На следующий день погода ничуть не изменилась, и Лиза по пути от такси до Ледовой арены снова прятала нос в шарф.

Открывали чемпионат России мужчины одиночники, именно им предстояло первыми катать в этом сезоне свою короткую программу. Далее эстафета передавалась спортивным парам, после прокатов которых должно было состояться официальное открытие соревнований, а завершали этот день спортсмены, выступающие в танцах на льду. Расписание Лизу вполне устраивало: она успела отдохнуть после утренней тренировки и теперь чувствовала себя посвежевшей. В Челябинске было на два часа позднее, чем в Москве, и эту разницу она почти не ощущала. Приехали они довольно рано, до выхода на лед оставалось чуть меньше двух часов, но нужно было еще размяться и привести себя в порядок. Она знала, что должна выйти на лед и сделать все от нее зависящее, чтобы они с Максом отобрались в основной состав сборной и получили возможность представлять Россию на первенстве Старого света. Это стало бы лучшим подарком на ее двадцатиоднолетие, но Лиза понимала, что все зависит только от нее самой. Чемпионат России так часто совпадал с днем ее рождения, что она успела к этому привыкнуть. Уже завтра ей исполнится двадцать один. Как же часто она выходила на лед в этот день и как же часто потом, закрывшись в ванной, плакала, смешивая тихие всхлипы с журчанием воды. Она вспомнила свой прошлый день рождения, и воспоминания отдались в сердце болью. Лиза прикусила губу, она и не заметила, как поникли ее плечи.

- Эй, - Макс заставил ее поднять голову. Они зашли в зал, где им предстояло провести следующие полчаса, разминаясь перед выходом на лед. – У тебя такой вид, будто ты сейчас разревешься.

- Обязательно, - вяло ответила Меркулова и отошла в пустой угол.

Помимо них в зале находилась еще одна пара, но эти фигуристы выступали раньше и, следовательно, в скором времени должны были закончить.

- Да что с тобой? –Он положил ладони ей на плечи.

Лиза заставила себя отогнать все посторонние мысли. Сейчас ей не следует думать ни о чем, кроме проката. Они должны выйти на лед и сделать все, что делали на тренировке, а для этого нужно избавиться от лишних эмоций и сконцентрироваться на своем выступлении. Она закрыла глаза, вдохнула и выдохнула. Произвольную программу парам предстояло катать только через день, а это значило, что завтра она вольна делать все, что пожелает. Вернее, то немногое из желаемого, что она может себе позволить, не нарушая спортивный режим.

- Ничего. - Лиза погладила кисть Макса, лежащую на ее плече, и повернулась к нему лицом. – Давай лучше начнем, а то время идет.

- И все-таки, Лиз.

- Просто задумалась. - Она изо всех сил попыталась непринужденно улыбнуться, но получилось совсем тускло и фальшиво.

Самойлов прищурился и, пока она соображала, что бы такое сказать ему лишь бы отстал, обхватил ее за талию и, подняв над полом, крутанул вокруг себя. От неожиданности она взвизгнула и ухватилась за его плечи, а когда вновь почувствовала под ногами пол, гневно толкнула в грудь ладошками.

- Еще раз сделаешь что-то подобное, и я тебя убью!

- Не убьешь, - в его синих глазах плясали дьявольские смешинки. – Тебе со мной еще кататься.

- Если ты еще раз меня так напугаешь, у меня начнется нервный тик, и кататься я все равно не смогу.

- Что-то ты не выглядишь испуганной, - с усмешкой произнес Макс, довольный тем, что удалось ее расшевелить. Она и в самом деле больше не казалась грустной, хандру как рукой сняло. Он обхватил Лизу за талию одной рукой, притянул к себе, склонился к ее уху и прошептал: - Эта маечка тебе очень идет. Только не вздумай надевать ее без лифчика.

- Пусти меня! – Она высвободилась и хотела наградить его парой ласковых, но, поймав все тот же смеющийся взгляд, закатила глаза и покачала головой.

- Ладно, - Макс стал серьезнее. – И правда нужно начинать, а то не успеем ни хрена.

По результатам жеребьевки им достался седьмой стартовый номер из двенадцати возможных. Смотреть на выступления спортсменов, катающихся раньше них, Макс и Лиза не стали, чтобы не сбиться с собственного ритма. Кроме того, всегда оставалась вероятность, что при плохом катании конкурентов создастся выигрышное настроение, а хорошее – расстроит. И то, и другое было совершенно ни к чему, и после ледовой разминки ребята ушли в раздевалку. Вновь появились у бортика они, лишь когда подходил к концу прокат пары, катающейся до них. Макс встал позади партнерши, руки его легли поверх ее рук. Это действовало успокаивающе на обоих, Лиза немного волновалась, но в целом чувствовала себя уверенно.

- От тебя пахнет шоколадом, - сказал Макс, поглаживая ее ладошку сквозь ажурную перчатку.

- Потому что я съела кусочек шоколадки.

- Пить не захочешь?

- Не захочу. Шоколадка была горькая, да и кусочек очень маленький.

- Зато ты теперь очень вкусно пахнешь.

Пара закончила свой прокат, и Макс помог Лизе снять наброшенную толстовку. Его взору тотчас же открылась ее изящная шейка и плечи, скрытые лишь тонкой тканью костюма. Лиза еще раз проверила шнуровку коньков, оправила юбку и, когда каток опустел, ступила на лед, за ней последовал и Самойлов.

Пока судьи выставляли оценки предыдущим участникам, они скользили вдоль борта у края площадки по крутым дугам, стараясь лучше прочувствовать лед и подготовить себя к прокату. Лиза выглядела сосредоточенной, в ее движениях не ощущалось ни нервного напряжения, ни страха. Волосы ее были уложены в изящную прическу, закрепленную маленькими переливающимися заколками и лаком, и Макс, отстающий на шаг, мог отчетливо разглядеть каждый светлый локон. Наконец огласили оценки предыдущих спортсменов, и диктор объявил их пару. Они, взявшись за руки, выехали к месту исходного положения.

Ладошки Лизы невесомо опустились на плечи Макса, щека коснулась его спины. Она закрыла глаза, он почувствовал ее короткий выдох, а спустя миг над катком разнеслись первые звуки их мелодии.

Его, как и прежде, скрывает цвет ночи, она стоит на свету и жаждет, чтобы тот, кому отданы все ее чувства, вышел из мрака. Она тянется, просит, в отчаянье цепляется за надежду. Стоило их взглядам скреститься, по телу Лизы прошла жаркая волна. Она слышала музыку, понимала, где она, видела заполненные трибуны и ощущала себя вне всего этого. Только они двое, скользящие по льду под откровения ее души, имели значение. Прикосновения рук, кончики пальцев, поворот головы. Изгиб спины, бег навстречу… Заход на поддержку и чувство полета. Она, покорная, нежная, лежала на его руке, потоки встречного воздуха ласково гладили ее лицо, веки ее были опущены, ресницы легонько трепетали. Параллельный прыжок, синхронный вдох, движения, в точности повторяющие движения партнера, отчаянный выброс с красивым приземлением и идеальным выездом. Шумом прибоя где-то на краю сознания послышались овации трибун. Юбка костюма льнула к бедрам, руки подчеркивали чувственность в те моменты, когда мужчина и женщина на долю секунды дотрагивались друг до друга. В какой-то миг при выезде с прыжка Лизе показалось, что она не удержится. Мгновенно собрав всю решимость, она мысленно приказала себе «стоять, держись». Едва заметно покачнулась, но не упала, и это придало сил и веры в то, что она сможет, что они смогут. И снова завораживающий вихрь, сплетенный из мелодии, слов, чувств и биения сердец подхватил двоих, закружил, увлек. Тонкий девичий стан под пальцами, горячая кожа, глаза, полные мольбы. Выбившаяся прядь светлых волос на лбу, дыхание совсем рядом, сплетение пальцев в попытке остановить ускользающее мгновение. Но он снова уходит, скрывается за цветом ночи, оставляя ее одну…