чудо — фабричные, шовчики мелкие почти не заметные — пуговички белые с отливом — просто чудо.

Эта красота придала сил на обратный путь. Шли намного быстрее и даже веселее и солнышко, как будто подыгрывая настроению, время от времени выглядывало из-за серых низких облаков.

И как-то сразу, не во времени и не в пространстве, а там, глубоко внутри, в сердце, в душе победа стала ближе еще на один день, и появилась необъяснимая уверенность, что все это было не зря: и километры пути, и рубашки фабричные в мелкую полоску.

И вот рубашки бережно до времени убраны в огромные окованные железом и раскрашенные сундуки, по углам просыпанные махоркой — от моли.

Боль в пояснице унялась, вот только ноги все еще тянет от дальнего пути. Ну да ничего сегодня баня.

Баня в деревне ритуал, таинство. Поход в баню — праздник. Война не пресекла этой древней традиции. Все можно было отнять у крестьянина: дом, скотину, землю и волю, а вот банька, она осталась.

Как говорят в народе: «После бани ты как младенец» и чист и здоров.

В деревнях в баню по одному редко ходили. Вот и Тася пошла в баньку с мамашей — мамой мужа, с ними и в дому жила после свадьбы. И жили мирно, не было ссор и обид, все ласково по-доброму.

И вот в банном жару в аромате березы и дуба сидит Тася на полоке прогревает натруженные ноги.

— Мамаша, а похлещите — ко веничку, а я жарку поддам.

— Давай, где веник — от, ох напарила ты девка, аж не видать ништок.

— Да вот ноги все тянет, пропарить хочу.

— Давай, давай.

И вдруг пауза, слышно только, как на камнях, испаряясь, шипят капли воды, да лист березы, упавший на каменку, потрескивая, принимает на жару самые причудливые формы.

— Это кто ж тебя, девка, так бил — колотил, почему мне не сказывала, ведь у тебя, девка, вся спина в синяках.

Испугалась Тася , понять не может что к чему. И не падала и не бил никто.

Да и кто бы посмел…нет, да что же это…Неужели картошка! Да так и есть на девичьей хрупкой спине оставила оттиск каждая картофелина, прикасавшаяся к ней за время длинной дороги.

Пожилая женщина тут же все поняла.

Про рубахи она знала, вместе картошку в погребе в мешок набирали.

Замолчала она и уставилась на печь, в которой еще оставалось красное зарево догорающих угольев, а потом взяла из жбана холодной воды и плеснула себе на лицо.

Ш-ш-ш из динамика — наушника через помехи прорывался торжественный и в то же время какой-то необычно радостный голос Левитана «…ПОДПИСАН АКТ О КАПИТУЛЯЦИИ ФАШИСТКОЙ ГЕРМАНИИ…»!

Радость, слезы и надежды и вместе с тем Весна… Все слилось в один эмоциональный поток — словно цунами захлестнувший 1/6 часть суши.

Все, мы ПОБЕДИЛИ!

Но настоящее чудо произошло позже — когда стало понятно, что война отдает обратно Василия живым и невредимым, и нет больше страха потерять родного, любимого человека.

Вот это настоящее счастье!

И хоть еще не скоро пришлось увидеться — Василий Тючкалов вернулся в родную деревню только в 1946 году — Анастасия уже представляла, как при встрече преподнесет супругу красивую фабричную рубашку — преподнесет и отведет глаза, вспомнив на мгновение 15 километров пройденных не зря.

А про синяки ничего и не скажет, незачем.

Эх, весна то какая на редкость ранняя, а впереди мирная жизнь.

Киров. Нововятск.2014 г.

Наши в небе над Берлином. 1941 г

22 июля 1941 года немецкая авиация предприняла массированный налет на Москву. Некоторым фашистским самолетам удалось прорваться к столице СССР и сбросить бомбы на московские улицы.

Были повреждены здания, пострадали люди. Бомбы сбрасывались сумбурно — без прицеливания, целью было не разрушение военных объектов, а создание паники среди москвичей.

Немецкими бомбами хотели сломить сопротивление советских людей, посеять страх в их души, лишить способности к сопротивлению…

Не удалось!

В ответ Ставкой главнокомандующего было принято решение о налетах бомбардировочной авиации на Берлин.

Первый налет был поручен летчикам ВВС Балтийского флота во главе с полковником Преображенским.

Они в составе 7 самолетов с острова Эзель в ночь с 7 на 8 августа произвели первый бомбовый удар по Берлину.

С 9 по 10 августа повторили налет. За два вылета был потерян один экипаж.

Эти боевые вылеты балтийских летчиков показали нашему командованию, что удары по Берлину возможны. И столицу гитлеровской Германии могут достать советские самолеты дальней стратегической авиации.

Среди участников первых бомбардировок Берлина в 1941 г. был и уроженец Вятской губернии, в будущем генерал-майор ВВС, Степан Иванович Чемоданов.

Родился Степан Иванович 21 марта 1909 года в Уржумском уезде Вятской губернии (ныне деревня Калеево Сернурский район республика Марий Эл) в бедной крестьянской семье.

В сентябре 1929 года был призван в РККА, после чего служил в 7-м стрелковом полку 3-й Крымской стрелковой дивизии.

В августе 1930 года окончил полковую школу и был направлен учиться в 1-ю военную школу летчиков им. А. Ф. Мясникова.

По её окончании с июля 1931 года проходил службу в 11-й авиабригаде ВВС МВО в должностях пилота 34-й авиаэскадрильи, младшего летчика 61-й авиаэскадрильи, старшего летчика 59-й авиаэскадрильи.

В начале войны Чемоданов командовал эскадрильей в 4-м дальнебомбардировочном авиаполку в составе 23-й авиабригады ВВС ЗабВО.

В конце июля полк убыл на фронт, где вошел в состав 42-й дальнебомбардировочной авиационной дивизии 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса.

27 июля 1941 года он назначен заместителем командира авиаполка. Полк действовал в полосе Западного фронта, совершал боевые вылеты на бомбардировку ж.-д. узлов и аэродромов в городах Варшава, Сувалки, Остроленка, Бяла-Подляска, Вильнюс, Орша, Барановичи, Бобруйск, военно-промышленных объектов противника в районах Люблин, Варшава и Кенигсберг, мотомеханизированных соединений и резервов группы армий «Центр».

5 октября 1941 года Чемоданов получил тяжелое ранение и до апреля 1942 года находился в госпитале.

С 26 декабря 1944 года — командир 16-й гвардейской бомбардировочной авиадивизии.

В этой должности участвовал в Курской битве, Смоленской, Мемельской, Будапештской, Восточно-Прусской, Кёнигсбергской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях.

В период с июля 1941 года по май 1945 года Чемоданов лично совершил 31 боевой ночной вылет на бомбардировку войск и объектов противника.

О боевых вылетах на Берлин в сентябре 1941 года Степан Иванович Чемоданов оставил очень интересные воспоминания, сохранившиеся в фондах Центрального Госархива Кировской области.

О первом своем вылете на Берлин он пишет так: «К первому боевому вылету мы готовились очень серьёзно. Из состава нашего 4-го