В этот день рядом с княжной не было ни одной родной души. Ни Трувора, который уехал с золотом. Ни Велемиры, которую, как та сама объяснила, тиун отправил с посланием к Умиле. Ни даже Дивы, у которой не так давно случились роды.

– Княжна, не нужно робеть, – Рада приколола к подолу Росы вязанный узелками оберег. Все вокруг полагали, что Роса смущена и растеряна. И никто не знал истинных причин ее отстраненности. – Все знают, как тиун любит свою невесту.

– Не хочу, – всхлипнула Роса, не договорив.

– Может быть, княжне еще понравится замужем, – подмигнула Мирава. – Тем паче, тиун – самый завидный холостяк в Новгороде, – подчеркнула девушка тоном, каким беседуют все заговорщики. А Роса уже не могла выносить хвалебных речей про Арви: все вокруг только и делали, что превозносили его. – Ничего страшного в замужестве нет, – ободряла бойкая Мирава.

– А что же жених? Готовится к торжеству? – полюбопытствовала Рада, вплетая ленту в волосы Росы.

– Не знаю, – Роса смотрела в одну точку. Ей было все равно, где «жених». Лучше б потерялся.

– Поутру он был в гриднице…– отозвалась Мирава. – Государь ведь отправляет своих гридей – Оскольда и Дира – в поход. На Киев.

– А разве не на Царьград? – засомневалась Рада, несколько раз мельком слышавшая разговоры о грядущем походе.

– На Царьград три года тому назад ходил Гостомысл, – хмыкнула Мирава, которой догадки Рады показались достойными того, чтобы их высмеять.

– И Царьград наш теперь? – дивилась Рада.

– О, боги, ты будто из лесной чащи! – закатила глаза Мирава. – Конечно нет! Не наш!

– Неудача? – уточнила Рада огорченно.

– Ну ты…– хихикнула Мирава. – Наоборот! Богатый откуп получили тогда от Греческого Царства. Так что теперь на Киев. На этот раз без князя даже.

– И все же, я точно слышала, что на Царьград они идут, – не унималась Рада, даже приостановившись украшать Росу.

– Прясло Макоши! Натужь свой ум, наконец, Рада! – выругалась Мирава. – Объявлено, может, что и на Царьград. Но на самом деле – на Киев! Разумеется, кричать об этом на каждом углу не следует! Ты же понимаешь, что тут могут отыскаться лазутчики…Вот пусть они и доносят своим хозяевам, что на Царьград мы идем! Ясно теперь?!

– А…Тогда, конечно…– догадалась наконец Рада. – А ты откель все это знаешь? – Раду поразила осведомленность новенькой девушки.

– Уметь надо, – многозначительно изрекла Мирава, не раскрывая своих источников.

– А как же Оскольд и Дир без князя выступят? – недоумевала Рада, заканчивая наряжать невесту.

– Они с ним уже лет двадцать! – фыркнула Мирава. – И потом, сам он сейчас явно никуда уйти не может из Новгорода. Тут все только налаживаться начало. А поход – это нам всем во благо!

– Не знаю, какое тут благо, – не согласилась Рада. – Чтоб отрядить войско, понадобятся орудия, одежа, едьба…А это значит, что князь, вероятно, увеличит поборы…Людям и так тяжело. А станет еще тяжелее.

– Какая ты мудрена, – усмехнулась Мирава. – Не наше это дело. А поборы, точно говоришь, увеличит.

– И чего добьется этим? – не унималась Рада. – Токмо народ попусту всколыхнет…

– Много ты понимаешь. Киев без князя вскоре останется, – Мирава была куда более сведущей в делах княжества, чем Рада и все прочие девы, вместе взятые. – Такая удача только раз в сто лет выпадает.

– А кто еще выйдет в поход? – вдруг проснулась Роса, до того особенно не вслушивавшаяся в скучный для нее разговор. Тема политики никогда ее не занимала.

– Тиун, точно, не выйдет, – отрицательно покачала головой Мирава.

****

Празднование не было обширным – всего несколько бояр и помощников тиуна, в том числе некий Орм, который только сегодня прибыл из Дорестадта. Арви был ему крайне рад. «Видать, тот такой же змий», – подумалось Росе при виде нового гостя с удивительными желтыми глазами.

Также на свадьбу пришлось позвать нескольких уважаемых дружинников. Арви не любил этих бандюг. В отличие от обыкновенных людей, то есть разумных и воспитанных служителей князя, эти звери запросто могли отчебучить нечто непотребное. Скажем, развязать рукопашную прямо за гарным столом… Питьевой посудой избить друг друга или, не приведите, боги, кого-то еще…И наконец, вообще, раздолбать всю праздничную утварь! Сложности тиуну не нужны. Но что ж делать! Обойти стороной этих разбойников было бы еще хуже, чем пригласить.

За столом Роса не промолвила ни слова, бросая все силы на то, чтобы не расплакаться. Грустные мысли не покидали ее головы, порождая в слабой душе отчаяние. Тяжелый кубок стоял перед ней, полный багряного забвения. Роса облизнула высохшие губы. Может быть, ей немного выпить? Хотя, где это видано, чтоб княжна пила вино! Впрочем, этим дикарям неведомы ни манеры, ни правила.

И все-таки терпкий запах с непривычки внушал Росе лишь отвращение. Она отвернулась.

Свадьба Росы оказалась прескучнейшей. Тут почти не было молодежи, не считая пары-тройки дружинников возраста Трувора. Но они оказались не таким уж любителями обрядов и таинств. И в основном ели и пили, не привнося особого задора на размеренное празднование. Вопреки новгородским свадебным традициям, сегодня не было ни игр, ни привычных забав. За столом шли разговоры о политике и войне, перемежаемые тостами за новоиспеченных супругов и, разумеется, за князя. Которого на праздновании не было. Вернее, он заглянул ненадолго, но потом ушел и больше уже не появлялся. Арви не знал, расстраиваться или радоваться тому. С одной стороны, правитель осчастливил это торжество своим визитом. С другой – не слишком ли быстро он удалился?

– Оскольд, правда ли, что ты родом из Киева? – интересовался Гуннар. Большинство участников застолья были уже пьяны. Их разморило, и им хотелось разглагольствований.

– Потомок самого Кия! – пошутил Оскольд. Потом добавил, – у меня там сродник…

– Кстати, я и сам родом из Киева, – встрял старый дружинник Бойко. – Что за город! Цветущий сад!

– Это верно, земли те плодородные весьма, – поддержал приятеля глава вече Аскриний. – Вот только хаты их мне совсем не по сердцу…Землянки да мазанки…С такими в зиму нелегко придется…

– Ну там и зимы иные, нежели здесь, – оправдывал земляков Бойко. – Я помню еще те времена, когда Киев был любимым градом князя Буревого…Он тогда порассудил так, что Новгород Гостомыслу достанется, а Киев – его младшему брату…Жаль только, что в итоге оказался град в руках подлых.

– Это ненадолго, – прогремел Оскольд, приковав к себе внимание всех пирующих. Несмотря на то, что юные годы его остались позади, он выглядел моложаво. И с виду был внушителен: статен и ладен. Кроме того, обладал звучным голосом. К тому же он был из тех редких личностей, которые даже глухого и слепого могут уговорить пуститься в авантюру. Почти всегда полупьяный, он любил произносить речи, затевать ссоры, драться и влюбляться.