прятался за ними при малейшем шуме и так добрался до развалин форта Консепсьон. Там ему пришлось расстаться с берегами Дос Касаса, которые так хорошо скрывали его даже в местах, вплотную примыкающих к неприятельскому лагерю. Он полз на коленях по уже высоким посевам и добрался наконец до Альмейды, где на рассвете 7-го числа его подобрали посты французского гарнизона! Письмо, переданное генералу Бренье этим бесстрашным солдатом, содержало приказ взорвать укрепления и тотчас отойти к Барба-дель-Пуэрко, куда войска генерала Рейнье придут чуть раньше. Несколько артиллерийских залпов из орудий самого большого калибра, произведённых в определённые часы, должны были сообщить Массене, что один из его эмиссаров добрался до цели.

Пушки Альмейды дали условный сигнал, и Массена приказал сделать все необходимые приготовления для отхода к Сьюдад-Родриго, как только у него будет уверенность, что укрепления в Альмейде разрушены. Операции такого рода требуют много времени, так как надо заминировать городские стены, зарядить минный погреб, уничтожить боеприпасы, орудия, разбить лафеты и т.п.

Надо было ждать, когда пушки объявят нам, что Бренье эвакуируется из крепости. Обе армии оставались на своих позициях все дни 7, 8, 9 и 10-го, ничего не предпринимая друг против друга. Англичане попросили приостановить на это время военные действия, чтобы похоронить своих мёртвых. Отдавать последние почести храбрым воинам — эта традиция всегда соблюдалась у цивилизованных наций. У англичан число их мертвецов, лежащих на равнине, было гораздо более значительным, чем у французов. Но в деревне, где неприятель сражался под прикрытием домов и за стенами садов, убитых французов было больше. Раненых было много с обеих сторон. В числе наших был капитан Септёй, адъютант князя Бертье, который, как и Канувиль, получил приказ покинуть Париж и находиться здесь, у Массены. Ядро попало несчастному молодому человеку в ногу, её пришлось ампутировать на поле боя! Он мужественно перенёс эту операцию и был ещё жив.

Видя, что французская армия неподвижно стоит в течение нескольких дней, Веллингтон, который, конечно, обратил внимание на пушечные выстрелы из Альмейды, понял, что Массена намеревался помочь побегу гарнизона из крепости. Тогда он усилил дивизию, осуществлявшую блокаду города, и передал генералу Кэмпбеллу, командующему этой дивизией, такие сложные приказы, что, если бы их пунктуально исполнили, генерал Бренье и его части не смогли бы уйти от неприятеля… 10-го в полночь глухой и продолжительный взрыв дал знать французской армии, что Альмейды как крепости больше не существует. Чтобы ввести в заблуждение англичан и португальцев, в предыдущие дни генерал Бренье совершал вылазки и беспокоил неприятеля со стороны, противоположной той, через которую гарнизон должен был выходить. Выход прошёл без затруднений. Сначала так же протекало и отступление, Бренье двигался, ориентируясь по луне и по течению рек. Он был уже на небольшом расстоянии от французской дивизии генерала Эдле, отправленной Массеной ему навстречу, когда наткнулся на португальскую бригаду, рассеял её и быстро продолжил своё отступление. Но генерал Пак, услышав перестрелку, поспешил к этому месту из Малпартиды, погнался за нашими колоннами, обстреливая их, и вскоре английская кавалерия генерала Коттона, энергично атаковав арьергард гарнизона, нанесла ему некоторые потери. Наконец наши солдаты увидели мост Барба-дель-Пуэрко, по которому двигалась им навстречу дивизия Эдле. Они уже обрадовались и думали, что спасены, но, видно, так было предопределено, чтобы португальскую землю ещё раз оросила французская кровь!

Последняя из наших колонн должна была перейти через дефиле, выходящее к карьеру, расположенному между остроконечных скал. Неприятель подступал со всех сторон, и несколько взводов нашего арьергарда были отрезаны английской кавалерией. Видя это, французские солдаты стали взбираться на крутые склоны и так избежали ударов английской кавалерии, но попали в другую беду: поверху за ними следовала португальская пехота и вела сильный смертоносный огонь! Наконец, когда наши вольтижеры уже приближались к дивизии Эдле и надеялись на её помощь, земля вдруг провалилась у них под ногами, и солдаты полетели в гигантскую пропасть у подножия скалы. Такая же судьба постигла головную колонну, преследующую наших людей, португальцы летели вниз в пропасть вперемежку с французами. Подоспевшей дивизии Эдле удалось оттеснить англо-португальские войска от того места, где только что произошла катастрофа. Зрелище на дне этого провала было ужасным! Там лежало три сотни мёртвых или жестоко покалеченных французских и португальских солдат! Около шестидесяти французов и тридцати португальцев выжили после этого ужасного падения. Таков был последний инцидент тяжёлой и несчастной кампании, которую французы закончили в Португалии, куда они больше уже не вернулись!

Армия Массены, покинув поле боя у Фуэнтес-де-Оньоро, отошла к Сьюдад-Родриго, где стала лагерем. Англичане не преследовали её. Позже мы узнали, что Веллингтон был очень недоволен генералом Кэмпбеллом, которого он обвинил в том, что тот не выполнил его приказов и дал сбежать гарнизону Альмейды. Кэмпбелл предстал перед военным трибуналом и от отчаяния застрелился.

Едва французская армия встала на свои квартиры и стала приводить себя в порядок, как Массена снова стал думать о её реорганизации в надежде начать новую кампанию. Но только он начал работать в этом направлении, как из Парижа прибыл маршал Мармон. Этот маршал имел при себе назначение на пост главнокомандующего, но вначале представился как преемник маршала Нея для командования 6-м корпусом. Только через несколько дней, достаточно ознакомившись с положением дел, он предъявил приказ о своём назначении и вручил Массене приказ императора, вызывающий его в Париж!

Массена был удручён этой неожиданной немилостью и тем, в какой форме это было ему объявлено. Всё говорило о том, что император не одобряет то, как он вёл военные действия. Массена был вынужден передать командование Мармону, попрощался с армией и отправился в Саламанку. Перед отъездом он имел серьёзное объяснение с генералом Фуа, которого обвинил в сговоре с Неем с целью очернить его перед императором.

Узнав, как решительно генерал Бренье вывел гарнизон из Альмейды, император произвёл его в дивизионные генералы. Он вознаградил также преданность и смелость бесстрашного Тийе, пожаловав ему крест Почётного легиона и назначив пенсию в 600 франков. Позже эта пенсия стала предметом обсуждения в Палате депутатов. Тийе стал сержантом и при Реставрации получил пенсию по увольнении. Но так как он попадал под закон о совокупности доходов, то одну пенсию хотели у него отобрать. Генерал Фуа красноречиво защищал героического солдата, и тот сохранил обе свои пенсии.

После недолгого пребывания в Саламанке Массена направился в Париж, где сразу же по прибытии отправился к императору, но тот не принимал его целый месяц под предлогом неотложных дел… Немилость была полной! Действительно, Массена совершил много серьёзных ошибок и