не получится. Может, хотя бы удастся закрасить? И как ему в голову пришла такая глупость! Еще и про глаза.

Стоило написать это четверостишие, как он почувствовал на себе чей-то взгляд. Пока еще изучающий и любопытный, но уже жадный. Мишка хотел было позвать Петьку, чтобы тот вбежал и мигом развеял это ощущение, но не успел.

С улицы, оттуда, где он оставил Петьку, раздался дикий крик. До того жуткий, что Мишка разом забыл про то, как страшно ему в темноте, и собрался спрятаться в углу и дождаться тут утра. Маме можно позвонить и что-нибудь наплести, да и суровые строители, которые обязательно отругают его, пугали уже не слишком сильно.

Точно! У него же есть телефон, а в нем фонарик! Дрожащими руками он достал мобильник и нажал на него. Фонарик в телефоне был слабый и вырывал из темноты лишь небольшие участки пола и стен, еще Мишка смог разглядеть горы мусора. Ему показалось, что вдали мелькнула тень, но сколько он ни водил лучом – больше ничего не увидел.

А потом он перевел телефон на стену, где писал свое послание. Оно никуда не делось, да он и не надеялся. Единственное, к чему он совсем не был готов, так это к тому, что странное и пугающее стихотворение было написано совсем незнакомым Мишке почерком.

– Ты тут помер, что ли? – хрипло спросил Петька, появляясь в проеме. – Почему не прибежал на мой крик?

«А ты бы прибежал на мой?» – хотел спросить Мишка, но снова удержался. Вместо этого он соврал:

– А что там у тебя? Я не слышал.

– Да как ты мог не слышать! – Петька подскочил к нему ближе, и в свете тусклого телефонного фонарика Мишка отчетливо разглядел страх. – Да меня, наверное, во всех соседних домах слышали! Я чуть не описался от страха, а ты меня даже не слышал! Там такое, такое было!

В сбивчивой речи друга Мишка уловил главное – тому почудилось, будто часть песка вдруг поднялась в воздух и обрела подобие человеческого силуэта. Совсем ненадолго, на пару секунд. Но Петьке этого ужаса хватило.

– Я же прямо там ногами стоял, – хлопал он себя ладонями по коленям. – На песке этом! А тут такое!

И добавил, совершенно вдруг успокоившись:

– Мне почудилось, наверное. Мне с детства в темноте всякие ужасы чудились. А там куски арматуры торчат, кирпичи опять же рядом.

Мишка снова предпочел промолчать. Хочет Петька думать, что ничего не было, ну и пусть думает. Им главное сейчас выбраться из этого места.

– А у тебя тут что? – совсем успокоившись, Петька вернул свою веселость и теперь позволил себе уделить минутку и другу. – Все путем?

Мишка направил свет на стихотворение на стене.

– Хуже всего, что я понятия не имею, кто это написал, – сказал он и, что самое неприятное, на этот раз не соврал.

Подгонять никого из них не пришлось. Быстрым шагом, а потом и вовсе переходя на бег, ребята покинули дом и всю стройку. Мишка снова едва протиснулся в щель, так что Петьку ему пришлось догонять. И только отойдя от стройки достаточно далеко, чтобы не видеть, они снова пошли медленнее. Но по-прежнему молча.

Уже на следующем перекрестке пришла пора им расставаться. Дальше каждый шел в сторону своего дома.

– Никому только не рассказывай, что я орал, – попросил Петька. – Мало ли что привидеться может. Зато мы были на стройке, и Стас может сколько угодно выпендриваться! Ему слабо повторить наш подвиг!

Мишка пообещал. Что ему еще оставалось делать?

Дома он сам, не дожидаясь маминых слов, пришил все пуговицы на пиджак и тщательно очистил одежду от песка и мела над раковиной. Только после этого он лег в кровать. Против ожидания, спал он крепко и спокойно.

Глава 2

Ничего удивительного в том, что уже через несколько дней Мишка даже не вспоминал о странностях, которые случились с ними на стройке, не было. Когда тебе двенадцать лет, странности происходят на каждом шагу. Только в прошлый четверг они с Петькой поймали в школе мышку и посадили ее в ведро. Мышь бегала по кругу под одобрительные крики одноклассников и громкие взвизги одноклассниц. А потом пришла завуч, некрасивая мымра с плохим характером и еще более ужасным чувством юмора. Вот и мышь она не оценила и заставила выбросить. Только они пошли это делать всем классом. Впереди Мишка с ведром, за ним остальные. Кто первый предложил отпустить мышку в столовую, Миша понятия не имел. Да только идея эта была принята на ура, и мышь была освобождена именно рядом со столовой. Что с ней стало дальше, ребята не знали, но теперь весь класс питался в школе с опаской. И это только одна история!

Ничего удивительного, что утром Мишка проснулся без каких-то тяжелых дум. Петька был прав. Мало ли что могло привидеться!

Эх, если бы Мишка только знал, что его сегодня ждет в школе, он бы ни за что в жизни туда не пошел. Да он бы лучше из окна выпрыгнул!

По правде говоря, под окном росло высокое дерево с густой кроной, и Мишке только нужен был повод туда хоть разочек прыгнуть. В конце концов, в школу он и так идти не хотел. Контрольная по алгебре хуже любых дурных предчувствий!

– Мама, можно я останусь дома? – слабым голосом спросил он.

Никаких предчувствий, какое там! Он просто проверял саму возможность честного прогула каждый раз перед контрольной. Ну должно же ему еще раз повезти, как в четвертом классе! Тогда мама поверила и оставила его дома. Весь день валяться в постели, пить морс и есть варенье – как же Миша надеялся снова повторить это! Да, на следующий день он заболел по-настоящему, и дальше варенье и морс были уже не такими вкусными, а таблетки и уколы вовсе вспоминать не хотелось, но контрольную он прогулял!

– Нельзя, – мама даже не стала заходить в комнату, так и крикнула из кухни. – Ваша учительница нас всех предупредила о контрольной!

Мишка вздохнул. Такая классная штука этот Интернет, но почему родители тоже о нем знают? Ничего теперь не скроешь: оценки, контрольные и даже прогулы – они все узнают в тот же день, не дожидаясь родительского собрания. Самим-то было хорошо в детстве!

Вот так, продолжая ворчать себе под нос, Мишка оделся, позавтракал и наконец вышел из дома.

На перекрестке он остановился и посмотрел на часы. Петька опаздывал. Уже третий