— Тебе не обязательно передавать это Генду, старина, ноя никогда особенно не верил в открытые боевые действия. Всегда легчедействовать изнутри. Пехалю и Гелте следовало оставаться в том же дремучемпрошлом, откуда они родом. Если бы Генд прислушивался в первую очередь ко мне,Векти и Треборея были бы уже у нас в кармане, а остальные земли гостеприимнораспахивали бы перед нами ворота.

— Возможно, но для нас с тобой, Арган, это не так ужважно. Это Генду приходится объясняться с Хозяином. Мне кажется, что скороХозяин потеряет терпение. Не вечно же нам подбирать объедки. Военные кампании вВекти и Треборее были пустой тратой времени, и это вина Генда, а не наша.

— Полностью с тобой согласен, старина, — сказалАрган. — Нам нужны людские души и разум, а не их тела, и ключ к нимнаходится в храме Двейи в Магу. Если мы с тобой преподнесем этот храм Хозяину вкачестве подарка, он сразу же отправит нашего “славного полководца” в отставку.

— О, да мы, оказывается, честолюбивы? — заметилКоман.

— Я несравненно лучше подхожу для этой работы, чемГенд, старина. Ты знаешь это не хуже меня. Когда мы с этим разделаемся, я будусидеть по правую руку от Дэвы в Нагараше, а ты — по левую, и весь мир покоритсянам.

— Красивая картинка, Арган, но тебе еще нужно обставитьГенда, а это не так-то просто.

— Альтал обставил его без особого труда.

— Ты ловок, Арган, но не настолько.

— Время покажет, старина. Так ты со мной?

— Во всем. Но если Генд узнает, что мы замышляем, тысам по себе.

— Иначе и быть не может, старина. Пойдем к Генду,доложим о своих успехах. Однако я бы не стал представлять все в розовом цвете,надеюсь, ты понимаешь мой намек.

Альтал поворочался в своей постели и несколько раз взбилподушку. Потом, ворча про себя, он успокоился и медленно погрузился в сон.

В огромном храме в Магу, казалось, было безлюдно, но вдруг внего вошли две служанки с метлами, швабрами и тряпками. На них были передники,а волосы их были спрятаны под платки. И когда они вошли, Кинжал исполнил имсеренаду. Одной из вошедших была бледная, светловолосая Лейта, а другой —безупречно прекрасная Двейя. И бледная Лейта со слезами села на каменный полхрама и взяла в руки платье тончайшего шитья. Рыдая, она оторвала от платьяодин рукав и бросила его в безмолвный воздух, и заплакал Кинжал, когда рукавтот исчез в воздухе. И лик Двейи был печален.

С плачем оторвала Лейта второй рукав от платья тончайшегошитья, и снова бросила она оторванный рукав в воздух, и снова заплакал Кинжал,и исчез рукав.

И обливаясь слезами, разорвала Лейта то платье тончайшегошитья на мелкие кусочки и бросила их вслед за исчезнувшими рукавами. И когдасделала она это, не стало больше платья тончайшего шитья, и бледная Лейта бросиласьна пол перед алтарем и зарыдала безутешно, как дитя.

Но безупречно прекрасная Двейя не стала ее успокаивать, аподошла к алтарю. Она остановилась у алтаря и своей прекрасной рукой сталатщательно вытирать его.

И затем она подбросила то, что стерла с алтаря, в воздух, ибыло это словно пыль.

И тогда она сделала так, что окно, которое люди называлиБхейдом, распахнулось. И сильный ветер ворвался через это окно. И запел Кинжал,и пыли не стало больше.

И посмотрела Богиня вокруг с великим удовлетворением.

— А теперь, — молвила она, — мой храм сновабезупречен и очищен от скверны.

— Хорошо ли вам спалось, джентльмены? — хитроспросил Альтал у экзархов на следующее утро, когда они собрались в столовой.

— Вообще-то неплохо, — ответил седоволосыйЮдон, — если не считать того, что я видел очень странный сон. Почему-то яникак не могу выбросить его из головы.

— Дайте-ка, угадаю. Две девушки-служанки приводили впорядок храм. Одна из них разрывала рубашку, а другая смахивала пыль с алтаря.Примерно так?

— Откуда вы это узнали? — изумленно спросил Юдон.

— Не только вы видели сон этой ночью. Такое уже бывалораньше, но на этот раз сон был, вероятно, подарком Двейи. У нас и до этогобывали такие странные сновидения, но их наводил на нас Дэва. Лучше бы вамникогда не видеть тех снов.

— Вы должны знать все, что касается сновидений,Юдон, — прохрипел экзарх Эмдаль. — Вы, священники Белой Рясы, делаетебольше денег на толковании снов, нежели на составлении гороскопов. А что это застранный звук, который был в том сне, Альтал?

— Пение Кинжала, Эмдаль. В сновидениях Дэвы звук былсовершенно другой. Большинство снов ничего не значат, но если они начинают тебенапевать, то пора обратить на них внимание. Сновидения, как правило, являютсяальтернативой реальности. Те, с которыми мы сталкивались раньше, были попыткамиГенда изменить некоторые события в прошлом, чтобы трансформировать будущее.Иногда сны бывают весьма явными, но тот, что мы видели прошлой ночью, был,похоже, одним из самых сложных. Эмми, конечно, мыслит гораздо тоньше, чем еебратья. Если я правильно прочел сновидение прошлой ночи, это связано сочищением храма Двейи в Магу.

— Но это наш храм! — возразил экзарх Алейкон.

— Может быть, пока. Но несколько тысяч лет назад это былхрам Двейи. Если ей заблагорассудится взять его себе обратно, вы окажетесь наулице. Во всяком случае, вчера мы говорили о метафорах, и это, видимо, лучшийспособ объяснить ночное сновидение. Двейя и Лейта действительно собираютсяочистить наш храм, но без всяких тряпок и швабр. За многие годы ваш орденпророс коррупцией насквозь. Вы слишком интересовались деньгами и властью, аваше отношение к простому люду открыло двери для подручного Генда Аргана. Этолишенный сана священник, и он умеет проповедовать. Его проповеди во многомоснованы на разоблачении несправедливости, творимой вашим орденом, и они нашлисвоих благодарных слушателей. Генд пытался захватить Векти и Треборею с помощьювойска. Теперь он пытается совершить революцию в обществе, а это гораздоопаснее. Очевидно, на сей раз Двейя собирается вмешаться сама, а если онавозьмется подметать храм, она вычистит его до самого основания. Она сметет все,что ее оскорбляет, и вы, священники Коричневой Рясы, очень даже можетеоказаться в одной мусорной куче вместе с Арганом и Команом.

— Дейвос этого не допустит! — воскликнул Алейкон.

— На вашем месте, ваше преосвященство, я не был бы такуверен в этом. Двейя и ее братец частенько спорят, но они все равно любят другдруга. Дейвос — это Бог, который далеко, а Двейя участвует во всем сама. Есливы ее обидите, она предпримет свои шаги, и Дейвос не будет ей мешать.