никто не сомневался, что он более чем ненавидит человека в окровавленном халате. – Ты зачем Дайрона подставил?

Лаборант виновато пожал плечами:

– Не подставлял я его, Мерфи, это была случайность. Хочешь верь, хочешь нет, твое дело, тем более сейчас аргументы на моей стороне, – мужчина демонстративно потряс пистолетом.

– Хорошо, потом об этом поговорим, – недовольно произнес морпех. – Другой вопрос. Ты почему вместо прибора, чтобы меня спасти, какую-то сраную аптечку Маркусу впихивал? Тебе что, не на руку моя жизнь? Сначала Дайрона, потом меня, да?

Лаборанта слегка передернуло, и сержант это заметил. Неожиданный голос Майка спас работника лаборатории от неминуемого допроса с пристрастием. Щурящийся от яркого света юноша выплыл из-за угла. За ним с опаской, озираясь по сторонам, вышли Уильям и Рут. Чериш долго не появлялась из полумрака кладовки. Она все не могла на это решиться, и миссис Рут пришлось за ней вернуться, после чего девушка все же оказалась в бывшей рабочей комнате ее отца.

– Ооо, все в сборе! – неожиданно раздался довольный голос старика Вайса, глядя на семью Дерриков. Затем взгляд профессора переместился на Чериш, и он с неподдельным удивлением воскликнул: – Ну надо же! Даже этот ископаемый хлам оживили!

На последних словах лаборант толкнул старика в спину и процедил сквозь зубы:

– Заткнитесь, профессор!

– Ладно, ладно, не нервничай, – поспешил исправиться старик. После этой сцены профессор уже молчал, дабы не нервировать человека в халате, приставившего к его голове пистолет.

Не прошло и нескольких секунд, как семья Дерриков распределилась по залу. Миссис Рут осталась стоять поодаль, опасаясь оружия в руке лаборанта. Женщина придерживала за руку Чериш, тем самым давая ей понять, что здесь находиться безопасней. Майк же, в отличие от матери, встал как можно ближе к объекту своей ненависти – Вайсу. Скрестив на груди руки, юноша устроился рядом с креслом, в котором развалился сержант, и сверлил глазами равнодушного старца. Отец Майка, устало оперевшись о пульт управления, расположился возле Маркуса. По внешнему виду главы семьи Дерриков было понятно, что за последние сутки с ним обращались далеко не по-джентльменски. Парочка смачных кровоподтеков на лице, порванные, вымазанные в грязи колени его некогда белоснежных брюк и оторванный воротник рубашки как нельзя лучше подтверждали это.

Уильям, как и сын, с презрением разглядывал профессора Вайса, чья костлявая рука тоже несколько раз приложилась к его лицу. Пристальный и гневный взгляд мужчины должен был хоть как-то подействовать на пожилого профессора. Но старый фанатик абсолютно не чувствовал своей вины и как будто бы не особо переживал за свой статус арестанта со стволом в затылке. Он с еле заметной улыбкой бегал глазами по окружившим его людям и периодически посматривал на свои часы, демонстративно задирая рукав халата. Уильям это хорошо видел, и ему казалось, что старик что-то выжидает. Несмотря на эти провокационные уловки старика, Уильям понимал, что Маркус справился со своей задачей, и поэтому недолго прожигал своим гневным взглядом ненавистную им персону. Оглядев всех присутствующих, Уильям Деррик нарушил внезапно сложившуюся тишину: