безумием, она требовала жертвы снова и снова, неделю за неделей. И тогда мы выходили на охоту.

Яму придумали дети. Да, именно дети. Около сорока лет назад. Тогда здесь, на месте завода, располагался пионерский лагерь. Скорее всего, Яма появилась на свет в загадочное время после отбоя, когда из таинственного шепота рождаются лагерные легенды. Вначале она была обычной страшилкой, вроде Черной Руки или Красного Пятна. Но рассказы о Яме как часть местного фольклора переходили из смены в смену, из года в год. Всё обрастая и обрастая подробностями. И однажды дети и вправду начали верить в Яму. Они стали бояться её. Они хотели быть уверены, что она для них не опасна. И тогда-то, в лучших традициях язычества, начались жертвы. Так, постепенно, появились все те ужасные ритуалы, которые теперь приходилось исполнять нам.

Сперва жертвами становились мелкие животные, которых удавалось поймать на территории. Лягушки, мыши, ежи. Но чем сильнее становился страх, тем больше и крупнее жертвы требовались. Следом за мышами пришла очередь собак и кошек…

После нескольких случаев пропажи детей лагерь закрыли. А потом и вовсе ликвидировали. Прошло время, и на его месте начали строить завод. История, вроде бы, забылась. Но дети… Они помнили всё.

И жертвоприношения продолжались.

Пройдя сквозь годы, Яма изменилась; она перестала нуждаться в вере, потому как обрела собственную силу. Теперь она сама могла управлять людьми, хоть и продолжала частично от них зависеть. Ей необходимы были боль и страх. Кровавые приношения.

А значит, и слуги, которые могли бы их приносить… Или сами стать жертвами.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Пашка выслушал весь рассказ, точно зачарованный. И когда Димон замолчал, странно изменился. Казалось, он всё понял. Лицо лишилось красок. Затравленным взглядом он смотрел то на меня, то на Димона.

Я опустил руку в карман и нащупал рукоять ножа.

— Ребят, вы чего? Не надо… — осипшим голосом неуверенно выговорил Пашка. — Меня будут искать.

Димон покачал головой.

— Недолго. Как и всех остальных. А потом просто забудут. Так было всегда. Ты понимаешь, мы не хотим этого. Никогда не хотели. И если бы было возможно… Но так надо. Кто-то должен умереть, должен остаться здесь. Яма требует жертву. Не бойся — это будет не больно.

В его руке тоже появился нож. Широкий, с удобной рукоятью — настоящий, охотничий.

Пашка медленно принялся отступать назад.

— Ребят, не надо… Чего вы? Я никому… Честно…

Димон молча двинулся в его сторону.

Странно, но Пашка даже не пытался кричать. Впрочем, это всё равно было бы бесполезно — на полтора километра вокруг — ни единой живой души. От страха Пашка совсем потерял голос, и, вжавшись спиной в решетку коллектора, издавал только какие-то невнятные скулящие звуки.

Димон подошёл к нему уже почти вплотную. Молчаливый, высокий, нож холодной искрой сверкнул в его руке. Но, не дойдя шага, остановился.

— Не хочу… Не хочу… Не надо… — захлебываясь соплями и слезами, повторял Пашка.

Глядя на него, Димон задумался. Их разделял один шаг; сломленный, Пашка даже подумать не мог о том, чтобы сопротивляться. Он лишь скулил и глотал слезы.

Выглядело это гадко и жалко.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я наблюдал всё происходящее со стороны, не понимая, отчего Димон медлит. Когда необходимо, он умел быть жестоким, иногда — очень жестоким. Но унижать страхом было не в его духе.

Я понял: что-то будет.

— Жить хочешь? — неожиданно спросил Димон, в упор глядя на Пашку.

Икнув и шумно шмыгнув носом, тот усердно закивал.

Димон протянул ему нож.

— Тогда ударь.

Пашка, перестав скулить, посмотрел на него с ещё с большим испугом.

— Ударь, — повторил Димон. — Я сказал — кто-то должен остаться здесь. Если это будешь не ты, тогда… Кто-то должен…

Я оцепенел, наблюдая за этой сценой.

Пашка замотал головой, словно не желая верить в происходящее.

— Нет, — шептал он, — Нет.

Но его пальцы сами собой уже стиснули рукоять ножа…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

На обратном пути мы не обменялись и парой слов. Иногда я оборачивался на Пашку и видел, как он механически шагает, уставившись перед собой стеклянными, бессмысленными глазами. Руки у него мелко дрожали.

Лишь когда мы уже подходили к дороге, ведущей в город, Пашка спросил:

— И что теперь будет?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, Яма заснет. А может быть… В любом случае, в следующий раз моя очередь выбирать жертву.

— Очередь?

Я не стал объяснять. Позже надо будет рассказать ему о правилах, подумал я. Позже, не сейчас.

— А если меня найдут?

— Не найдут.

— Но…

— Не найдут, — повторил я.

Больше Пашка ничего не сказал.

Мы разошлись во дворе. Я понимал, как ему тяжело.

Но у меня на душе было не легче. Я думал о Димоне. Хватило ли бы у меня духу сделать то, на что решился он? Сколько ещё это будет продолжаться? И может быть, действительно лучше вот так…

Ответить я не мог.

Жара немного спала, и с востока потянуло прохладой. Остановившись на углу дома, я закурил.

Оставалось надеяться, что Дурные Сны вернутся не скоро, и у меня будет время подумать.

Подумать и сделать свой выбор.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Обрубки

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Миниатюре Юрия Погуляя (рассказ «У вас одно новое сообщение в 137 слов и 901 знак) отвечает весьма объемный, по нашим меркам, и полный безумия — настоящего безумия — рассказ в 382 слова и 2186 знаков с пробелами.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Виктория Колыхалова

Ходячий

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Автор о себе: «Родилась и живу в Волгограде. Окончила Волгоградский госуниверситет, романо-германское отделение филфака. С детства мечтала стать писателем, в 2013 году наконец поняла — в каком жанре».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀ (382 слова; 2 186 знаков)

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я Оля. Иду на кухню, чтобы поесть и попить. Иду ночью, потому что ночью Ходячий спит и не видит меня. На столе лежит Коробка со Спичками. Я знаю их, им нравится гореть. Они громко шепчут мне: «Зажги меня, Оля! Нет, меня!» Смешно. Какие глупые! Я зажгу