— Да!

— Но человеку нужен священник, иначе он собьется с путиистинного. Скажите мне, граждане Перкуэйна, в руки которого из церковных орденоввы желаете вручить души свои?

— Ордену Красной Рясы! — ответили ловкорасставленные приспешники Комана.

И тогда из толпы выступил вперед дородный детина с глубоким,громоподобным голосом.

— Веди нас, брат Арган! — попросил он. —Скажи нам, что делать, иначе мы погибнем в тисках наших угнетателей.

На лице Аргана отразилось выражение преувеличенногосмирения.

— Я недостоин, брат мой, — проблеял он.

— Ты более достоин, чем экзарх Алейкон, братАрган, — возразил дородный человек. — Освободи нас от наших угнетателей.Дай нам справедливость!

— Такова воля всех здесь собравшихся?

— Да! — эхом разнесся громогласный крик позамерзшей долине.

— Тогда идите за мной, братья мои и сестры, черезворота в Дейл, а когда мы очистим Дейл, куда мы пойдем дальше?

— В Магу!

И огромная толпа хлынула вперед, и ворота Дейла не смогли ихудержать.

— Он все перевернул с ног на голову, — слабозапротестовал экзарх Алейкон. — В Перкуэйне все не так уж плохо.

— В самом деле? — с подчеркнутым сарказмом сказалэкзарх Юдон. — Вы, Коричневые Рясы, известны своей жадностью. Мненеприятно это признавать, но тот парень в красной рясе говорил чистую правду, иесли бы в нас была хоть толика порядочности, нам пришлось бы признать, что этокрестьянское восстание вполне справедливо.

— Не здесь, Юдон, — прохрипел Эмдаль. — Мнекажется, нам троим пора обсудить эту ситуацию подробнее и наедине. — Онвзглянул на Альтала. — Альтал, нам нужна комната, где мы могли быпоговорить… и подальше отсюда, полагаю.

— Например, в башне в дальнем конце западногокоридора, — предложила Двейя. — Элиар, ты не покажешь им дорогу?

Элиар кивнул.

— Идемте за мной, джентльмены.

Эмдаль пристально посмотрел на Лейту и хитро ей подмигнул.

— Это еще что значит? — спросил Бхейд у бледнойдевушки, когда церковники вслед за Элиаром вышли из комнаты.

— Твой экзарх просто пригласил меня поприсутствовать наих совещании, — ответила Лейта. — Он знал, что я все равно этосделаю, но он действительно хочет, чтобы я подслушивала. Он собирается устроитьто, что Альтал называет “трюком”, и хочет, чтобы мы ему помогли.

— Ты не могла бы сказать поконкретнее, Лейта? —спросила Андина у своей подруги.

— Эмдаль рассматривает нынешние беспорядки в Перкуэйнекак бесценную возможность, дорогая, — объяснила Лейта. — ОрденКоричневой Рясы насквозь коррумпирован, и Эмдаль задумал грандиозный планвыбить власть Коричневой Рясы прямо из-под ног Алейкона. Лишившись поддержки состороны перкуэйнской знати, Церковь Коричневой Рясы, скорее всего, превратитсяв странствующий орден и будет просить подаяния на обочинах дорог.

— Прекрасная мысль! — захихикала Андина. — Икак Эмдаль собирается это осуществить?

— Он еще не доработал все детали, но в общем и целом онхочет использовать проповедь Аргана, чтобы напугать Алейкона и заставить егоувести всех своих священников из Перкуэйна. Он будет напирать на слова“временный” и “исполняющий обязанности”, чтобы Алейкон не понял, что когда всезакончится, он в Перкуэйн не вернется.

— Мой экзарх — человек весьма проницательный, — сгордостью сказал Бхейд. — Когда здесь, в Перкуэйне, все успокоится,Алейкон обнаружит, что его место заняли Черные Рясы.

— Не совсем так, — сказала Лейта, хитроулыбнувшись уголками губ. — Эмдаль все еще разрабатывает детали, нопрямая, открытая вражда между орденами Черной и Коричневой Рясы может статьпричиной войны, по сравнению с которой крестьянский бунт будет выглядеть простопрогулкой в парке.

— Ты что-то от меня скрываешь, Лейта, — с упрекомсказал Бхейд.

— Неужели? — ответила она, широко открыв глаза впритворном недоумении. — Я, такая наивная и доверчивая?

Бхейд воздел руки к небу.

— Женщины! — сказал он.

Совещание в башне в конце западного коридора длилосьнесколько дней, и Элиар, носивший еду трем церковникам, сообщил, что споры быливесьма жаркими.

Наконец, в один из снежных дней после полудня священникивернулись в башню Двейи. Экзарх Алейкон выглядел немного мрачным, зато на лицахЭмдаля и Юдона было выражение суровой удовлетворенности.

— Мы пришли к согласию, — объявил Эмдаль. —Кризис в Перкуэйне — прямое следствие нашей политики. Разумеется, наибольшаяответственность ложится на Алейкона, но его и так уже довольно ругали. Мы всеконцентрировали свои усилия на власть предержащих и совсем не заботились опростых людях. Мы полагали, что люди, стоящие у власти, могут приказать простымлюдям принять наши учения, и в этом, безусловно, была наша ошибка. Те, ктостоит у власти, могут навязывать людям более слабым какие-то поступки, но немысли и не веру. Арган воспользовался нашей ошибкой, и на этом коне он въедетпрямо в храм в Магу, если только мы немедленно не предпримем кое-какие шаги.

— Немедленно — это все равно недостаточно скоро, вашевосторженное преосвященство, — весьма едко заметила Андина. —Перкуэйнская аристократия известна своим обращением с бедняками, и орденКоричневой Рясы с ними одним миром мазан. Может быть, я всего лишь глупаядевчонка, но даже я знаю, благосостояние любого общества гораздо больше зависитот крестьян и городских рабочих, чем от знати. Все три ордена так частопредавали простых людей, что они никогда больше вам не поверят.

— Я думаю точно так же, — ответил Эмдаль. Затем сусмешкой посмотрел на Юдона и Алейкона. — Заметьте, дорогие друзья, чтодаже это дитя сразу разглядело суть нашей чудовищной ошибки.

— Хорошо, Эмдаль, — едко произнес Алейкон, —можешь не повторять нам это по сто раз. Переходи к сути вопроса, и давайпокончим с этим.

— Прекрасная идея, Алейкон, — согласилсяЭмдаль. — Нам нужен кто-то, кто мог бы противостоять непомерным аппетитамэтого Аргана, но ни один простолюдин в здравом рассудке ни за что не повериттому, что исходит из уст любого из членов уже существующего духовенства.

— Пожалуй, это неплохо подводит итог сложившейсяситуации, — согласился Альтал. — И что же вы, джентльмены,собираетесь с этим делать?