повезло, – веселее продолжил Голос. – Часто наоборот: звезды, кажущиеся одиночными, на деле счастливейшие на свете: у них есть пара, совсем рядом, так близко, что мы не видим. Звезды кружатся друг вокруг друга, удерживаемые силой тяготения. Они, как правило, вместе рождаются, то есть очень давно знают друг друга. Ну, как вы и ваши муж или жена, с которыми вы познакомились в детском садике, когда дрались лопатками.

Какая-то парочка неподалеку от Саши тут же взялась за руки.

– А бывают пары, образовавшиеся в результате захвата одной звезды другой при тесном сближении. – Голос рассмеялся. – Вот страсти, а? Звезда украла себе жену! Ну или мужа. Вон там, на краю неба, алая и голубая звезды из шарового скопления Ястреба. Видите? Сближения… они бывают разные. Иногда любовь начинается с танца. А иногда и с удара по голове. Сумочкой, например! Ну или все-таки лопаткой…

И все засмеялись.

Неделю назад, Макс, мы встретили у пруда странного парня, который сначала начал глупо ко мне подкатывать, потом взбесил меня, а потом оказался совсем другим. Я как раз побила его сумкой, вспомнила это и опять чуть не заревела. Стало стыдно – не знаю почему. Хотя не подумай, он заслуживал быть побитым! Он почти как ты – шутовской придурок (прости, я любя, ты же знаешь!). Ты дразнил одноклассников «плебеями», а у него вот «милые дамы» и всякая такая чушь. А еще он такой же добрый. Неравнодушный. И… непредсказуемый.

Вот.

– В двойных системах звезды взаимодействуют, – все говорил и говорил Голос, явно улетая в космические дали. – И такая жизнь гораздо интереснее жизни одинокой звезды! Как у нас: без любви и друзей кисло, правда? Смотрите вон туда, звезда в самом центре кажется вам одинокой? – Центр купола чуть подсветился. – Нет. За ней – ее пара. Они всегда вместе, но мы не видим. И кстати, как вы помните, все звезды разные, и характер их отношений – тоже. Например, пары белых карликов проявляют вспышечную активность, склонны к взрывам, катаклизмам. Прямо как в итальянских семьях – вечные страсти. Ну или в компаниях, где есть какой-нибудь вредный тип!

И снова – взрыв бодрого хохота, хохота совершенно счастливых людей, у которых есть и друзья, и любовь, и мечты. Саша тоже засмеялась. Вопреки всему. Она подумала о Крысе – точнее, о том, что узнала вчера. Когда он приехал с неожиданным экземпляром «Сказок заблудших душ» и попросил подписать. Тихо сказал: «Это для друга, вот для того самого Рея. Скоро я уезжаю к нему».

«Уезжаю» – не «еду», поэтому Саша не уточнила: «В отпуск?» Кирилл пояснил сам: «Мне предстоит интернатура, и мне позволили пройти ее за границей. Декан, конечно, не очень хотел, но в итоге вот, организовали обмен. Скоро уже. В общем, на год, а там – как пойдет». Саша открыла книгу на титульном листе и увидела робкую, маленькую подпись Аси с пожеланием «Счастья от Лизы Симпсон». Стало еще грустнее, и Саша все-таки спросила напрямик: «Я последняя узнаю?» Кирилл посмотрел на нее серьезно, так, что вслед за Асей и Марти захотелось сравнить его взгляд с рентгеном, и вместо ответа вдруг поинтересовался: «А ты не хочешь куда-то по обмену махнуть? Ты кажешься очень измученной. Тебе нужен свежий ветер в каком-то виде». Саша молча взяла ручку, стала сосредоточенно выводить пожелание, единственно возможное: «Крысе-Страннику от Вредной Куницы. Привет!» Кирилл улыбнулся и признался: «Хочу сманить с собой Марти. Может, и ты хочешь с нами? Я на машине еду, это будет долгое путешествие с совершенно убойным переездом польской границы, но тебе понравится». У Саши не было визы. Тяги к Европе. И никаких сил наблюдать, как еще один кусочек жизни остается в прошлом. Потому что она чувствовала: «как пойдет» – не слова. Кирилл вряд ли захочет покидать место, изменившее его настолько, что он даже написал сказку. Теперь Саша знала кое-что очень-очень важное, самое важное. Сказки не пишут от хорошей жизни. Сказки рождаются только из боли, бегств, темноты и слабого проблеска надежды в ней.

Ну а в том месте его могут и не захотеть отпускать.

В общем, она отказалась, они пошли прогуляться, и Кирилл просто покормил ее любимой мороженкой «Максибон» с печеньем. А теперь, под приветливыми звездами, в горле почему-то встал предательский ком. Как много вокруг взрывов и катаклизмов. Как мало остается простого человеческого сияния.

– Девушка… можно с вами познакомиться?

Сашу вырвали из мыслей, она вздрогнула и даже решила, что ухитрилась задремать. Ей ведь почудилось, будто это произнес тот же Голос, но ближе, будто его обладатель стоял рядом. Саша обернулась. Ей нахально улыбался Миро. Он и впрямь стоял за спиной и вдобавок держал горшок с каким-то маленьким, мохнатым лиловым цветком.

– Ты что тут делаешь? – растерянно выпалила Саша. Кто-то тут же на нее зашикал.

Как ни в чем не бывало садясь рядом по-турецки, Миро пояснил:

– Ой, да лекцию веду! Как обычно. Точнее, сегодня записал заранее, хотел…

– Ш-ш-ш! – продолжили возмущаться гости.

Миро совсем понизил голос и даже голову втянул в плечи, наклоняясь к Сашиному уху:

– …увидеть тебя. Вот.

Саша все еще ничего не понимала; зачем-то она даже пощупала траву. Точно настоящая? Вроде. Да только настоящая или нет, трава не гарантировала, что Саше не снится сон, где смешались все последние события ее жизни.

– Держи. – Миро торжественно вручил ей горшок. – Это кошачьи лапки. Бесполезный факт, но название забавное. Если кошки у тебя нет, хоть лапки будут.

Саша тупо смотрела на цветок, пытаясь собрать в кучку разбегающиеся мысли. Но последние слова глубоко ее возмутили и заставили сердито шикнуть:

– Лапки отдельно от кошки? Да ты точно чокнутый! И нет, у меня есть…

– Ш-ш-ш! – зашипели рядом сразу несколько рассерженных гусей.

Саша прикусила язык: надменный толстопопый сибиряк Турич явно не заслуживал, чтобы из-за него ее побивали камнями возмущенные граждане. Не говоря уже о том, что куда больше странного подарка Сашу сейчас волновали другие вещи.

Например, то, как Миро рассмеялся над гусиным шипением, поднял голову к небу и вдруг враз посерьезнел, сосредоточился. Он слушал собственный голос – с задумчивостью ученого, наблюдающего эксперимент.

– В зависимости от массы звезд их взаимодействие более или менее тесное. Да-да, толстяки, то есть звезды-гиганты, общительнее.

– Так это был ты, – пробормотала Саша. – Все лекции твои?

Миро кивнул, по-прежнему глядя вверх.

– Их веду я, с самого открытия планетария. Семейное дело. Его построил…

– Твой отец? – ну наконец-то до Саши дошло и это.

– Да. – На лице