– Нет, – прошептала себе, вспомнив стихотворение, которое прочла в отеле Мексики. Он не мог меня разлюбить за эти месяцы… не мог! Вскочила под куранты, пробираясь мимо вставших гостей, которые уже открывали шампанское и разливали его по бокалам. Я добралась до Никиты под последний бой, он весело прокричал в микрофон:

– С Новым годом, друзья!

Посмотрел на меня недоумевающим взглядом, как бы говоря: «что ты здесь делаешь? Бегом на сцену!» Но я решила все же идти до конца.

– С Новым годом, – прошептала у самых губ любимого, встав на носочки и обняв его за шею. А после поцеловала.

Сама не верила, что решилась на это. Но сейчас я наслаждалась его крепкими руками, которые блуждали по моей обнаженной спине, а наши языки сплетались в неописуемом танце страсти. Он ответил… ответил на мой поцелуй! Эта мысль пьянила меня, окрыляла. И когда стало не хватать воздуха, мы слегка отстранились друг от друга, я молча улыбнулась, прошептав ему:

– Поговорим, позже…

– Нет, – задержал он меня.

– Да, мне нужно выступать, – рассмеялась я под его проклятья.

– Я больше никогда не поставлю вас ни на один праздник. Только не убегай…

Хорошо? – увидела в его глазах легкий страх.

Я молча кивнула головой и пошла к сцене, в этот раз я точно никуда не убегу. Я буду с ним в эту ночь и во все последующие. Решила для себя отчего стало спокойно и легко.

Каждую песню я пела с улыбкой на лице. Праздник вдруг пришел и ко мне, как только я решилась на поцелуй. Я стояла на сцене и ослепительно улыбалась каждому в баре. А Никита сидел у барной стойки и не отрывал от меня нетерпеливого взгляда. Казалось, как только закончится наше выступление, он тут же утащит меня к себе, от этой мысли я еле сдержала смех, пока ребята проигрывали начало последней песни. Сегодня мы исполняли в основном новогодние репертуары. Старая и добрая классика: Фрэнк Синатра, Луи Армстронг и многие другие прекрасные исполнители. Было непривычно видеть своих ребят в костюмах, но ведь и вечер особенный.

– Большое спасибо за вашу замечательную компанию в сегодняшнюю ночь, – проговорила в микрофон, – еще раз поздравляем вас с Новым годом! Скоро на этой сцене сыграют для вас замечательные ребята «Конфетти», хорошего всем настроения и незабываемой сказки! – уже прокричала я под бурные аплодисменты публики.

Не успела я обернуться к ребятам, чтобы предложить им свою помощь, как меня уже куда-то уносили крепкие мужские руки. Я закрыла глаза от смущения, так как по залу раздался задорный свист. Все явно решили поддержать хозяина бара в его нескромном поступке. Хотя я сама не сильно думала, когда решила поцеловать Никиту при гостях заведения.

В итоге, когда я открыла глаза, то уже была в квартире Никиты. Он аккуратно поставил меня и тут же приник в страстном, неистовом поцелуе. Мы не могли насытиться друг другом. Он обнял меня так крепко, отчего голова шла кругом.

– Я думал, вы уже никогда не закончите, – шептал он мне между перерывами, – Ты ведь не жалеешь о своем поступке? – снова целовал меня, не требуя ответа, – Дождись меня… еще пару минут… я быстро… и мы поговорим. Хорошо?

– Иди уже, – рассмеялась я, отпихнув его к двери, – я буду здесь… и нет, я не жалею, – все же дала ответ на его вопрос. Никита сразу же оказался возле меня, заключая в объятья и целуя.

– Боже, я не могу поверить… – смотрел он мне прямо в глаза с легким страхом и в то же время с безграничной любовью и радостью, – все, я быстро.

Буквально выбежал обратно в бар. Я же закружилась на месте, сама еще не до конца веря в то, что мы теперь вместе. Так отвыкла от этого чувства… хотелось его постоянно обнимать, целовать и… покраснела от последней мысли. Волнение прошлось по всему телу, отдаваясь дрожью в руках.

Нужно было чем-то занять свою голову, я скинула туфли и расслабленно вздохнула, как только мои ступни коснулись твердости пола. Прошла на кухню и открыла холодильник. Там стояло шампанское. Открыла шипучий напиток. Громкий хлопок разнесся в тишине квартиры, неторопливо разлила золотистую жидкость по бокалам, после чего прошла к окну, рассматривая ночной город, усыпанный праздничными огнями. Вдалеке виднелся каток с елкой в центре, а вокруг катались люди. Повсюду гремели фейерверки, вырисовывая причудливые узоры в ночном небе. Мелькание красных шапок, заячьих ушек и оленьих рогов… меня переполняли чувства, что становилось даже больно от этого. На глаза навернулись слезы радости.

Дверь тихо отварилась, и я тут же обернулась. Никита остановился на пороге, внимательно рассматривая меня. На его лице промелькнуло волнение. В один миг он оказался рядом со мной, вытирая скатившуюся слезинку.

– Почему ты плачешь, Аня? – гладил мою щеку.

– Наверное, перенервничала, – сама упала к нему в объятья, – я так испугалась… думала, ты меня разлюбил. Я больше не нужна тебе. В последнее время ты стал холоден со мной…

– Прости, я… – говорил Никита, проводя дрожащей рукой по моей спине, – я уже решил, что ты никогда не… Я просто пытался, душил в себе чувства, но выходило плохо. Каждый раз, как видел тебя… проще было отдалиться…

– Никита, – посмотрела ему в глаза, там было столько любви. Все мое тело задрожало, я поднялась на носочки, и прежде чем прильнуть к нему в поцелуе, прошептала у самых губ, – я люблю тебя…

Мы перестали сдерживаться. Окончательная преграда рухнула, а остальные разговоры могли подождать. Сейчас мы желали только одного, быть как можно ближе друг к другу. Он поднял меня, усадив на оказавшийся рядом стол. А сам встал между моих ног. Воспользовавшись этим, я обхватила его и притянула еще ближе к себе.

– Я весь вечер желал снять с тебя это платье, – потянул он за одну из бретелек, и ткань послушно спустилась с моей груди. Он тут же приник опаляющим поцелуем к ней. Мои руки в это время пытались расстегнуть его рубашку, но ничего не выходило. Мы оба еле сдерживались, чтобы не разорвать мешающую ткань. Никита услышал мой стон нетерпения, после чего сам быстро снял с себя рубашку. Он потянул меня со стола. Пока мы шли к кровати, продолжали раздевать друг друга, не прерывая страстных поцелуев… а после… оказались в постели уже обнаженные и сгорающие от любви. В эту ночь мы не знали границ, с каждым разом уносясь все выше к небесам, утопая в стонах и словах любви, становясь одним целым.

Я проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Приоткрыла глаза, лениво потягиваясь в постели, и повернула голову набок. Никита… любимый, пронеслось в моей голове. Я словно пробовала два этих слова на вкус, смаковала их. По телу пробежала сладкая дрожь. Он лежал и смотрел на меня.

– Доброе утро, – облизала пересохшие губы. Никита тут же оказался надо мной.

– Доброе… – проговорил он хрипло и приник к моим губам с такой нежностью, от которой замерло сердце. Я прильнула к нему обнаженным телом. – Не могу поверить… я даже боялся уснуть. Лежал, смотрел на тебя…