этого письма, был очень удручен их «примитивизмом и некомпетентностью в вопросах советско-американских отношений».

Между тем после покушения на Р. Рейгана в конце апреля 1981 года он все-таки направил в Москву два письма: одно было написано собственноручно, а второе — Госдепом США. Главный посыл этих посланий состоял в том, что Вашингтон всегда «был посланником мира в международных делах», ярким доказательством чего стал его отказ от атомного удара по СССР после войны. А вот Москва, дескать, не оценила этого шага, и сама начала гонку ядерных вооружений. Поэтому если она хочет возобновить диалог, то должна первой «изменить свою внешнюю политику». Л. И. Брежнев, который познакомился с Р. Рейганом еще во время своего визита в США в июле 1973 года, ответил ему новым примирительным посланием с теми же предложениями. Но Вашингтон устами А. Хейга заявил, что он готов приступить к обсуждению всех проблем только после его встречи с А. А. Громыко на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, то есть не ранее сентября 1981 года.

Тем временем американцы вновь стали разыгрывать «китайскую карту», и в июне 1981 года госсекретарь А. Хейг посетил с официальным визитом Пекин, где обсуждал с китайским руководством вопросы «взаимных стратегических интересов», включая поставки американской военной техники и вооружений. Естественно, все это вызвало негативную реакцию в Кремле, что еще больше охладило отношения с Белым домом. Однако не меньшее раздражение Москвы вызывало и то, что на страницах многих американских газет стали публиковать письма Р. Рейгана, адресованные Л. И. Брежневу, с соответствующими комментариями, что даже стало предметом отдельного обсуждения на заседании Политбюро 30 сентября 1981 года[1155].　

Тем временем президент Р. Рейган официально объявил о начале реализации долгосрочной программы наращивания стратегических сил США, которая прямо предусматривала создание и развертывание новых бомбардировщиков «Б-1» (Lancer) и самолетов-невидимок Stealth, более крупных подлодок проекта Ohio и производства 100 новых тяжелых МБР проекта MX. Причем эта программа сопровождалась очередной модификацией военно-стратегических доктрин США, в которых признавалась возможность «ограниченной ядерной войны» с СССР[1156]. Естественно, Москва тут же отреагировала на это выступление Р. Рейгана, и на заседании Политбюро, которое прошло 20 октября 1981 года, было принято решение опубликовать в «Правде» интервью Л. И. Брежнева, где он заявил, что «начинать ядерную войну в надежде выйти из нее победителем может только тот, кто решил совершить самоубийство», так как «возмездие последует неотвратимо».　

Между тем 18 ноября 1981 года Р. Рейган выступил с очередной речью, в которой предложил так называемый «нулевой вариант». Суть этого предложения была такова: США отказываются от размещения в Европе РСД «Першинг-2» и КРНБ «Томагавк», а СССР демонтирует и выводит из боевого состава БРСД «СС-20» («Пионер») и полностью демонтирует старые ракеты БРСД «СС-4» («Р-12») и «СС-5» («Р-14»). Однако в Москве без особого труда разгадали этот ловкий пропагандистский трюк Вашингтона и крайне резко отвергли его, так как в Кремле никто не собирался демонтировать, а уж тем более уничтожать целый класс собственных ракет в обмен на призрачные обещания Вашингтона[1157]. Наконец, в самом конце декабря, под занавес уходящего года, Администрация США объявила о введении дополнительных санкций против Москвы из-за поддержки ею «репрессивной политики польского руководства». В итоге была закрыта советская закупочная комиссия в Нью-Йорке, прекращены все поставки нефтегазового оборудования, прервана выдача новых лицензий на продажу электронно-вычислительной техники, отсрочены переговоры по новым долгосрочным соглашениям по зерну, энергетике, научно-техническому сотрудничеству и космосу. Понятно, что целый ряд западных, главным образом германских и японских, компаний, которые были связаны с импортом советских энергоресурсов и давно работали с советской стороной над проектом «газ в обмен на трубы», были очень недовольны этими санкциями против СССР. Например, глава японской Торгово-промышленной палаты Сигэо Нагано сам призвал правительство Дзэнко Судзуки «не путать политику и экономику»[1158], и поэтому Администрации Р. Рейгана пришлось оказывать жесткое давление на всех своих военно-политических партнеров, чтобы заставить их действовать в русле американской политики.

Однако в конце января 1982 года в Женеве, которая стала площадкой для проведения советско-американских переговоров по разоружению, состоялась встреча А. Хейга и А. А. Громыко, на которой обсуждался весь комплекс как международных, так и советско-американских отношений. Впрочем, никаких договоренностей достичь не удалось, более того, между министрами случилась жесткая перепалка по ситуации в Польше, поэтому по завершении встречи А. Хейг заявил, что ее целью было «не улучшение советско-американских отношений», а возможность четко высказать позицию «по ряду волнующих вопросов», прежде всего по Польше.

Тем временем, по информации целого ряда авторов (В. Ю. Крашенинникова, П. Швейцер[1159]), в январе 1982 года по личному указанию Р. Рейгана в СНБ США была создана особая секретная группа в составе 12 человек, о существовании которой не знали даже вице-президент Джордж Буш и оба госсекретаря Александр Хейг и сменивший его в начале июля Джордж Шульц. Возглавил эту группу давний личный друг президента Уильям Кларк, который в том же январе 1982 года сменил Ричарда Аллена на посту советника президента по национальной безопасности. Будучи религиозным фанатиком-пресвитерианцем и ультраправым консерватором, Рональд Рейган был абсолютно убежден, что его историческая миссия состоит в разрушении Советского Союза, поэтому он сколотил команду самых настоящих «политических головорезов», состоящую из: главы своего аппарата Эдварда Миса, министра обороны Каспара Уайнберге-ра, руководителя ЦРУ Уильяма Кейси и других, — которым поставил конкретную задачу по срочной разработке плана «подрыва и ослабления советского могущества». И вскоре такой план под названием «Национальные секретные руководящие инструкции», который включал в себя 10 пунктов: обвал мировых цен на нефть, срыв всех советско-европейских энергетических проектов, прекращение предоставления займов Советскому Союзу и принуждение его к досрочной выплате процентов, начало новой гонки вооружений, дальнейшую дестабилизацию ситуации в Польше и Афганистане, жесткую антисоветскую пропаганду вплоть до объявления СССР «империей зла», и другие, — был представлен президенту и одобрен им. А уже в конце июня 1982 года директор ЦРУ Уильям Кейси с неофициальным визитом посетил Саудовскую Аравию и, встретившись с новым королем Фахдом, договорился с ним о резком увеличении добычи и экспорта нефти[1160]. В результате уже к концу 1982 года мировая цена за баррель нефти упала до 35–37 долларов, а в 1986 году — до 10 долларов, что серьезно ударило по советскому бюджету, так как экспорт советской нефти и нефтепродуктов составлял порядка 172 млн. тонн. Одновременно был нанесен удар по мировым ценам на золото, поскольку Советский Союз был одной из ведущих золотодобывающих держав мира и экспортером золота на мировом рынке. Если в начале