Darjeeling, ловко расставила на подносе чашечку с блюдцем, розетку с вареньем и тарелочку любимого Корнелиусом овсяного печенья. Левитируя перед собой поднос с дымящимся напитком, она поправила довольно короткую юбку и элегантно вошла в кабинет.

— Ваш чай, министр, — Хелен осторожно расставила всё перед сидящим за столом Фаджем. — Что-то случилось? На вас сегодня лица нет, — проворковала она хриплым грудным голосом.

— У нас кризис, Хелен, — вздохнул Фадж. — Этот сошедший с ума Дамблдор и его ручной герой Гарри Поттер. Они в один голос утверждают, что тот, кого нельзя называть, вернулся, воскреснув из мёртвых. Представляешь, моя дорогая? И самое опасное, что этими бреднями они заразили половину Хогвартса. Напугали представителей Шармбатона и Дурмстранга. Сумасшедший старик сделал всё, чтобы опорочить Англию и моё доброе имя. О, Мерлин, я многое терпел, позволяя ему творить в Хогвартсе, всё что он хочет.

Хелен грациозно оперлась бедром о стол и внимательно слушала Фаджа, сочувствующе кивая его словам.

— Он позволил весь год преподавать сумасшедшему пожирателю смерти, который маскировался под не менее безумного Аластора Грюма! — нахмурил брови министр.

— Наверное, поэтому его и не могли распознать? — усмехнулась Асквит, качнув выдающимся бюстом.

— Это прежде всего ошибка Дамблдора! — отрезал Фадж. — Когда безумец Крауч, убивает одного из чемпионов Хогвартса, а второго чуть не делает калекой, у старика под носом? Где был в это время наш великий маг? — маг сердито откусил печенья и засопел.

— Вы, справитесь, Корнелиус, — соблазнительно стрельнула в него глазками Хелен. — Вы, лучший министр, который был у магической Англии. Директор Дамблдор — хороший человек, может он просто устал? Возраст... Он же, как любой волшебник, способен совершить ошибку.

— Эх, был бы Люциус в Англии, можно было бы понять, что об этом думает общество, — грустно вздохнул Фадж. — Нежится сейчас под горячим солнцем Лазурного берега мой дорогой друг.

— У лорда Малфоя есть поместье во Франции? — поддержала разговор Хелен.

— Да, небольшое такое поместье, на окраине городка Сен-Сир или Сен-Сюр, я уже не помню, как он там называется у лягушатников. После нападения на его жену, Люциус оттуда не появлялся.

Фадж аккуратно поставил пустую чашку на поднос, промокнул губы салфеткой и с удовольствием осмотрел Асквит.

— Ну, что ж, дорогая моя, надо начинать работать. Неси документы на подпись, разберу, что там сегодня важного насочиняло наше министерство.

Хелен чарующе улыбнулась и грациозной походкой направилась к дверям, левитируя перед собой поднос.

***

Гермиона сидела в купе с «друзьями» и под перестук колёс, слушала давно надоевший пустой трёп, которым Рон успокаивал Поттера.

— В этот раз мы постараемся сразу забрать тебя от родственников, друг, — проникновенно бубнил рыжий. — Будем всё лето гонять на мётлах и веселиться. И Джинни будет очень рада.

Гарри отвечал вяло, явно не радуясь возвращению из Хогвартса.

— Эти Дурсли опять устроят истерику, как в тот раз, когда вы забирали меня с Фредом и Джорджем. Скорее всего, меня опять запрут и будут читать нотации, почему быть магом плохо, — скрипнул пальцем по стеклу Гарри.

— Ты чемпион «Турнира трёх волшебников» и национальный герой, — возмущённо возопил Рон. — Как они смеют так с тобой обращаться?

— Ну, родственники считают меня кем-то вроде домового эльфа, лет с пяти, — криво усмехнулся Поттер.

Гермиона, иногда прислушиваясь к ребятам и вспоминала последний разговор с Виктором. Знаменитый ловец предлагал приехать этим летом в Болгарию, к нему в гости. Он намекнул на интимные отношения, возможно, даже помолвку в будущем, если они подойдут к друг другу, но Гермиона закончила разговор хлёсткой пощёчиной, когда Виктор не понял ее презрительного отказа и полез целоваться. Её очень возмутило то, что Крам считал, будто Гермиона с радостью готова прыгнуть ему на шею и сделать всё, что Крам попросит. Теперь, когда она стала наследницей рода, Гермиона поняла, что возможностей для устройства в магическом мире появилось намного больше, а на лето у неё были планы, продолжить обучение зельеварению у своего дедушки.

Профессор Снейп на индивидуальных уроках из злобного нелюдимого слизеринца, превращался в невероятно талантливого гения-учёного, способного увлечь в глубины кипящих котлов и булькающих зелий кого угодно. Девушка впитывала новые знания как губка, и очень расстраивалась тому, что с ней не занимались таким образом с самого начала. Теперь она стала гораздо глубже понимать сочетания магических ингредиентов, положения звёзд при их изготовлении и многое, многое другое...

Профессору удалось поселить в ней трепетное уважение к своему предмету, которое начало перерастать этим летом в настоящую любовь. Даже сейчас ей хотелось неторопливо зажечь пламя под серебряным котлом и добавить в него волшебных ингредиентов, способных превратиться в настояще чудо магии при участии зельевара. Ей хотелось снова и снова любоваться волшебными золотистыми искорками, на поверхности кипящего зелья и мечтательно улыбаться, когда оно будет готово.

Профессор Снейп утверждал, что когда в ней проснутся родовые дары, всё станет намного естественней, она получит возможность чувствовать потаённую красоту зелий, их правильность и завершенность. И пусть пока она просто учила таблицы совместимости и общие правила приготовления сложносоставных зелий, её уже переполняло ожидание своего преображения, хотелось, наконец, ощутить то, о чём с таким блеском в глазах, говорил обычно неприятный профессор. В эти моменты он, словно преображался, скидывал с плеч десятки лет, и становился по-настоящему симпатичным. Было заметно, что он и сам рад получить возможность обсудить любимые темы с ученицей, с человеком, который его понимает. Может быть, Снейп просто соскучился по живому общению и, таким образом, в тайне радуясь, тоже получал удовольствие от обучения Гермионы.