заботила мысль о том, приятно это или нет. Главное, функционировать не мешало. Ну что, поехали? – улыбнулся Артур и, не дожидаясь ответа, толкнул каблуками бока лошади.

К городу они подъехали, когда уже смеркалось. Лошадей Джоанна предложила оставить в лесу, потому что животные эти наверняка приметные, и их легко могут опознать, но Артур не согласился. Больше того, он и в город сегодня заезжать не собирался. Там остался только его доспех в гостиничном номере, а он до завтра уж как-нибудь полежит, заявил киборг и решительно направил лошадей в сторону. Джоанна удивилась, но… Артур ведь ничего не делает просто так. В результате она последовала за ним, не задавая лишних вопросов, и вскоре ее доверие было вознаграждено. Буквально через полчаса они оказались возле довольно внушительного особняка с неосвещенными окнами, в который Артур ввалился, как к себе домой.

– Это где мы? – спросила Джоанна, входя за ним.

– Здесь жил тот хмырь, что пытался из тебя живца сделать, – усмехнулся киборг. – Как, впечатляет?

– Ну… да. А зачем мы здесь?

– Ночевать будем. Не пропадать же добру. Тебе вот эта комната подойдет? – Артур толкнул дверь, за которой обнаружилось небольшое, но весьма уютное и очень чистое помещение с внушительной, мягкой даже на вид кроватью.

– А кто здесь жил? – спросила Джоанна, с интересом заглядывая ему через плечо.

– Никто. Это гостевая, – Артур подтолкнул Джоанну внутрь, а сам повернулся, собираясь уходить.

– А ты куда?

– А я пойду, скажу тем придуркам, которые сидят здесь под замком, чтоб до утра не вылезали. А то осерчаю, – киборг хищно ухмыльнулся и бесшумно, не скрипнув и половицей, исчез, оставив Джоанну догадываться, что будет с теми, на кого он начнет «серчать». Фантазия у девушки была достаточно живая, Артура она знала неплохо, и от нарисованной ее воображением картины девушку передернуло. Однако в комнату она вошла без колебаний – как минимум, здесь было безопасно. Да и воплей так и не раздалось – по всему выходило, что Артуру не пришлось испытывать на пленных свой арсенал методов убеждения. Впрочем, это Джоанну уже не волновало – спустя каких-то пару минут, кое-как сбросив одежду, она уже спала, утонув в мягкой перине, крепко и без сновидений.

В порт они приехали утром. До гостиницы, правда, добирались пешком, Артур внял ее словам о маскировке, но от нее киборг взял извозчика. Лошади, спокойно дождавшиеся хозяев в гостиничной конюшне, благо их никто не рискнул увести, шли в поводу. Как объяснил Артур, весь город накануне он так и не осмотрел и до причалов, у которых швартуются океанские корабли, не добрался. Раз так, можно, конечно, поискать, но лучше не терять зря времени, тем более что у гостиницы всегда ошивались пара-тройка потертых личностей при таких же потертых экипажах. Лошади, запряженные в них, тоже были не блеск, да и не заработать извозчику на хорошую конягу, однако от них и не требовалось рекордов. Довезут – и ладно.

В открытую коляску Джоанна садилась осторожно, с подозрением оглядывая скамейку. Что интересно, на таких рыдванах она в жизни не каталась. В студенчестве не довелось, а потом или телегой, или верхом, или уж в карете из королевских запасов. Совсем другие ощущения. Здесь же было грязно, да и скрипел экипаж подозрительно, намекая, что он и развалиться может. Тем не менее выбора не оставалось, да и дорожная одежда была рассчитана на подобное, во всяком случае, подшитые кожей штаны грязи не боялись.

Дорога тоже оставила о себе мало приятных впечатлений. Их транспортное средство ловило колесами все неровности брусчатки, и казалось, что на очередном ухабе позвоночник осыплется в сапоги. Зато гордый своим экипажем извозчик тут же стал громогласно и пространно рассуждать о политике, о том, какие все сволочи и как гнобят простой народ. В чем-то он был прав, но в чем, Джоанне даже разбираться не хотелось, уж больно мутный поток грязи выплескивался изо рта извозчика. И так продолжалось до тех пор, пока Артур не бросил:

– Милейший, вы бы за дорогой смотрели, а ваше мнение абсолютно меня не интересует. Я понимаю, что таксисты разбираются во всем на свете лучше любых профессионалов, но, когда меня будет волновать ваше мнение, я обязательно спрошу. А пока рули и не вякай, а то без денег останешься. Давай, давай, в темпе.

Извозчик насупился и заткнулся – мысленно он наверняка ругал пассажиров последними словами, но риск получить в морду перевешивал самолюбие, да и с оплатой нанявший его дворянин явно не шутил. Вот и пришлось засунуть свое мнение куда поглубже, внять старой пословице о том, что кто платит – тот и заказывает музыку, и подстегнуть лениво плетущуюся кобылу.

– Зачем ты его так? – шепотом спросила Джоанна.

– А надоело, – так же шепотом ответил Артур. – Еще в мое время надоело. Вот все, абсолютно все знают, как сделать счастье для всех – и при этом уверены, что только им, светочам разума, известна истина. При этом даже не могут понять, что счастье у каждого свое. Но работать, что характерно, не хотят – им бы денег да женщин… Стадо. Тупое стадо, уверенное в своем праве учить других.

Артур

Артур не кривил душой, говоря, что не любит таких вот болтунов. Много лет назад из-за них у него на глазах погибла целая планета. Большой, цветущий мир с почти восьмимиллиардным населением. Пожалуй, это была одна из немногих независимых планет, которые могли не только успешно выживать в одиночку, но и быстро развиваться. Богатая ресурсами система на пересечении звездных трасс. Лакомый кусочек, но – для всех. Слишком многие хотели подмять ее под себя – и в результате лишь мешали друг другу. А правительство той планеты виртуозно этим пользовалось, балансируя на грани, раздавая авансы то одним, то другим, и при этом блюдя лишь собственные интересы. Нейтральный статус – очень хорошая штука, если им правильно пользоваться.

Через какое-то время ситуация вошла у всех заинтересованных сторон в привычку и могла продолжаться сколь угодно долго, если бы не инициатива, проявленная руководителем одной из стран, не самой большой и не самой влиятельной, кстати. Избранный на законных и насквозь демократических выборах мужичок, очевидно, мучимый одновременно комплексом неполноценности и манией величия, решил прославить свое имя в веках и остаться в глазах потомков не рядовым государственным деятелем, о котором написана пара строчек в учебнике, а чем-то большим. И для того, чтобы добиться поставленных целей, он воспользовался старинным, давным-давно устаревшим и потому весьма прочно забытым приемом из арсенала политтехнологий. Возможно, из-за его